Весной 40-го фрицы без боя заняли эту страну, но оккупация оказалась почти символической. Гордые наследники викингов не выступали против чужого присутствия и усердно сотрудничали с «новым режимом Европы». Как-никак и те другие считали, что принадлежат к высшей нордической расе и являются прямыми потомками великих «арийцев».

На территории данной страны находилось большое число боевых самолётов и великое множество фашистских солдат. Войска ощущали себя, как в родном Фатерлянде, если не лучше.

В прибрежных волнах мелькали подводные лодки и корабли с немецкими флагами. Вместе с ними, ходили боевые суда, что скандинавы добровольно отдали «гостям». Весь этот флот стерёг длинный путь, по которому продвигались конвои, гружённые техникой. Фашисты старались их потопить, и иногда, достигали успеха.

Прорвавшись сквозь плотный огонь, караваны входили в советские воды. Там их встречали военный корабли СССР и вели до ближайшего советского порта. Они разгружались в городах Мурманске, Северодвинске или Архангельске. Затем, отправлялись назад и вновь попадали под удары фашистов.

Среди разнообразной воинской техники находились английские танки «МК-2 Матильда». Бронемашины загоняли на грузовые платформы и отправляли по железной дороге на юг, вглубь страны. Они приходили в город на Волге, и прямо со станции попадали на полигон учебного центра. Там их принимали танкисты, испытывали и начинали осваивать.

С каждым днём, обстановка в районе Москвы становилась всё хуже и хуже. Поэтому, обучение начиналось по прибытии техники. На освоение сложной конструкции отводили всего две недели.

После чего, формировали отдельные батальоны. Они состояли из двадцати четырёх средних танков «МК-2» и трёх лёгких разведчиков «Т-60». Созданные подразделения спешно отправляли на фронт.

Курсанты, ездили на разных машинах полка и до последнего мига не знали, на чём их пошлют воевать? К концу января, Доля прошёл полный курс. Парень освоил «Т-60», «тридцатьчетвёрку» и «англичанку».

За три месяца, проведённые в Горьком, он только дважды получил увольнительную. За отличные успехи в вождении его отпускали на шесть часов. За это короткое время, он пешком добирался на другой конец Сормово и навещал своих старших братьев.

Каждый раз, он не заставал Валю и Робу и ожидал, когда они вернутся с работы. Хорошо, что они обитали в одном общежитии и одновременно приходили с завода. Правда, свидания не были долгими и, чтобы поспеть к вечерней поверке, пареньку приходилось торопиться назад.

Какое-то время, молодые курсанты помогали механикам расконсервировать и дорабатывать «англичанок», поступавших из портов студёного моря. Как оказалось, «МК-2» имели отличную лобовую броню и мало в чём уступали тяжёлому советскому танку «КВ». По словам мастеров, их стальные пластины могли пробить только немецкие 88-ти миллиметровые пушки.

К сожаленью преподавателей, такая защита, резко снизила скорость движения. «Матильда» тащилась в два раза медленней, чем шустрая «тридцатьчетвёрка». Зато в управлении она оказалась значительно легче, чем наши машины.

Но самым большим недостатком оказалась слабая пушка, что имела калибр 42 миллиметра. Она соответствовала советской «сорокопятке». Поэтому, ей удавалось расправится со многими видами вражеских танков. В том числе, со средними «тройками», а на небольшом расстоянии, даже с «четвёрками». То есть, с «Т-III» и «Т-IV» фашистов.

Жаль, что вместе с ней прибывали только болванки бронебойного типа. Осколочные снаряды, что так нужны при прорыве пехотных порядков, почему-то в комплекте не шли.

То ли, их вовсе не делали в чопорной Англии? То ли, их позабыли послать к нам в страну? Как бы то ни было, но с этим пришлось, что-то делать. Поэтому, на заводе «Красное Сормово» начали думать о том, как установить на «Матильдах» 76-ти миллиметровую пушку с «Т-34».

Затем, неожиданно выяснилось, что прибывшие в Горький машины, создали для веденья войны в Северной Африке. Поэтому, «Матильды» не приспособлены к холодному климату и обладают тьмой недостатков.

Во-первых, на них стояли очень узкие «летние» траки, с небольшими грунтозацепами. Благодаря этому, танки проваливались в рыхлую почву, а, попав на обледеневшую землю, тотчас буксовали и не могли двинуться с места. Нужно было увеличить их проходимость, и мастера стали приваривать к гусеницам дополнительные стальные пластины.

Другою напастью, являлась жидкостная система охлажденья мотора. Она находилась у днища и застывала при небольших холодах. Когда наступали морозы, то вода замерзала даже на полном ходу. Пришлось снимать трубопроводы, переносить их в другое, более тёплое место, и заливать в них ядовитый этиленгликоль.

В отличие от прочих машин, которые освоил подросток, у «Матильды» имелось два двигателя, по одному на каждую гусеницу. Они оказались весьма ненадёжными, часто выходили из строя и, требовали для ремонта впятеро больше часов, чем наши устройства.

Но самое грустное заключалось в другом. Выяснилось, что они различались между собой. Так что, если сломается дизель, расположенный слева, то проси у начальства запчасти именно к левому. Детали от правого не всегда подходили. Несмотря на такие «примочки», «англичанка» выглядела значительно лучше, чем многие советские танки.

Ещё через месяц, Доля попал во вновь образованную группу курсантов. Их стали готовить к боям на «Матильдах». К этому времени, паренёк хорошо познакомился со сложной машиной и не удивлялся её компоновке и просторному корпусу. Он не тратил время на мелочи, а сосредоточился на умелом вождении, изучении дизелей и методах полевого ремонта.

Четырнадцатого апреля, обучение Доли внезапно закончилось. Наступила весна. Продолжительность дня весьма увеличилась, и яркое солнце пригревало сильнее, чем прежде. Температура поднялась выше ноля. Снег на всём полигоне начал стремительно таять.

Курсанты сдали экзамены и получили званье сержантов. Вместо изношенной формы, что носили всё это долгое время, они получили нормальное обмундирование. Новые ватные брюки и телогрейки, а также, кирзовые сапоги и портянки из байки.

Кроме того, ребят одели в комбинезоны, сшитые из чёрной ткани, которую в народе прозвали «чёртовой кожей». К ним добавили шлемы с округлыми валиками, защищавшими голову с разных сторон. Потом, была баня, а вечером «праздничный» ужин. Он отличался от прочих лишь тем, что был последним в этой «учебке».

Утром нового дня, выпускники поднялись в обычное время и позавтракали той же едой, что и всегда. Они натянули новые комбинезоны поверх тёплых ватников, взяли свои вещмешки, собранные ещё накануне и простились с надоевшей казармой, где провели несколько месяцев. Затем вышли из мрачного здания и построились на широкой площадке, расположенной перед крыльцом.

Их ожидали командиры полка и обычный обеденный стол, возле которого выпускники приняли присягу. После чего, отправились в канцелярию, где были зачислены в отдельный танковый батальон.

Только оформив все эти бумаги, они, наконец-то, узнали, на чём им придётся идти на войну. Доле весьма повезло. Он попал в экипаж «англичанки», а не в «братскую могилу на двух человек».

Как и все остальные, новая военная часть получила двадцать четыре «Матильды» и три «Т-60», которые раскидали по ротам. Каждая из них, насчитывала по дёвять машин и делилась на три танковых взвода.

Взвод состоял из трёх единиц бронетехники и десяти или двенадцати человек экипажей. Кроме танкистов, имелся взвод ремонтников, взвод материального обеспечения, связистов и санитаров. В общей сложности насчитывалось сто пятьдесят советских бойцов, как ни крути, а это грозная сила.

Правда, ни у кого, кроме пожилого на вид, капитана – командира их батальона, да трёх молодцеватых старлеев – командиров танковых рот, не имелось военного опыта. Но, как говориться, за этим дело не станет. К тому же, в «учёбке» гоняли так сильно, что правила ведения боя, вбили в курсантов достаточно крепко.