Литмир - Электронная Библиотека

Эш кивнул.

– Я понял. Попытаюсь.

– Да уж будь добр. Тебя очень многие ждут дома.

– Кто?

– Все, к кому горят твои нити. Кроме Лани.

Эш с трудом поднялся, опираясь на черную трость.

– Постой, тебе о ней что-то известно? Почему она больше не ждет меня? Как у нее дела?

– А вы с ней похожие сущности. Любите задавать массу вопросов, – фыркнул лисенок. – Не волнуйся за нее, за ней присмотрит будущий антим.

– Будущий антим? – тряхнул головой Эш. – О ком ты говоришь?

– О члене твоего ордена. Совсем не следишь за новыми рекрутами? – фыркнул лисенок. – Но я и так сказал тебе уже достаточно. Мне пора.

– Постой! – крикнул Эш и потянулся к духу рукой, но тот исчез, обратившись в сгусток тумана.

Старик тяжело вздохнул и посмотрел на ветвь Парлария. Похоже было, что демону, мучавшему его долгие годы, предстояло теперь стать ключом к спасению, защищая антима от тянущего силы тумана.

Эш иронично улыбнулся.

– А как вернусь домой, еще и зубочистку из тебя смастерю.

Затем он наклонился, поднимая с земли осколок черепа. Несмотря на годы, что он пролежал здесь, на нем угадывались переливчатые цвета радуги, словно на обратной стороне ракушки. То был не человеческий череп, а совсем иного разумного существа. Эш вздохнул и принялся думать о них – тех, кто населял четвертый круг до того, как в нем поселились демоны, надеясь лишь на то, что хоть кому-то из несчастных до сих пор удалось здесь выжить.

Глава 4

679 год эпохи Магика (41 год до пророчества)

Нордика. Остров Безымянный.

Аделина тяжело вздохнула и потупила взгляд. Дверь в дом только что затворилась, оставив за собой целую нордскую делегацию, беседовавшую с рунером Прайяра и справлявшуюся о том, во всем ли ему нравится новый дом, заверявшую в своих дружественных намерениях и напоминавшую о договоре, согласно которому рунер должен в течение года зачаровать пять предметов.

Крепкий бородатый мужчина, был на полторы головы выше Аделины и почти вдвое шире девушки в плечах. Его суровое смуглое лицо покрывало множество мелких шрамов, а ладони рук отдавали неестественно яркой белизной. Мужчина носил густую черную бороду и к нему обращались как к Чэтима.

От одного его вида Аделине становилось жутко, потому как двигался он резкими отрывистыми движениями, то и дело замирая словно ящерица. Мысль о том, что с этим странным человеком ей придется провести не меньше полугода, исполняя любые его прихоти вызывало у девушки отвращение и страх.

Прайярец первым делом начал осматривать свое новое жилище, прислушиваясь и принюхиваясь к чему-то, совершенно не обращая при этом внимания на Аделину. Она не знала как следует себя вести, а потому просто стояла посреди комнаты, украдкой поглядывая на диковинные повадки прайярца.

Мужчина осмотрел широкую кровать, дощатый потолок и такие же стены. Следом за этим, тщательному изучению подверглась большая каменная печь и деревянный стол со стульями. В некоторых местах прайярец что-то выковыривал, ворча при этом на непонятном языке.

Затем он удалился в другую комнату, и еще пару минут двигал там мебель, продолжая беспрерывно ворчать. Наконец Чэтима вернулся и, устрашающе нависая над девушкой, протянул ей раскрытую ладонь, в которой находилась пригоршня маленьких красных камешков, точно таких же, как и в амулете на шее Аделины.

– Кувани ваа кува сакуили ксун! – грозно сказал Чэтима и сдвинул брови.

Аделина проглотила подступивший к горлу ком и ничего не ответила, но тогда прайярец потянулся к амулету, и она отпрянула, испуганно ухватившись руками за украшение.

– Кель лен парле ву? Филяйхт дацу? – сурово вопрошал праяйрец.

– Что? – вырвалось у нее и он вдруг расплылся в добродушной широкой улыбке.

– Ааа! Язык вашей церкви твой? Это очень удобно мне, – сказал он на чистом иктанском, лишь странно коверкая порядок слов. От неожиданности и сама Аделина улыбнулась ему в ответ, но тут же вспомнила, что делать так с господином не следует и потупила взгляд.

– Твое имя какое есть?

– Аделина, – ответила девушка, не поднимая глаз.

– Меня Чэтима зови. Или как хочешь зови, главное скажи как будешь звать, чтобы я отзываться на что знал.

– Господин, Чэтима, – кивнула она.

Мужчина тем временем подошел к зеву горящей печи и швырнул туда камни. Те тут же зашипели, полыхнуло жаром, а через несколько секунд раздались звуки, напоминающие слабый приглушенный свист.

– Я знаю амулет твой что запоминает здесь, – сказал Чэтима, глядя в огонь. – Снять его, тебе плохо сделают?

– Да, очень плохо, – проговорила Аделина, невольно вспоминая жуткое заклятие, которое маг, применил на четверых рабынь в подвале огромного дома. Их тела буквально вывернуло наизнанку, и переломало кости. Почему-то хуже всего пришлось самой первой девушке, так как ее заклинание убивало почти минуту.

– Только его если я не сниму даже, не поможет это тебе, – туманно проговорил Чэтима и развернулся от печи, в сторону девушки. – Тогда я думать буду пока.

С этими словами он удалился в погреб и вернулся оттуда с вяленым мясом, горстью моченых яблок и хлебом.

– Пойдем есть будем, хочешь если. Я ел на корабле два дня назад. Уже хочу сильно. А ты?

Аделина так же была очень голодна, а потому кивнула и села за стол, не спеша, однако, первой притрагиваться к еде. Прайярец же принялся с аппетитом уплетать мясные ломтики, улыбаясь и разглядывая дом.

– Места много, а делать нечего здесь! Скучно много времени будет. Ты что больше делать любишь? – спросил он девушку, и та начала перечислять.

– Я обучена петь, знаю много разных песен на ниамайском языке, могу танцевать Вам, делать массаж и ублажать Вас в постели. Только скажите, и я…

– Нет, нет! – нахмурился прайярец. – Я же спросил, что ты любишь, а не то, что можешь.

Девушка опустила взгляд и пожала плечами.

– Мне нравится служить своему господину, то есть Вам.

Чэтима отчего-то зычно рассмеялся.

– Какой же господин я тебе есть, если ты мне не слуга?

– Меня направили служить к Вам, поэтому Вы мой господин.

Мужчина поморщился, не прекращая жевать, затем кивнул каким-то собственным мыслям и подвинул ближе к Аделине еду.

– Как ты такой сделалась?

– Какой? – не поняла она вопроса.

– Такой, какой не хочешь сама быть. Раньше какой была, хочу слышать я.

– Раньше? – задумалась Аделина, пытаясь вспомнить свою жизнь еще до того, как ее продали в рабство. Эти воспоминания уже успели подернуться мутной пеленой, словно происходили вовсе и не с ней, ведь сейчас девушка имела только ту жизнь, которую ей позволяли.

– Я жила в Иктании.

– А это давно было, расскажи мне все?

– Давно, но не помню, насколько, – она стала разгибать пальцы, помогая себе в счете. – Года три или четыре назад.

Чэтима кивнул, подбадривая ее продолжить.

– У нас был маленький деревянный дом недалеко от города Кенай и поле. Родители работали в том поле и им помогал мой старший брат, а я больше прибиралась по дому, готовила еду. Но однажды, как раз после того, как собрали урожай, пришли люди с оружием, забрали у нас все, даже спрятанные деньги. Мама с отцом после этого долго ссорились, но потом снова поладили. Они сказали мне и моей младшей сестре, что нам нужно будет теперь пожить без них, так как иначе без еды мы можем умереть. Ну и на следующий день отец отвез нас в Кенай и отдал там какому-то человеку с темной кожей. Он нас разделил с сестрой, так что я больше ее не видела, а потом повез на корабле через море в очень большой красивый город, который называется Ниамай. Я так понимаю, туда много детей отправляют из семей, которым нечего есть, или тех, кого силой забрали. Вот там меня и стали обучать служить господам, объяснили, что я должна делать, как себя вести.

Она замолчала, вспоминая свое обучение: суровых темнокожих временных хозяев с плетками, десятки других учениц и учеников, разного возраста, говоривших на разных языках. Тесную каморку спальни с двенадцатью коек, где постоянно пахло мочой и плохо вымытым телом. Аделина никогда особенно не задумывалась над своей жизнью, потому как жизни иной она просто не видела, разве что мельком и украдкой, подглядывая за ней через решетки окон. А потому она не считала свою судьбу какой-то особенно плохой или хорошей. Мир был прост и люди в нем делились на сильных, являвшихся господами, а также на тех, кто обязан им служить. И раз уж ей выпала доля оказаться среди последних, оставалось только смириться, хорошо делая то, что от нее ожидали.

5
{"b":"824675","o":1}