– Вопрос в том, Алгар, зачем мы выбираем для него слугу, – хитро прищурившись, сообщил советник, протягивая пустой бокал антиму. Тот послушно обновил напиток и вручил его господину.

– Не могу знать, – развел руками маг.

– Конечно не можешь, потому как ты чертов колдун, – усмехнулся Конлей. – А вот будь ты рунером, так знал бы, о нашем недавнем изобретении. Мы повесим этой шлюхе на шею специальный медальон, запретим снимать его, и велим постоянно виться возле прайярца, пока он за работой. Она может даже не смотреть на него, главное находиться в одной комнате. А потом, эдак через полгода – год, мы заберем медальон. Тот, кто коснется камня на нем, сможет оказаться сознанием в то время и в том месте, где медальон находился ранее. И помимо сцен того, как рунер трахает на койке эту девку, там окажется и вся его работа, вплоть до мельчайших деталей. Мы научим своих рунеров создавать сокрытые мечи, вечно горящие камни, амулеты, защищающие от атак одержимых, какие носят храмовники. Все это и многое другое станет нашим. Только представь каких высот добьется Нордика?!

– Это очень смелый шаг, господин… – осторожно произнес Алгар, понимая сколь важный выбор ему доверили совершить. – Но, если мне позволено будет узнать, как же мы заполучили себе этого рунера? Ведь, как Вы недавно сказали, порой даже просто попасть на Прайяр не могут самые уважаемые и серьезные люди.

Конлей усмехнулся этой маленькой лести и отпил из бокала.

– Как ты наверно знаешь, никому еще не удалось даже просто повоевать с Прайяром. Всякий раз как кто-то собирал на него войско, в государстве начиналась гражданская война или какая эпидемия. Совершенно случайно, конечно. А если чей-нибудь военный флот таки приближался к маленькому острову, то непременно погибал в страшном шторме. И это в Южном-то море, где шторма случаются раз в десятилетие, – советник раздраженно поморщился. – Присказка «с Прайяром не воюют» появилась именно из-за этого, так что единственный способ влияния на них – экономический. Мы являемся монополистами по добыче элирия, главного ингредиента для зачарования вещей, включая постановку рун. Вот и догадайся, как мы вытащили к нам этого поганца.

– Если мне не изменяет память, – ответил Алгар. – Прошлая наша попытка объявить Прайяру эмбарго кончилась эпидемией морской чумы и, если бы не помощь Ассии продовольствием и зельями, наши острова могли бы полностью опустеть.

– А никто и не говорит об эмбарго! – усмехнулся Конлей. – Академии всего мира скупают у нас элирий, чтобы ставить руны на своих магов, они уже не перепродают его в Прайяр как раньше, им не хватает и самим. Мы не знаем для чего прайярцам постоянно требуется так много нашего чудесного синего минерала, ведь они уже не торгуют зачарованными вещами. Не себя же они ими обеспечивают сотни лет, верно?

Алгар задумчиво кивнул, поглядывая на хорошеньких рабынь и понимая, что всем им, кроме разве что одной, очень не повезло услышать столь секретный разговор.

– И тем не менее, элирий им постоянно нужен! Достаточно нам было просто пригрозить, что мы сократим поставки до минимальных, так ублюдки тут же согласились на наше условие.

– Где же теперь этот рунер?

– Для него построили хижину неподалеку от знаменитой крепости Энисхейвен, на острове Безымянный.

– Место, где когда-то изобрели руну Минерталя, – тихо произнес Алгар.

– Да. Но и Евик тоже там работал в свое время, – с гордостью сообщил Конлей. – Сейчас там все еще проводятся эксперименты над одержимыми. Прайяр поставил встречное условие, что их рунер должен работать вдалеке от больших скоплений людей, и выбор пал как раз на Безымянный.

– Что ж, – улыбнулся Алгар. – В таком случае, если у нас все получится, то величию Нордики не будет равных в мире.

– Не «если», – наставительно произнес Конлей. – Не «если», а «когда» у нас все получится. И случится это очень скоро!

36 год эпохи Штаттика (около полугода после пророчества)

Ланкарский унтерланд Рейха. Окрестности разрушенного города Фремьен.

Двигаясь осторожными скупыми движениями, Иован плыл в сторону бывшего порта Фремьена. Звезды на небе кололи глаза своим нестерпимо ярким светом, а смотреть на величественную ось мировых колец, казалось и вовсе актом изощренного мазохизма.

Зелье неясыти позволяло великолепно ориентироваться в темноте, особенно резко и отчетливо различались при этом движущихся объекты, однако именно на это зелье у Иована, еще со времен обучения в Ханстве, организм реагировал странно. Источники света воспринимались слишком яркими, а после окончания эффекта начинала жутко болеть голова. От того воин ненавидел ночные вылазки, несмотря на их высочайшую эффективность, а его бойцы жалели командира, по возможности предупреждая о выстреле по врагу. Иначе вспышки от взрывов гремучей смеси отдавались жуткой болью в глазах Иована.

К сожалению, кроме зелья неясыти и панациновой мази Райль больше не успел ничего отыскать на черном рынке Нордики, за то короткое время, пока Иован готовился к отбытию. Впрочем, ярл не поскупился снарядить члена ордена антимов в дорогу, распорядившись выделить ему множество полезных зачарованных вещей, а также корабль с двумя магами Лоули, который доставил мужчину почти до самых развалин Фремьена, а затем рванул обратно к островам.

Военное командование Северной армии в свою очередь, согласилось-таки дать Иовану возможность отправиться в Ланкарию, переведя его в штат внешней разведки, и даже посулило на родине некую награду, за участие в операции, которую там назвали «выход в дамки». Название Иовану нравилось, хотя считать его встречу с Райлем и все последующие за ней события «операцией», мужчине казалось абсурдным.

Ответственность за уничтожение управляемых одержимых Парлария, как и за утрату его магами возможности колдовать, взял на себя фактически не существующий орден. Правда могла вскрыться в любой момент, но на родине ковали железо пока оно было горячо и надеялись, что до того флот Нордики успеет сойтись в Ледяном море с боевыми кораблями Рейха.

Иован не разделял такого оптимизма, опасаясь последствий обмана, и все же в его планы теперь входило решение трех важных задач: во-первых нужно было найти антима по имени Эш и пригласить его поучаствовать в их «спектакле». Райль тем временем собирался решить вопрос с обещанным ярлом отделением ордена на Нордике, где можно было бы подготовить базу для тренировок. Ханство за долгие годы накопило немало знаний и опыта в вопросах, касающихся противодействия магам врага, и все же, даже то, что успел Иован почерпнуть от рейховца оказалось новым, а значит могло очень пригодиться Ассии в будущем.

Во-вторых, командование поставило Иовану задачу разыскать в ланкарском унтерланде шамана, находящегося там в качестве связного, что должен был отправлять информацию на родину, получаемую от действовавших там же разведчиков. Вот уже семь месяцев шаман не передавал никому своих мыслей и командование считало, что его уже нет в живых. Впрочем, допускалась и ситуация, при которой шаман начал испытывать сложности с получением зелий для глубокого погружения в мир духов, а собственными силами выйти на связь ему не удавалось. В этом случае Иовану требовалось оказать шаману посильную материальную помощь.

Ну и, в-третьих, он попросту хотел проверить слова пророчества.

Мысли о странной девушке посетившей его в логове шамана по-прежнему не выходили из головы мужчины, он помнил ее большие глаза, мягкие темные волосы и теплую улыбку с ямочками на щеках.

Зачем она приходила? И почему тогда помогла?

А, быть может, никакой огненной гусеницы вовсе и не было? Его воспаленное сознание попросту нарисовало ее, составив некий идеализированный образ из всех женщин, которых Иовану довелось увидеть за свою жизнь.

Сам он уже и не знал, на что надеялся больше, но ко всему прочему понимал – найти какую-то девушку на развалинах целого города, именно в то время, когда он там окажется, было практически невозможно.