— Поклянись жизнью дочери.

— Нет, не буду, нашей дочери и без того несладко приходится. Вместо того, чтобы в свои неполные 15 общаться со сверстниками и радоваться жизни, Анюта прикована к инвалидному креслу.

— А вот это уже не моя вина, что ребёнок родился нездоровым.

— Я тоже в этом не виновата. Ты тогда как в воду канул, я не знала, что думать и очень сильно нервничала, видно это сказалось на ребёнке. При родах она шла ножками, а не головой, акушерка попалась неопытная, повредила малышке тазобедренные суставы.

— Бедная моя, сколько всего тебе пришлось пережить. Никто тебя не обвиняет, но и я, знаешь ли, тоже не по своей воле оказался в заточении.

— Знаю, это всё она натворила, сама убила своего мужа, а тебя подставила. Я только поэтому и согласилась помочь, она должна за всё заплатить.

— Непременно заплатит, Галчонок, рано или поздно, но это случится. А пока не упрямься и расскажи подробности своего свидания. Я вовсе не дурак и знаю, как было на самом деле. Ты у меня баба аппетитная, самый сок, любому мужику будет за счастье тебя приласкать.

— Ну почему ты мне не веришь, любимый? Я ни за что бы не позволила этому мужику до себя дотронуться, ведь у меня есть ты.

— Да брось уже заливать, как будто все 15 лет разлуки ты хранила мне верность. Или скажешь, не было у тебя никого за это время?

— Почему не было? Было, признаю.

— Вот и славно. Тогда не притворяйся и расскажи, как прошла ваша свиданка.

— Чем угодно могу тебе поклясться, но только не жизнью дочери. Даже если бы я и захотела, он ни на кого не смотрит, для него только Люба свет в оконце. На работе все об этом говорят, многие пытались отбить его у жены, да где там?

— Так я и поверил, Любке почти полтинник, неужто ему не обрыдло ублажать её рыхлое тело? А тут ты подвернулась, да ещё и сама себя предложила.

— Вовсе она не рыхлая и выглядит молодо, несмотря на свой возраст.

— Так, я не понял, Галюня, ты на чьей стороне?

— На твоей конечно. Я ненавижу их, так же, как и ты. Как представлю, чдто они с тобой сделали, обоих убить готова. Пожалуйста, верь мне, любимый, у меня и правда ничего с ним не было. Он бы просто не смог, я же ему снотворного подсыпала.

— Галя, я же тебе сказал, что всё пойму. Не понимаю, почему ты не хочешь рассказать подробности того, как вы с ним покувыркались? Не переживай, я не буду злиться, меня наоборот это даже заводит.

— Прекрати, мне неприятно.

— Ах, какие мы нежные. Ну хорошо, не было, значит не было, сейчас я всё компенсирую. Иди ко мне, и не сопротивляйся, ты мне жена или кто?

Спустя какое-то время Клим вновь вернулся к прерванному разговору:

— Что там со звонком Любане, она тебе поверила?

— Думаю, что да. Я специально упомянула их старшего сына, намекнув, что знаю от Геннадия о том, что мальчик ему неродной. Даже по голосу было слышно, как сильно она разгневалась.

— Это хорошо, значит скоро он будет готов на всё, чтобы избежать развода и предложит деньги, только бы ты всё отрицала. Смотри не продешеви, требуй, как и договаривались, 300 тысяч, не меньше.

— Климушка, а вдруг он откажется? Ведь такие деньжища на кону, целых 300 тыщ рублей.

— Нет, ты не поняла, не рублей, а баксов. Да, да, баксов. А как он хотел? За всё в этой жизни нужно платить. Раз пользовал мою бабу, пусть раскошеливается.

— Думаю, никуда он не денется, зная о моей беременности.

— Это ты хорошо придумала, если что, потом скажешь, что на нервной почве произошёл выкидыш.

— Какой выкидыш? Типун тебе на язык. Я обязательно рожу сына.

— Не понял, это ты сейчас про что? Ты что, в натуре беременна? Сама же говоришь, что у вас не было ничего? Ах ты маленькая лгунья, сейчас я тебя за это накажу.

— Клим, ты не понял, я от тебя беременна, а не от него.

— Час от часу не легче. А вдруг опять родишь больного? Нет уж, делай аборт, только не сразу, потяни время. Вдруг он захочет убедиться и потащит тебя к гинекологу?

— Нет, ты как хочешь, а я не стану убивать нашего ребёнка.

— Что ты сказала? Решила ослушаться родного мужа? И ещё смеешь говорить, что любишь? Грош цена твоим словам.

— Климушка, не говори так. Я очень тебя люблю.

— Тогда не перечь мне и пообещай, что сделаешь аборт, как только он заплатит всю сумму.

— А если это мальчик? Ты же сам говорил, что хочешь сына?

— Говорил, не спорю. Да только я не уверен, что это мой ребёнок. Вдруг ты родишь от этого покемона, а повесишь на меня? Нет уж, я с этим не согласен. Если хочешь, чтобы всё у нас было хорошо, сделай так, как я говорю. Будут у нас с тобой ещё дети, через два года освобожусь и заживём.

Три дня свидания пролетели быстро, от мужа Галина уезжала с тяжёлым сердцем. Она была в отчаянии, не зная, как поступить. Клим требовал избавиться от ребёнка, а она боялась его ослушаться, но в тоже время хотела родить.

Это муж пока так говорит, а как увидит малыша, так сразу поймёт, что это его плоть и кровь. Нужно только выполнить всё, о чём он просит. Стрясти деньги с Геннадия и перевести на счёт, полученный от мужа, потом уехать домой, к матери и доченьке. Они будут все вместе ждать освобождения Клима, вот тогда и заживут.

Меж тем, Геннадий предпринимал все усилия, чтобы сохранить свой брак. В тот день они с Любашей не договорили, к его огромному облегчению вернулись дети. Пока старший сын парковал машину, младшенькие ввалились в квартиру. Прихожая наполнилась их весёлыми голосами и звонким смехом.

— Пап, дед просил, чтобы ты заехал и помог ему разобраться в одном вопросе, — скороговоркой произнесла Василиса, торопясь опередить младшего брата, ей было 17, почти невеста, она училась в выпускном классе и готовилась к поступлению в институт.

— Он сказал, что дело важное и не терпит отлагательств, — пробасил Володя, важно глядя на отца, его голос стал ломаться совсем недавно.

Генка тут же стал одеваться, намереваясь поехать к тестю немедленно, он боялся, что Люба вовлечёт в разговор детей и всё станет намного хуже. Она слишком щепетильна и не станет посвящать детей в суть конфликта в его отсутствие.

Всеволод уже входил в подъезд, когда отец развернул обратно и попросил подвезти. В дороге он не выдержал и всё рассказал. В конце концов, сын достаточно взрослый, чтобы дать дельный совет. Севка от удивления только присвистнул:

— Ну ты даёшь, батя. Я от тебя просто фигею. Как ты мог так спалиться?

— Так, сын, во-первых, это вышло случайно, а во-вторых, я тебя не понимаю. То есть, в целом ты ничего не имеешь против того, что я изменил твоей маме?

— Я этого не сказал, пап. Просто удивился, что ты вроде бы взрослый мужик, а оказался в такой нелепой ситуации и теперь эта твоя случайность выходит нам всем боком. Ты вообще давно знаешь эту Галину?

— Честно сказать, до корпоратива я её вообще не знал. Ну, вернее как, знал, что новенькая, работает экономистом, на этом всё.

— А между вами точно всё было? Если ты говоришь, что был пьян, как цуцик, то вряд ли вообще был на что-то способен.

— Думаешь она врёт?

— Уверен. Да ты сам посуди, насколько абсурдно это звучит, кому рассказать, не поверят. Мой добропорядочный отец, будучи пьяным, зажёг с первой встречной, да ещё и ребёнка ей сразу заделал.

— А вот мама твоя поверила и теперь хочет развестись.

— На то она и женщина, чтобы верить всяким басням. Да уж, весело, ну у меня и предки. Неужто вы оба готовы похерить свой брак в угоду какой-то тётке? Может имеет смысл для начала всё проверить и выяснить?

— Это ты матери своей скажи. Она хочет подать на развод, не я.

— Не успеет, мы подключим наших спецов, мигом вычислят, чего эта Галина хочет на самом деле. Может решила бабла срубить по-лёгкому? Ты ей денег предлагал?

— За что? За ночь любви или на аборт?

— За молчание, пап. Ты прямо как маленький.

— Так она не просила и вообще согласилась всё забыть.

— А потом вдруг резко передумала, узнав, что залетела? Классическая схема развода, к гадалке не ходи.