- Да! Приятного мне! – радостно сообщил я капсуле, потянувшись трясущейся от голода рукой к пюре…

- Курлы! – раздался странный звук снаружи капсулы.

Я посмотрел в сторону звука. И столкнулся с взглядом странных, я бы даже сказал, зловещих глаз… Зеленоватый белок обрамлял кровожадные красные зрачки. Причём в каждом из двух глаз зрачков было пять! Они почему-то срастались пятигранником в центре, хотя и оставались вполне себе различимыми.

И эти страшные глаза смотрели на меня.

Бежать было некуда.

Спасаться было надо.

Представляться было необязательно.

Я схватил рацион и запулил им в страшного обитателя внешнего мира.

- Сдохни, тварь! Сдохни, сука! Иди сюда, я тебя ложкой расковыряю!!! – заревел я, пытаясь стать здесь самым страшным и грозя врагу кухонным прибором.

И, странное дело, это подействовало. Когда пюре стекло с окошка на двери, снаружи уже не было никаких глаз.

Пюре…

Стекло…

С окошка…

Да, сука, я знатный эконом!.. Терпел-терпел, а потом просрал сразу две трети дневного рациона. Одна треть теперь была на полу, а вторая, ещё исходившая паром – на двери. Грешным делом, я подумал, что можно и так слизнуть…

Но остатки воспитания, вбитого ещё в детстве, воспротивились этому решению! Нельзя жрать с пола, Боря! Нельзя же… Или, когда рационов мало, можно? С тяжёлым вздохом я направился к столу и вскрыл третью ячейку.

Плюшка еды внутри была такой маленькой и жалкой, что я горько пожалел самого себя. И снова с сомнением покосился на еду на полу. В голову лезли предательские мыслишки о том, что теперь мне стоит выйти на большую дорогу, засесть в засаду снаружи, прибить кого-нибудь, отобрать рационы…

Но я был не такой. Просто голодный и расстроенный, а с пола есть не хотелось.

Дневник Берёзовой А.В.

Ночь первая, звездец какая холодная

Холод проник в капсулу почти сразу, как только начало темнеть. Я как раз поела в первый раз за день и прикорнула, закрыв опухшие от слёз глаза. И тут повеяло холодком... Нет, не поймите меня неправильно: в капсуле и так было холодно! Но тут даже на фоне холодка внутрь проник… Скажем так, ещё больший холодок. Да ладно, чего уж там! Это был не холодок, это была лютая холодрыга. Ещё и такая, что зубы сразу стали отбивать такт: бр-бр-бр, бр-бр-бр.

Анна, ты всё-таки дура! Спать надо было раньше, пока ещё солнышко светило. Тебе же СИПИН сказала, что на улице ранняя весна! Тогда и диета переносилась бы легче. И не пришлось бы весь день страдать и жалеть себя.

О чём я вообще думала?

О гипотетической фитоняше, которая затесалась среди членов группы?!

Стало ещё холоднее, и я поняла, что весь день потратила на мысли о какой-то чуши. Не о том думала, прямо скажем. Холод уже охватывал тело, сковывал конечности и неприятно кусал за кожу. Комбинезон, который предоставили организаторы моего фантастического турне, был явно не в состоянии защитить от ночных морозов.

Открыв опухшие глаза, я решилась. И всё-таки перебралась с лежанки на пол. Пол был тёплый – это помогло сначала согреть спину, пока грудь и живот подмораживало. А потом грудь, пока подмораживало спину. В общем, обычно так оладьи жарят – по очереди с обеих сторон. Однако до поджаристого оладушка мне всё ещё было далеко. А если уж честно, то согреться об пол полностью и вовсе никак не получалось.

В капсуле холодало всё больше и больше. Мне стало себя так жалко, что я снова разревелась. Но слёзы, стекая по щекам, становились холодными и противными. На этот раз плач не помогал, а, скорее, злостно мешал. Поэтому я отказалась от привычного способа решения проблем и кинулась к хранилищу. После чего начала спешно доставать из него всё, что выдали мне как колонисту. Три комбинезона, три комплекта белья.

Натянула я всё разом! Трое трусов-шортиков, три спортивных лифона, три комбинезона. Однако особо теплее почему-то не стало. Я мёрзла. А температура внутри моего убежища опускалась и опускалась. Снаружи завывал ветер, а ещё то ли дождь, то ли град барабанил по корпусу.

Пол уже не успевал согреть одну мою половину, когда второй моей половине становилось невыносимо холодно.Я не знаю, сколько продолжался этот кошмар. Знаю только, что, судя по звукам, утих и дождь, и ветер. Снаружи раздавались какие-то звуки, щелчки... И даже, кажется, слышались голоса.

А я всё пыталась согреться, сжавшись в комочек на полу. Меня трясло как в лихорадке. Мне было так плохо…

- Эй! Есть кто живой? – кто-то забарабанил в дверь моей капсулы. – Эй! Девушка! Девушка! Вставайте! Замёрзнете насмерть! Девушка!

Я подняла голову. И уставилась на миловидное женское лицо, которое заглядывало в мою капсулу.

- Вставайте! Выходите! Там ребята костёр разожгли! – сообщила мне эта особа.

Я ещё не понимала, что мне говорят. В голову будто вату набили вместо мозгов. Я пошевелилась, что-то промычала в ответ, но «особа» оказалась настойчивой:

- Девушка! Ну выходите уже! Пойдёмте к костру! Там тепло! А вам холодно. И мне холодно! – продолжала она доносить до меня простую и понятную мысль, колотя в дверь.

И мысль наконец-то добралась до моего мозга. Здесь холодно, а там тепло. Надо встать… Встать и идти туда, где тепло! Преодолевая странную сонливость и заторможенность, я поднялась и вяло подошла к двери.

- Как её открыть? – растерянно спросила я.

- Поднеси руку к сканеру! – как будто проснувшись, посоветовала СИПИН. – Снаружи так же. Открыть дверь можешь только ты. Но если дверь не будет закрыта, то войти сможет любой.

Часть стены рядом с дверью исчезла, взамен открыв сканер руки. Я шлёпнула по нему трясущейся от холода ладошкой, и дверь с тихим щелчком разблокировалась.

- Ну наконец-то! – воскликнула дрожащая девушка, открывая дверь и помогая мне выйти. – Пойдёмте скорее к костру…

А я смотрела на кубики на её животе, на грудь (навскидку четвёртого размера), на милое лицо, которое не испортили даже посиневшие, как у покойника, губы, на толстую косу светлых волос… На один – один! – слой одежды, не скрывавший достоинства её фигуры… И чувствовала жар ненависти, что поднимался у меня изнутри, согревая получше любого костра.

Фитоняша!..

В моей группе!..

Убить! Убить!

- Меня Маша зовут, а тебя? – спросила фигуристая гадина, даже не понимая, как близка была к смерти.

- Анна, – выдавила я из себя, а потом заставила свои губы искривиться в доброй улыбке. – Аня…

- Пойдём скорее! Холодно, а ребята разожгли костёр! Всех греться зовут! – сообщила Маша, и я позволила ей увлечь себя туда, где были люди и откуда веяло теплом.

Дневник Листова И.А.

День второй, полный безнадёги

Я не против общения! И даже не против познакомиться! Но скажите на милость: почему это надо делать перед восходом солнца, а? Ну почему? Я ведь сплю ещё!

Они стучали мне в дверь минут десять. Однако я не отозвался и упрямо продолжал спать. В капсуле было тепло, а мне – хорошо и комфортно. Да и стоявшие у моей кровати сланцы, которые я, открывая глаза, видел первыми из положения «лёжа на боку», согревали душу. Ну и зачем-таки трогать человека, который находится в столь приятных обстоятельствах?

Они, правда, что-то кричали про костёр и необходимость согреться. Однако лучше бы они это кричали вчера утром, когда реально была такая необходимость. А сегодня я и так был согрет, доволен и счастлив.

И только утром, окончательно проснувшись, включив свет и распаковав «дневной приём пищи» из второго рациона, я неожиданно вспомнил, что ночью ко мне кто-то ломился.

И вот тогда уже порадовался. И тому, что соседи, как и прогнозировал СИПИН, вылезли из своих убежищ. И тому, что кто-то всё-таки добыл огонь. Потому что я пока в упор не представлял, как разжечь нормальный костёр, а он был мне нужен.

Спешить с новыми знакомствами я не стал. Если бы был уверен, что заведу среди соседей, как в баре, напиваясь, одних друзей, то, может, и поторопился бы. Но я был трезв как стёклышко. А ещё был уверен, что здесь у меня появятся не только друзья, но и враги. И как бы, с учётом моего наряда и обстоятельств, врагов не оказалось больше…