-Будь моим первым! – наконец, развеяла молчание Соня. А мне окончательно сорвало крышу…

***

Наши дни

Даниил

-Ну, раз Вы догадались сделать тест на беременность, значит, предполагали, что можете быть беременной… Не так ли? – пытался ее уколоть. Меня уже изрядно подбешивал ее дешевый спектакль. Так нагло врать! Да, мне раньше лгали, не раз лгали. Но чтобы вот так… Искусно, что я уже готов поверить… Но знаю же, что врет.

-Нет, Вы не понимаете… Это дурацкая случайность. Мне бы и в голову не пришло сделать тест, если бы не моя подруга! – сквозь слезы проронила Соня, даже не глядя на меня. Конечно, прячет лицо, продолжая нагло врать, пытаясь сделать из меня дурачка.

Но я не тупой валенок… В ту ночь ей удалось меня обмануть, заставить поверить, что она та самая. Больше я не поведусь на ее умелые разводки.

-Что ж, Стрельникова София… - демонстративно глянул на часы, потому что присутствие Сони в моем кабинете меня уже начинало напрягать. – Время нашего приема подходит к концу. Через пять минут должна появиться пациентка. Я выпишу Вам витамины для беременных, но все обследования рекомендую все же пройти, чтобы знать, как развивается плод.

Девушка, похоже, еще не до конца понимала, что беременна. Растерянно посмотрела на меня и только прошептала:

-Плод? – я кивнул… Соня дотронулась до своего живота. Ее губы скривились, а глаза наполнились слезами. –Прости меня. – Все еще разговаривала не со мной, а со своим животиком. А я ждал, когда же она набросится на меня с воплями, что я заделал ей ребенка. Ну и пусть, я не собираюсь признавать чужое дитя без теста ДНК. Только Соня не набрасывалась. – Скажите, я могу записаться на… - замешкалась, ее губы ужасно дрожали, да и вообще весь Сонин вид был настолько растерянным и болезненным, что даже хотелось ее обнять. Но отгонял от себя эти мысли. Я не позволю ей снова завладеть моим сердцем. Мне и так было слишком паршиво весь прошедший месяц. – Я могу записаться на аборт? – на выдохе произнесла она, а мое сердце на мгновение остановилось. Мне кажется, в этот момент я пережил секундную клиническую смерть, по крайней мере, часть меня точно сдохла.

-Что? – теперь уже я прошептал одними губами. В горле пересохло, и я слегка покашлял, чтобы его прочистить. –Вы уверены? Это очень серьезное решение… И тем более… Это ведь Ваша первая беременность, насколько я понимаю? – по крайней мере, записей в карте я не нашел.

-Ддда.

-И у Вас резус-фактор отрицательный. Вы в курсе, что после аборта есть высокая вероятность, что Вам больше никогда не удастся забеременеть? – говорил стандартными фразами, но сердце бешено колотилось. А если это мой ребенок? Она хочет его убить? Я не позволю…

-Никогда? – я мотнул головой. – Запишите меня на аборт, пожалуйста… - умоляюще глянула на меня. – У меня нет другого выхода. Если я оставлю ребенка, отец прикончит нас обоих.

-Отец ребенка?

-Нет… Мой отец.

Соня

Я искренне завидую тем, кто с радостью вспоминает свое детство… А я. Сходу даже не могу вспомнить ни одного светлого события. Только боль, разочарование, ненависть, замкнутость в себе.

Мои родители поженились очень рано, «по залету». И, наверное, как только я родилась, пожалели, что меня оставили. Да я и сама не раз жалела, что появилась на этот свет.

Маме пришлось бросить учебу, она так и не получила высшее образование, никогда не работала и стала полностью зависима от отца. Его мнение – закон, ему нужно подчиняться. Меня же она никогда не любила, смотрела с презрением и, уверена, не расстроилась бы, если бы я навсегда исчезла.

А отец… Возможно, он любил меня, только своей странной любовью. За всю жизнь меня ни разу не обняли, с моим мнением никто не считался, и я чувствовала себя марионеткой в родительских руках.

Еще будучи ребенком, очень сильно мечтала о кошечке или собачке. Просто, чтобы у меня был друг, чтобы мне было, кого тискать, изливать свою душу. Помню, нашла на обочине хрупкого белого котенка, чья шерстка стала серой из-за многочисленной уличной грязи. Целый день мне удалось прятать его в своей комнате. Но потом его обнаружили и бесчувственно выбросили на улицу. Малыш долго стоял под моими окнами и вглядывался, видимо, вспоминая тепло моей комнаты. А я смотрела на него и просила прощения, понимая, что он меня не слышит.

Меня никогда не любили, и самой тоже не позволяли никого любить. Ненавидела ли я родителей? Нет… Но я панически боялась своего отца.

Он не остался без образования, как мама. Выучился на полицейского, а впоследствии получил должность тюремного надзирателя, а позже «дорос» до следователя. И если раньше в нем еще было что-то хорошее, то за годы работы в местах лишения свободы он превратился в очень черствого и жестокого человека.

Он никогда меня не бил, но за любой проступок мне приходилось часами стоять в углу без возможности поесть или сходить в туалет. В какой-то момент я превратилась в абсолютно покорную девочку, не делала ни единого лишнего шага без ведома родителей, боясь, что когда-нибудь снова написаю прямо в штанишки и мне придется в таком виде – мокрой и грязной, простоять в углу пару часов.

Отец мог уничтожить, наказать, растереть в пыль одним только взглядом. Я всегда боялась смотреть в его глаза. Они были для меня самым страшным фильмом ужасов.

Я училась на отлично. Не потому, что я была такой уж умной. Опять же страх руководил мной. Во втором классе я получила четверку. В тот день отец был близок к тому, чтобы воспользоваться ремнем. Но я отделалась очередным времяпровождением в углу. С тех пор не было ни единой четверки.

Окончила школу с золотой медалью, на отлично сдала ЕГЭ.

Я мечтала стать ветеринаром, потому что очень любила животных. Но и здесь с моим мнением никто считаться не стал. Отец с самого рождения распланировал всю мою жизнь. Я обязательно стану юристом, как покойный дед, буду отлично зарабатывать, чтобы обеспечить родителям хорошую и не безбедную старость.

Покорилась, впрочем, как и всегда… Но тем же летом отец сообщил мне еще одну новость.

-Я нашел тебе жениха. – Протянул фотографию сорокалетнего мужлана с такими же страшными глазами, как и у моего отца.

Он был некрасив, и даже по одной фотографии вызывал у меня отвращение. Зато он был баснословно богатым и, по словам моего отца, очень хорошим человеком. В чем я, конечно же, сомневалась… Не знаю, где и когда он меня видел, потому что я с ним знакома не была, но я ему понравилась. А отец вовсе не был против, когда практически незнакомый мужчина, зато с приличным состоянием, пришел к нему с предложением взять меня в жены…

Тогда я сбежала… Впервые в жизни ослушалась отца. Было лето, поэтому я смогла ночевать на вокзалах, надеясь, что меня не найдут. Но уже через двое суток меня задержали и доставили в участок, в котором мой отец работал следователем.

Тогда он впервые поднял на меня руку. Сотрудники полиции молча наблюдали, как отец меня избивает. В тот момент я поняла, насколько я беззащитна, если даже полицейским на меня плевать…

Болезненные гематомы и ссадины затягивались достаточно долго. Но меня успели познакомить с моим «будущим мужем», предварительно наняв хорошего визажиста, которая замалевала все мои травмы.

Анатолий в реальной жизни был еще ужаснее, чем на фото. Невысокого роста мужчина с огромным животом, из-за которого казалось, что он вот-вот родит. Он смотрел на меня не как на девушку, а как на… вещь, товар, предмет своего вожделения.

А отец лебезил перед ним, мама то и дело подливала чай и выносила из кухни многочисленные пироги, которые напекла специально для этой особенной встречи.

Правда, я очень удивилась, когда мой отец сказал, что не отдаст меня до восемнадцатилетия. Оставалось еще 4 месяца, оставалось еще немного времени свободы.

-Я не готов так долго ждать. Я хочу прямо сегодня, прямо сейчас! – настаивал этот противный человек.