Я заказал бутылку красного полусладкого вина, одну из известных грузинских серий, уже знаючи от коллеги, Вадика Самойлова, который посоветовал всем нам: (кто с ним работает) попробовать тот вид. В употреблении вина, Вадик считался искусным обольстителем, казалось он перепробовал весь ассортимент дорогих и бюджетных напитков. Вот я и вспомнил, что как-то в новогодние праздники он все нахваливал два вида вина – красное полусладкое и белое сухое. Я мог пить только полусладкие вина, сухие, полусухие, – терпеть не мог.

Мне стало интересно первое название, про которое он говорил, не просто хваля, как было до этого, что ему нравилось, а он превознес это название выше всех. Тот вид не считался дорогим, но за стандартный объем цена была бы вполне ощутима для провинциального человека. В сетевых магазинах оно не продавалось, да что говорить про супермаркеты, когда не в каждом ресторане оно имелось в наличии! И это явление мне считалось не совсем ясным. Ведь изучив информацию о данной серии, то вино активно поставлялось в нашу страну. И цена за одну бутылку колебалась от трех до пяти тысяч.

Домой мы не спешили, но и долго задерживаться не собирались, хотя если я неплохо выпью, то могу в легкую поспать три-четыре часа и чувствовать себя бодрячком, что после долгого и обычного сна не мог так сразу «очухаться».

Мы расположились за столом у самого окна, в котором был виден тот самый пруд, отражавший своей поверхностью светящиеся фасады зданий с противоположной стороны.

– Во сколько у вас праздник начинается?

– В два часа! – ответила Лена.

Я стал прикидывать одно к другому: сбор аппаратуры, дорога, ориентировочно надо будет выезжать за час до начала. Среда в Москве, особенно на дороге, казалась мне всегда чумовой.

Официантка почти сразу принесла бокалы и бутылку вина, зал был довольно вместительный. Про себя я стал готовить монолог, думая с чего начать, чтобы мое предложение ей не показалось банальным.

– Приезжай к полудню! – предупредила она меня. – Как раз поможешь мне кое в чем.

Когда разговор доходил до того, чтобы помочь, будь даже кому-то из своих коллег, я не отказывал. Лена уже от отсутствия терпения стала звонить родителям и принялась делиться впечатлениями о спектакле и о том, что наконец увидела живьем актера Костевича.

– Я покурить, – предупредил я, и, встав из-за стола добавил: – Скоро приду.

Однако я вышел не только по этой причине. У меня не было ни единого цветка, а как делать предложение без них?! Разве возможно придать торжественность, не имея даже маленького букетика?! Цветы – это словно атрибут, который необходим для того, чтобы подчеркнуть любовь и внимание к своей девушке! В этом же корпусе, через магазин одежды, продавались и цветы. Чаще всего я дарил Лене хризантемы, и они ей нравились. Сейчас же, когда я вновь решил купить те же цветы, их не было. Продавщица ответила, что партию привезут только на следующий день.

«Может перенести тогда на завтра?» – предложил я себе.

В принципе Лена любила не только их, но и другие. Чтобы я ей не дарил, даже пионы вызывали в ней особую улыбку. Хотя дело все-таки даже не в цветах, а во внимании и любви, о которой я сказал раннее.

На раздумывание не было времени, поэтому «шуроваться» пришлось как можно скорее. По самой продавщице я понял, что она – довольно опытный человек. Увидев, как она необычно создает букеты и как умеет правильно подобрать цвет органзы³ к бутонам, я решил с ней посоветоваться.

– Какие цветы подойдут, чтобы сделать предложение?

– А девушка молодая? – спросила обычным голосом продавщица.

– Ну конечно! Ровесница.

– Подойдут все популярные цветы. Важно то, как вы их преподнесете.

– Чтобы взяли вы на моем месте? – решил я больше довериться женскому чутью. – Понимаю, может вам сложно поставить себя на мое место?..

Она неспешным шагом вошла в холодильник, где хранились цветы и часть уже готовых на заказ букетов.

– Не вы первый и не вы последний, кто задает такой вопрос, – ответила она, прежде чем озвучить наименование цветов. – Вам подойдут розы, лилии и даже тюльпаны.

Я остановился на тюльпанах.

– Сколько штук?

– Давайте пока тридцать, а там посмотрим – не определился я еще окончательно.

– Тридцать – это четное число – посмотрела на меня продавщица странным взглядом, будто я какой-то дьявол.

– Ах да, забыл, значит тридцать одну.

За одну минуту она набрала нужное количество, и своим видом, букет оказался и не таким лысым, как я себе изначально представлял. Это был настоящий букет, с которым мне точно не будет стыдно делать предложение…

Хоть мы долго знаем друг друга и живем вместе, делать предложение я очень волновался, от смятения, у меня начинал дрожать голос и покраснели уши. Я зашел в ресторан с виду, как заключенный, будто за моей спиной не цветов, а руки, окольцованные наручниками.

– Что прячешь? – спросила Лена, пытаясь увидеть, что у меня за спиной.

– Это тебе… – показал я ей сюрприз и стал доставать коробку с кольцом.

– Тюльпаны… – произнесла Лена загадочным голосом.

Это меня порадовало, прибавив решительности сделать предложение. Называл я ее только в двух вариантах – «Милая» или «Борисовна». Второй вариант использовался мною в тех случаях, если хотелось, когда и чем-либо ее подколоть. Чаще конечно звучало – «Милая». На стол, как раз, уже принесли все, что мы заказывали.

– Милая, – обратился я монотонно. – Я уверен, куда мы идем дальше, и с каждым днем все больше понимаю – мне никто не нужен кроме тебя…

– Я согласна… – и протянула свою тонкую ручонку, чтобы на одно из пальцев я надел колечко. В тот момент она стала такой счастливой, что, наверное, я видел ее такой после первого со мной «постельного акта». Наконец и я обрел душевное облегчение оттого, что наконец-то тот шаг был преодолен.

Людей в зале было не так много, от силы человек десять. Играла незнакомая, но подходящая для романтики мелодия. Одной бутылкой вина вечер не завершился, чтобы еще более прибавить настроение, выдули еще бутылку шампанского.

– У меня к тебе условие… – произнесла Лена уже слегка пьяненьким голосом.

– Слушаю.

– Говорят, что ты поешь хорошо.

– Кто говорит? – выдал я себя за глупого. Я был тоже, уже хорошо расслабленный, но разуму не позволял раскрепощаться.

– Отец говорил, что слышал, как ты на карьере на нашем пел, то ли американскую, то ли немецкую песню.

Давненько мы не отдыхали и благодаря текущему состоянию, Лена решила обсудить со мной ту тему. Романтики кажись ей было недостаточно, она вынуждала меня на исполнение.

Это кажется случилось в прошлом году, мы тогда приезжали на выходные. Борис Николаевич ушел на работу, а Мария Григорьевна занималась огородными делами, Лена попросилась к матери в помощь, а я решил отправился в лес по грибы, после того, как они заговорили о желаемой солянке.

Упираться я не стал, было понятно – меня разоблачили. Но как? Как Борис Николаевич мог узнать, если он в тот день работал?! Как он мог услышать, если лесопилка, на которой он трудится, находится от карьера достаточно далеко?!

– Тебя с фотоаппаратом вся моя деревня знает в лицо… – посмеялась Лена.

Настроение у меня видать было хорошее, что пел так громко, и не задумывался, что в лесу, кроме меня, может быть еще кто-то. И это «кто-то» оказалась их соседка напротив по дому.

– Клавдия Никифоровна, когда услышала твой голос, подумала с испугу, что Синатра по лесу разгуливает…– продолжала она мило смеяться.

А вот мне было не смешно, мне стало как-то жутко неудобно. Ведь пение – это исключительно бабская черта, по моему размышлению. Мужикам больше идет профессия диктора или телеведущего. А тут певец, да еще и любительский!

– А какую ты хоть песню пел?

– Клавдия Никифоровна разве не запомнила? – проявил я сарказм.

– Нет, я серьезно, мне же интересно, – проявила Лена особый интерес. – Спой пожалуйста ее для меня.

– Может она нецензурная, а я тебе ее петь еще буду?..