Соня

-Сонечка, меня зовут Георгина Витальевна! – мама Даниила сначала хотела протянуть мне руку, но ей мешала корзина с фруктами. Так что она положила мешающий предмет прямо на пол, а потом все же потянулась ладонью ко мне. Это казалось очень странным. Я всегда боялась телесных контактов. Потому что с детства для меня они означали… либо слабые удары, либо резкое дерганье за руки, надавливание на плечи, чтобы усадить. Поэтому я неловко потянулась своей ладошкой навстречу, все еще ожидая какого-то подвоха в этом невинном действии. Я боялась соприкасаться руками с этой очаровательной женщиной. Она заметила это… Нежно, как-то по-матерински что ли, улыбнулась мне, и все же убрала свою руку. – Прости, если кажусь тебе очень навязчивой. Мы привыкли брать от жизни все и сразу.

Я виновато опустила глаза и разглядывала светло-серый кафель, почти такой же, как в коридоре, только чуть светлее.

-А меня что никто представлять не будет? – высокий мужчина с одной широкой бровью на лбу вместо двух грозно нахмурил эту самую бровь. Его басистый голос немного пугал, и мое тело автоматически попятилось назад.

-Давид, ну чего ты пугаешь девочку… Можешь хоть иногда тише разговаривать? Не все привыкли к твоему громкому голосу! – Георгина Витальевна недовольно буркнула своему мужу.

-Извиняюсь, Сонечка… Я не такой злой, как кажусь на первый взгляд. Видишь это? – указал пальцем на свои сросшиеся брови. Я кивнула. – Это говорит о том, что человек я добрый… Ну и не только это. Ты сама об этом узнаешь, когда мы поближе познакомимся.

-Сонечка, это Давид Даниилович. Папа Дани… - знакомила меня со своим мужем Георгина Витальевна.

-Можно просто, папа! – подмигнул мне Давид Даниилович. А я смущенно улыбнулась. Совершенно чужой человек предлагал называть его папой. Даже мой родной папа никогда не позволял мне так к нему обращаться. Только отец…

-Ну Давид, из-за тебя девочка решит, что мы слишком торопим события…

-А вы, по-вашему, их не торопите? – наконец, вмешался, Даниил. – Я же просил, не вмешивайтесь!

-Сын! – опять грозно произнес Давид Даниилович. – Это первая девочка, которую ты привел в наш дом. Мы уже отчаялись ждать. У всех наших знакомых внуки уже давно. А ты все ждешь неизвестно чего…

-Ну папа!

-Никаких «ну»… Сонечка, скажите мне, Вы против того, что мы приехали?

-Папа! – снова не унимался Даня… -Вы все портите!

-Сонечка, если Вы скажите, чтобы мы уехали, мы оставим Вас наедине. Все понимаем, тоже когда-то были молодыми! – Давид снова подмигнул мне, а его жена ущипнула его за плечо.

-Да, папа, вам с мамой лучше уе… - я не дала Даниилу закончить эту фразу. Положила свою ладошку на его ладонь и, закусив губу, посмотрела в его растерянные глаза.

-Остаться…-развернулась на его родителей. – Я очень хотела бы, чтобы вы остались!

Брови Даниила вздернулись, что я могла заметить даже боковым зрением. Мне кажется, его мать тоже не ожидала, что я попрошу их остаться. Зато Давид Даниилович улыбнулся во все 32 зуба и подошел ко мне, крепко обнял… Так крепко, что на секунду перекрылось поступление кислорода в мои легкие. Я даже не смогла сопротивляться этому человеку…

Впервые в жизни я почувствовала, каково это – отцовские объятия. И пусть это не мой родной отец, но он мне казался намного роднее того, кто воспитывал меня все эти годы…

Почему я неожиданно для себя самой решила продолжить знакомство с этими людьми? Все просто, по той же причине… У меня никогда не было настоящей семьи, и моя душа требовала узнать: каково это, когда тебя кто-то любит! Я хотела наблюдать за этой веселой семейкой, даже если не чувствовать себя ее составной частью, но хотя бы быть сторонним наблюдателем.

Но уже в тот потрясающий вечер я поняла, что никто не позволит мне взять на себя роль стороннего наблюдателя. Они все хотели, чтобы я стала частью их маленькой, но такой дружной семьи. Почему? Я не знала… Не верила, что это возможно… Но всей душой мечтала об этом.

***

-Вы уверены, что им не нужно помочь? – чувствовала себя очень неудобно. Я привыкла, что заботы по хозяйству всегда на мне. Моя мама никогда не убирала, не готовила, даже не мыла посуду – все это ложилось на мои плечи. При этом она никогда не работала. А я возвращалась из школы и должна была проделать всю работу по дому, зная, что если приедет отец и обнаружит хоть одну пылинку, мне придется снова стоять в ненавистном углу.

А тут… Мужчины сами взяли на себя заботы по кухне.

-Не беспокойся, мои муж и сын отлично готовят. Надо было предупредить, что мы приедем, а то Данечка только на вас двоих приготовил.

-А я не голодна… Вам бы хватило… Пока не поздно их остановить. Или… Давайте я им помогу, мне неловко! – Георгина Витальевна натянуто улыбнулась.

-Конечно, не голодна она… Кожа да кости. Вот современная молодежь глупая…В наше время девушки были сочные, грудь, попа… А теперь все стремятся иссушить свое тело до изнеможения. Ты тоже держишь диету?

-Нет! – диет я не держу. Только стараюсь не тратить лишние деньги на питание. Потому что надеюсь, что мне все же удастся съехать от родителей. Моих сбережений хватит на пару месяцев аренды комнатки в коммуналке. А потом…

-Это правильно, Сонечка… Тем более, сейчас тебе нужно думать не только о себе, но и о маленькой крохе, которая в тебе растет. – Я застыла…

-Откуда вы… - все же смогла выдавить из себя.

-Взболтнула лишнего, прости… Мой сын много о тебе рассказывал. Ты ему понравилась, очень… И нам ты понравилась. Конечно, тебе это покажется очень странным. Но мы хотели бы, чтобы ты стала нашей невесткой, самой настоящей. Мы с мужем всегда мечтали о дочери, но Бог не дал нам второго ребенка…

-Но я беременна… И этот малыш не от Вашего сына.

-Зато этот малыш твой. И если ты позволишь нам называть тебя дочкой, значит, малыш будет нашим внуком или внучкоф.

-Это все…

Это все просто нереально. Разве это могло быть правдой? Разве кто-то может так быстро кого-то полюбить, принять, взять на себя ответственность за чужого ребенка. Меня, родного ребенка, не полюбили за 21 год.

-Милая, прости… Мы с мужем слишком напористые. Наш сын тоже в нас пошел, но у его поколения уже немного другой менталитет. В наше время люди еще верили в любовь с первого взгляда. Поэтому когда Давушка пришел ко мне свататься, я без раздумий согласилась.

-Спасибо Вам! – мне так хотелось лечь Георгине Витальевне на колени, рассказать все свои девочкины секреты, посплетничать, поплакать…

-За что, милая?

-Что позволили поверить в добро… - по моей щеке скатилась слеза. Георгина Витальевна машинально стерла ее своими пальцами.

-Иди ко мне, девочка… Кто ж так с тобой, моя хорошая? Неужели ты никогда не видела доброты? – слегка приобняла меня за плечи. – Не бойся, Сонечка. Мы тебя не дадим в обиду. – Я продолжала плакать. И с каждой слезой мне становилось легче. Я старалась не думать о том, что будет дальше. Но глубоко в душе я подозревала, что дальше будет все только хуже.

Уверена, отец уже ищет меня. Я очень боюсь, чтобы эти замечательные люди не попали под раздачу. Ничего, еще час-два я побуду счастливой, а потом… Потом мне придется вернуться туда, где все серое и страшное. Но еще час-два я могу… жить, по-настоящему жить.

Мы сидели вот так просто, в обнимку. И мне было так хорошо… Почему моя мать никогда не обнимала меня. Я не могу сказать, что она была плохой матерью все эти годы. Лучше бы она была хотя бы плохой матерью… Потому что такое впечатление, что она вообще забыла о том, что когда-то родила меня. А сейчас впервые в жизни я чувствовала себя кому-то нужной.

-Ну ты посмотри на них, мы тут вкалываем, а они себе расселись! – беззлобно произнес Давид Витальевич.

-Давушка, не гунди ты. Опять мне девочку перепугаешь!

-Понял, виноват! Наш бефстроганов будет готов минут через 20.

-Это хорошо, а то Сонечка смотри какая бледная, почти прозрачная и худенькая очень.