Ведуны за его спиной уже затягивали барьер.

— Справились, Ваше сиятельство, — произнес один из них, — вовремя вы подошли, а то могли бы и не удержаться.

Константин кивнул и уже хотел сказать, что все только начинается, им еще стоять и стоять, как вдруг почувствовал, где-то на севере зарождается огромное напряжение энергии, как было за мгновение до падения щита. Он резко развернулся, уставившись в ту сторону. Такое не пропустил бы даже слепой. Да и как пропустишь, если даже через тьму видно, как в руинах полыхает белым, а тьма сходит на нет?

Константин уселся на ящик, оказавшийся в двух шагах, и, вытащив портсигар, прикурил очередную сигариллу. А на севере сверкало все ярче. Но самое важное было то, что тьма отступала. Он поднял глаза и впервые средь высоких и не очень плотных облаков увидел луну.

— Это что ж такое, Ваше сиятельство, — спросил кто-то из ведунов, — это что ж, тьма ушла?

— Похоже, — выпуская в небо дым, ответил Воронцов. — И твари тоже бегут.

Он огляделся в поисках Тихомира, но тот был на другом конце сектора. Фока занят, оказывал помощь вольцу, который попал под удар хвоста жнеца, а вот Айгал стоял за спиной, вертя головой и охраняя боярина.

— Айгал, давай пулей к Тихомиру, скажи, боярин срочно кличет.

Гвардеец ничего не ответил, только кивнул и рысцой побежал в сторону сотника.

Тот явился через две минуты.

— Видел? — спросил Воронцов.

— Как тут не увидеть? — кивнул сотник. — На полнеба сверкало. Твари нас почти смяли уж больно мощно перли, а тут развернулись и драпанули в сторону руин. И тьма отхлынула. Вы бы, Ваше сиятельство, глянули на нее, как умеете, тут она или все совсем ушла?

— Хорошая мысль, это мы сейчас, — согласился Константин.— Вран!

И тут же под ним появился рунный круг.

— Рад видеть в добром здравии, боярин, — раздался в голове голос духа рода.

— Спасибо, я только на тьму взгляну.

Он завертел головой, выискивая столпы, которые наблюдал еще несколько часов назад, и ничего, бреши затянулись, тьма отступила. Вокруг площади ни единой твари, только трупы.

— Все, Вран, сворачивай.

— Как прикажите, Ваше сиятельство, — отозвался дух, и рунный круг исчез.

Константин посмотрел на Тихомира.

— Похоже, сейчас мы победили, ни тьмы, ни тварей, все разрывы закрыты. Трофейщиков под охраной поднимать сферы, тут их сотни валяются. — Сам он поднял то, что упало с жнецов, одну кинул Айгалу, — твое, заслужил.

— Спасибо, Ваше сиятельство — обрадовался световик. — Большая, как раз хватит на улучшения умения.

Константин кивнул и повернулся к сотнику.

— Тихомир, поднимай гвардейцев, мы идем в город.

— Ночь, Ваше сиятельство, — возразил тот, — хоть тварей и тьму разогнали, но вот слепые тени.

— Это да, — согласился Воронцов, — понесем светцы, Лада их специально делала против них. Смотри, тьма отступила, и теперь они светят гораздо ярче, один сразу метров на сто пятьдесят, хотя она обещала двести.

— Все равно в три раза больше площадь, чем у старых, — заметил сотник. — Хорошо, Ваше сиятельство, будем готовы через десять минут.

Когда Воронцов поднялся на холм, барьер, установленный волхвом, пропал, Орислав сидел на стуле, который любезно притащил кто-то из его подручных.

— Выстояли, Константин Андреевич, — заметив боярина, устало произнес он.

— Выстояли, — согласился с ним бывший детектив, — и это по большому счету ваша заслуга.

Волхв только головой покачал.

— Не моя, я мог только отсрочить наше падение, больше суток такой купол держать бы не смог. Мне рассказали, что там, на севере, что-то сверкало. Не знаю, кто нам помог, но это их заслуга. А теперь, если не возражаете, мне нужно отдохнуть.

— Конечно, отдыхайте, силы нам еще понадобятся, вдруг это временное затишье, а мы потеряли слишком многих, удерживать прежний периметр будет крайне тяжело. А я возьму гвардейцев и пойду в город, нужно выяснить, что там случилось, в версию, что это второй отряд под предводительством боярича Рысева ударил в тыл и уничтожил тьму, я не слишком верю. Там такие силы столкнулись, что отцу моей жены и не снились.

— Сходи, — устало кивнул волхв. — Только про теней помни, и будь осторожен.

— Я с тобой, — услышав разговор, заявила Юлия.

Воронцов улыбнулся.

— Конечно, милая, как же без тебя? Тихомир, давай десяток гвардейцев в сопровождение, остальных обратно на леткор, ну и экипаж, нечего им тут торчать. Хотя, подожди, вместе туда заглянем, нужно связаться с Михаилом, узнать, как у него дела, и с лагерем, где остались вольцы, нам требуется подкрепление. Мы слишком многих потеряли сегодня ночью.

— Сборщиков еще нужно послать, Ваше сиятельство, — напомнил Радим, который стоял рядом. — Вы когда прорывались, наверное, пару сотен тварей уничтожили, во всяком случае, сверкало даже через тьму.

— Я распоряжусь, — подал голос Орислав. — И ведунов сниму с других участков, пусть барьер хоть восстановят.

— Вот и хорошо, — поддержал волхва Воронцов. — Тогда выход в город через полчаса, хватит все устроить?

— Мы готовы, Ваше сиятельство, все ждут вас снаружи.

Константин в два глотка допил кофе, который ему сварил Микита, с тоской глянул на опустевшую тарелку с бутербродами, идти никуда не хотелось, хотелось подняться на верхнюю палубу, усесться в удобный стул, раскурить трубочку, и пусть весь мир подождет. Но нет, нужно выяснить, что случилось в городе, хотя сверкать там давно перестало, и сомнительно, что тот, кто задавил тьму быстро и беспощадно, дожидается боярина с эскортом.

— Тихомир, — поднимаясь, окликнул Воронцов сотника, — вот объясни мне один факт, почему жизнь — вечная борьба, до обеда с голодом, после обеда со сном?

Командир гвардейцев усмехнулся и развел руками, мол, шутку понял и оценил.

— Такова жизнь, — дал он самый очевидный ответ.

— Наверное, ты прав. Ну, пошли, подкрепление скоро прибудет, и вольцы и сотня наемников, хоть и с трудом, но закроем брешь. Но их Радим с Гордом встретят, а мы пойдем, посмотрим, что в городе творится, тварей тут столько было, что-то не верится мне, что они покинули руины.

Воронцов глянул на дверь каюты напротив, еще недавно ее занимал Дрозд. Бывший наемник ушел с княжеским размахом, что может быть достойней, чем погибнуть за други своя?

— Он уже в Ирии, пьет там с героями за длинными бесконечными столами, — словно прочтя мысли боярина, заявил Тихомир, — и могу поспорить на жалование за год, он не печалится и кричит вам Славу!

Воронцов улыбнулся.

— Скорее всего.

Он заглянул в их с Юлией каюту, боярыня спала, скинув свои сапожки, она забралась на кровать с ногами, рядом лежала какая-то книга, раскрытая на середине.

— Пусть спит, — прошептал он стоящему за спиной Тихомиру, — без нее сходим. Оставь тут пару гвардейцев.

Тот кивнул.

— Сейчас распоряжусь, Ваше сиятельство.

Мертвый город был тих, Константин шел в середине колонны, и бледное сияние походных светцов заливало руины. Рядом с ним, настороженно вертя головой и выискивая опасность, вышагивал Беляш, но никто не бросался на них из темных улочек и остовов домов. Последний выстрел, который Воронцов слышал, стих сорок минут назад, он даже не верил, что может быть так тихо, и это пугало больше, чем непрекращающийся бой последних полутора суток.

Шли в обход центральной площади, стараясь держаться, как можно дальше от разрушенного княжеского дворца. Воронцов разрешил Беляшу подняться в небо, и теперь тот кружил, высматривая опасность. Но ее не было, либо твари хорошо маскировались, либо удрали из мертвой столицы после случившегося. Что ж, дорого вольцам далась эта ночь, но если противник ушел, то все жертвы стоили этого.

— Твари справа, — пришла картинка от прислужника.

Пяток упырей, сильных, быстрых, старых, рванули из руин какого-то особняка, но боярские гвардейцы не зря считались лучшими воинами бывшей империи, уступая только княжеским, но все они головы сложили, еще шестьдесят лет назад. Твари были шустрыми, расстояние в десяток метров они преодолели меньше, чем за секунду, вот только ни скорость, ни сила им, не помогли. Налетев на мощный, почти невидимый щит, они остановились, не зная, что делать. А потом ударили карабины, почти в упор, и тьма, которая была в упырях, ничего противопоставить пулям, заряженным светом, не смогла. Тела повалились на дорогу, а тьма начала собираться в небольшие сферы. Константин дождался, когда процесс завершится, поднял все десять, что ж, уже прибыток.