Все присутствующие на похоронах молились вместе со священником и бросали щепотки ладана в специальную чашу, где курились благовония. После молитвы ближайшим родственникам покойного (ими считались Сэн и Йока) были преподнесены денежные подношения, завернутые в особые бумажки, на которых были написаны имена дарителей. Эти подношения предназначались для возмещения расходов на похороны и поминки, и хотя денег, оставленных Сотобой, с избытком хватало и на то, и на другое, но обычай соблюдался свято.

Когда закончилась поминальная служба, с покойником простились, положили в гроб цветы, которыми был убран столик у изголовья усопшего, и закрыли гроб крышкой. Первый гвоздь вбил в нее Сэн, затем гвозди забивали остальные присутствующие в порядке очередности.

Шесть человек вынесли гроб из дома, ногами покойника вперед, и понесли к месту кремации. Священник шел впереди и нес дощечку с новым именем усопшего.

После кремации прах покойного сложили в урну, начиная с останков костей ног и заканчивая головой. Урну поместили в ящик из белого дерева и накрыли белой тканью. Сэн взял этот ящик, отнес в дом и поставил на алтарь. Там прах Сотобы должен был находиться сорок девять дней, ибо в течение этого срока душа усопшего обречена скитаться между земным и загробным миром, подвергаясь различным испытаниям на каждый седьмой день (поэтому Сэн заранее пригласил священника, чтобы тот приходил читать молитвы на седьмой, четырнадцатый, двадцать первый, двадцать восьмой, тридцать пятый, сорок второй и сорок девятый день после смерти Сотобы). По истечении сорока девяти дней урну с прахом Сотобы следовало похоронить на деревенском кладбище.

Измученная, заплаканная Йока уснула вскоре после того, как закончились поминки. Сэн плотнее укрыл ее одеялом, поворошил угли в жаровне и собирался уйти в свою комнату. Однако маленький Такэно, лежавший возле матери, окликнул его:

– Дедушка Сэн, не уходите, пожалуйста!

– Ты не спишь? – сказал Сэн.

– Мне страшно, – прошептал Такэно.

– Чего ты боишься?

– Там, в той комнате, стоит этот ящик… А вдруг дедушка Сотоба придет сюда? Ведь в том ящике лежит то, что осталось от него.

– Ты боишься мертвых, Такэно?

– Очень боюсь, – воскликнул мальчик. – Тетя Мацуо из деревни рассказывала мне, что мертвые, которые умерли недавно, часто ходят по ночам. У них бледно-синие лица и стеклянные глаза, а руки такие холодные, что если они прикоснутся к тебе, твое сердце превратится в ледышку, и ты тоже умрешь.

Тетя Мацуо говорила, что в позапрошлом году в деревне умер бондарь, и душа его никак не могла успокоиться. Он каждую ночь ходил по домам, очень страшный, его не останавливали даже закрытые окна и двери. Сестра тети Мацуо сама видела его. Она спала в доме одна, ее муж уехал в город. Ночью, во сне, ей показалось, что муж зовет ее. Она проснулась, открыла глаза, а перед ней стоит мертвый бондарь. От страха она не могла даже кричать. Бондарь был ужасный, и от него исходил белый свет. Он, бондарь, сказал, что жители деревни плохо относились к нему, и плохо похоронили его, за это они будут наказаны. Потом он пропал, а сестра тети Мацуо три дня не могла сказать ни одного слова, – думали, что она вообще не сможет больше говорить. А после в деревне начали умирать люди, в каждом доме, где появлялся мертвый бондарь, умерло по одному человеку.

Это рассказала мне тетя Мацуо… Дедушка Сэн, это правда, что мертвые ходят по ночам? Куда девается человек, когда он умирает?

– Хорошо, малыш, я расскажу тебе про это, чтобы ты знал и не боялся. Только будем говорить тихо, а то как бы нам не разбудить твою маму – она так устала за последние дни. Бедная, когда она вернулась с тобой из деревни и узнала о смерти Сотобы, – что с ней было!

Сэн всхлипнул, вытер глаза, тяжко вздохнул, а потом уселся на постель маленького Такэно.

– Слушай же, малыш. Я расскажу тебе, куда девается человек, когда умирает. Ты должен это знать. Как нас учат мудрецы, у каждого человека есть три тела: одно из плоти и кожи, второе – воздушное, связанное с первым, и третье – существующее само по себе, без первых двух.

– И у меня все это есть? – спросил маленький Такэно.

– Конечно, малыш. Так вот, смерть – это полное отделение воздушного тела от тела из плоти и кожи. Отделившись, воздушное тело продолжает пребывать на земле сорок девять дней, но есть люди, у которых оно может пребывать и дольше. Если покойника не кремировать, а закапывать, второе тело остается на земле до тех пор, пока тело из плоти и кожи совсем не сгниет.

Будда и просветленные

– Значит, мы не можем увидеть дедушку Сотобу? Его тело сожжено – сказал маленький Такэно.

– Мы бы не увидели его в любом случае: не такой был человек Сотоба, чтобы являться нам после своей смерти, – успокоил его Сэн. – Я сказал, что есть люди, у которых воздушное тело пребывает на земле достаточно долго – это или плохие люди, или те, чья душа была отягощена чем-то. Плохие умершие люди, преисполненные злобой к живым, досаждают им и творят всяческое зло – ну, как тот бондарь. Они нагоняют на живых страх – от страха восприятие людей обостряется, и они начинают видеть воздушное тело умершего человека. Однако существование воздушного тела ограничено: рано или поздно оно исчезает, и остается только третье тело, которое существует само по себе.

– А оно что делает? – маленький Такэно съежился под одеялом.

– Не бойся, оно совершенно безобидное, – успокоил его Сэн. – Это сосредоточение высших переживаний, чувств и мыслей человека. Такое тело существует в форме, недоступной для восприятия обычных людей. Лишь люди, достигшие высшего просветления, которых мы называем «Просветленные Духом», видят сияние третьих тел: они видят, как везде, подобно светлячкам, мелькают такие тела.

– Как хорошо, что мы – не Просветленные Духом! – прошептал маленький Такэно.

Сэн тихо рассмеялся и погладил мальчика по голове.

– Какой ты еще глупенький! Радуешься тому, чему надо огорчаться… Но продолжим разговор о жизни после смерти. Третье тело существует более или менее долго, смотря по большей или меньшей силе страстей умершего человека. Если вся его жизнь была посвящена только тому, чтобы служить своим страстям, тогда его пребывание в третьем теле будет очень продолжительным. Третье тело соткано из волнений и страстей, и если их много, оно станет для нас после смерти крепко построенной тюрьмой с толстыми стенами.

Но все преходящее имеет свой конец: когда очищение свершилось, дурные чувства изжиты и отброшены, человек переходит в следующую сферу, в небесный мир. Здесь, в высшем мире, пребывание его будет продолжительным или кратковременным, судя по тому, чем была его жизнь на земле. Если его жизнь была сильна и благородна, если он выработал в себе высокие чувства, он будет жить очень долго в небесной сфере. Здесь мы воспримем гармонию высших сфер; именно здесь мы можем осушить до полного насыщения чашу познания.

Вот почему мудрость требует благородной жизни уже здесь, на земле, не дожидаясь посмертного существования. И не следует думать, что достаточно одного молитвенного мгновения, чтобы достигнуть неба! Вселенная управляется законом абсолютной справедливости, законом причинности. Земная жизнь определяет всю последующую жизнь, и несомненно, что мы сами куем те цепи, которые впоследствии будут связывать нас.

Люди, полностью очистившиеся от страстей и дурных желаний, люди просветленные навечно остаются на небе, наслаждаясь блаженством, называемым нирваной. Но таких людей мало, большинство должны будут вернуться на землю, чтобы начать новый жизненный цикл. Промежуточный процесс между смертью и новым рождением занимает период от тысячи до полутора тысяч земных лет. Затем душа облекается в новое третье тело, а оно, в свою очередь, во второе тело и тело из плоти и кожи, образующееся в организме новой матери человека, которому предстоит вновь начать земную жизнь.