— Да потому что ты бы упёрся и ни за что бы не согласился принять помощь Дениса.

— Ценой потери сына? Правильно, ни за что бы не согласился. Я бы ему его деньги в глотку запихал. Ишь какой благодетель выискался.

— Ген, давай не будем. О мёртвых либо хорошо, либо ничего. Какой бы Денис ни был, но такой страшной смерти он точно не заслужил.

— Согласен. Ладно, сейчас нужно думать, как помочь Любе, а всё остальное потом.

В очередной раз Геннадий повёл себя, как настоящий мужчина. Он не бросил жену в беде и всё сделал ля того, чтобы ей помочь. В первую очередь нанял хорошего адвоката. Вряд ли государственный защитник заинтересован разбираться со сложным делом просто так, за зарплату.

Переговорив со своей подопечной, адвокат быстро понял, что она невиновна. Конечно, он бы в любом случае защищал Любу, такая у него была работа, но всё же гораздо приятнее иметь дело с действительно невиновным человеком, нежели с преступником.

Любаша честно отвечала на все его вопросы и не старалась ничего скрыть. Ночь в камере прошла относительно спокойно. Она долго ворочалась на неудобном ложе, именуемом среди разношёрстных обитателей камеры шконкой.

Только под утро удалось на короткое время забыться тяжёлым сном, вследствие чего выглядела она не вполне здоровой, под глазами пролегали тёмные круги, да и общий вид в целом говорил о плохом состоянии.

— Как себя чувствуете, Люба? Вы что-то очень бледны, с вами всё в порядке? — спросил адвокат, обеспокоенно вглядываясь в осунувшееся лицо женщины.

— Не очень, меня со вчерашнего дня жутко мутит.

— Немудрено, здешняя еда оставляет желать лучшего.

— Да нет, всё вполне удобоваримо. Думаю, причина в другом. Мёртвый Денис всё время стоит у меня перед глазами.

— Понятное дело, вам пришлось пережить жуткий стресс. Но всё же, необходимо, показаться доктору, я за этим прослежу.

Осмотрев подозреваемую, средних лет усталый врач, совершенно неожиданно для Любы, произнес бодрым голосом, в котором чувствовалась некая, едва уловимая издёвка.

— Поздравляю, милая барышня, вы беременны.

— Этого не может быть, доктор, — прошептала Люба, впав в ступор от такого известия.

— Что значит не может быть? Поверьте моему опыту, ещё как может. Радуйтесь, вам это только на руку.

— Вы не понимаете, мой муж бесплоден.

— Ну почему не понимаю? Всё я прекрасно понимаю и давно уже ничему не удивляюсь.

— Как такое вообще возможно? Может диагноз ошибочный? Но мы женаты почти три года, и всё это время я не предохранялась, но так и не смогла забеременеть.

— Всякое бывает, может диагноз ошибочный, а может любовник постарался.

— Но у меня нет любовника.

— Все вы так говорите. Моя бывшая тоже клялась в любви и верности, а потом оказалось, что изменяла мне направо и налево на протяжении долгого времени.

— Но я не ваша жена.

— И слава Богу. Я, знаете ли, теперь вообще не женат и при этом прекрасно себя чувствую. Все вы одинаковы, ни одной нельзя доверять.

После его слов Люба заплакала от обиды и бессилия. Если уж посторонний мужчина считает, что не обошлось без измены, то что тогда говорить о любимом муже? Геннадий ни за что не поверит, что у них с Дэном ничего не было.

— А вот плакать я вам не рекомендую, в СИЗО слезам не верят. Лучше скажите, что будете делать, оставлять ребёнка или избавляться, чтобы муж ничего не узнал?

— Что за странные вопросы? Конечно оставлять.

— Ну и славно, в конце концов, за это вам и срок скостят. На что только не идут здешние дамочки, чтобы оказаться в вашем положении.

— Вызовите охранника, я хочу обратно в камеру, у вас здесь дышать нечем, слишком спёртый воздух.

— Да ради Бога, никто вас не держит, возвращайтесь в свои королевские покои, — продолжал ёрничать циничный доктор, давно разочаровавшийся в любви в целом и в женщинах в частности.

Узнав о беременности своей клиентки, адвокат легко добился перевода в отдельную камеру для того, чтобы Любе не пришлось подвергаться опасности, сидя вместе с отпетыми уголовницами. А потом он стал ходатайствовать об её освобождении под подписку.

Причина была уважительная. Помимо всего прочего, Любу дома ждали двое несовершеннолетних детей. С отцом конечно хорошо, но никто не заменит ребёнку мать.

Маленькая Василиса скучала, но быстро отвлекалась на свои многочисленные игрушки, а вот Севка, на отсутствие рядом с ним любимой мамочки, реагировал острее.

Он то и дело теребил старших, задавая бесконечные вопросы, где мама и почему её так долго нет. При любом звонке, стуке или шорохе, мальчик подбегал ко входной двери, надеясь, что это она вернулась домой.

Если отец разговаривал по телефону, он стоял рядом, с надеждой вглядываясь в трубку, а потом тихо вздыхал и отходил в сторону. Глядя на это, у бабушки сердце разрывалось от боли.

Татьяна Михайловна пока не знала, что брак любимой дочери буквально висит на волоске и причина кроется в казалось бы радостном событии. Известие о беременности жены произвело на Гену эффект разорвавшейся бомбы.

Он был настолько сильно контужен взрывной волной, что не нашёл ничего лучшего, как тут же быстро собраться и уехать домой в Тюмень, забрав с собой обоих детей. Тёща пробовала этому воспрепятствовать, но тщетно, зять был настроен весьма решительно.

— Оставь хотя бы Севку.

— Ни за что. Хотите вы этого или нет, но по закону он мой сын и я ни за что от него не откажусь, а Люба себе ещё родит.

— Батюшки святы, да кто же говорит, что он не твой? Геночка, прошу тебя, не уезжай, не поговорив с Любашей.

— А что она может мне сказать, что залетела от бывшего муженька, расплачиваясь с ним за его благодеяние? Или будет уверять, что произошло чудо и отцом ребёнка являюсь я?

— Да что удивительного в том, что женщина забеременела от законного мужа?

— Только не говорите, что Люба вам ничего не сказала, никогда в это не поверю.

— О чём не сказала, Гена? Пожалуйста, не говори загадками.

— Довольно, ну сколько можно? Не знаю, как вам, а с меня достаточно лжи.

Произошло то, чего, собственно, и ожидала без вины виноватая Люба. Муж не поверил в возможность своего отцовства и предпочёл оставить её одну, как в своё время это сделал Денис.

Всё возвращалось на круги своя. Беременность являлась смягчающим обстоятельством для суда и отягчающим для Геннадия. Да и как иначе? Мужчина уверовал в своё бесплодие и ничуть не подвергал сомнению диагноз врачей.

Одно радовало. Благодаря усилиям адвоката, ходатайствующем об изменении для своей клиентки меры пресечения, Любашу отпустили под подписку о невыезде. В опустевшем доме её встречали только мать и Владлен Аристархович.

Дожидаясь суда, Любаша сидела дома, опасаясь лишний раз столкнуться с осуждающими взглядами соседей или просто знакомых. Исходящий от людей негатив был легко объясним.

В их сравнительно небольшом городке преступления случались довольно редко и быстро становились резонансными, даже обычные кражи и драки. Что уж говорить о более серьёзных проступках?

Убийство местного бизнесмена Дениса Коломойцева наделало много шума. Местные жители наперебой судачили о женщине, жестоко отомстившей бывшему мужу.

Якобы, не смогла простить того, что, в своё время, он оставил её ради любовницы. Хотя, с тех пор прошло больше трёх лет, могла бы и остыть. Причём сама подозреваемая успела выйти замуж и даже родить двоих детей, но это не остановило её от рокового шага.

Убийство было невозможно списать на состояние аффекта. Во все времена в глазах закона месть являлась отягчающим обстоятельством. Что касаемо мнения общественности, оно разделилось.

Обыватели спорили до хрипоты, одни были на стороне жертвы, другие оправдывали палача, правда таких было немного. Но никому и в голову не пришло, что не всё так просто, как кажется на первый взгляд.