- Она работает у твоего отца.

- Реально? Значит, она живет здесь? – В душе, словно воздушный шарик надули, состоящий из радости. Я и представить себе не мог, что моя Ведьмочка находиться так близко.

- Да какая разница, где она живет!  И где работает! Она же вроде как с Марком! – Вновь вмешивается друг. – Уверен, что она вообще захочет тебя видеть?

- Нет у них ничего с Марком. Во всяком случае, она так говорит. Мы вчера с ней и Фроловой встречались. Но в одном Серый прав - Юлька о тебе даже слышать не хочет.

Получаю болезненный укол в сердце. А чего я еще ожидал? Что она сидит и ждет, как жена декабриста. И сам прекрасно знал, что это не так. Оглядываю пацанов и перевожу тему, цепляясь за слова Кира:

- Значит, и Рыжая тоже здесь. Забавно. А Трофимов?

- Не-е Захар у нас в меде учится.

- И как же он отпустил свое сокровище?

- Так они давно уже разбежались. Фролова замуж вышла и здесь живет. Более того, я тебе скажу, у нее уже бейбики есть.

- Реально?

-Ага.

Возвращаюсь в квартиру отца почти под утро. Но спать совершенно не хочется. Распахнув окно, наслаждаюсь утренней свежестью и прохладой. А ведь даже воздух здесь совсем другой. Развалившись на кровати, перелистываю в своем старом телефоне наши с Юлькой фотографии.

Мой старый разбитый телефон и коробочку с кольцами - это единственное, что попросил отца привести мне тогда из нашей квартиры. Телефон починил. А как иначе? Ведь только там были фотографии моей Ведьмочки. Все страницы в соцсетях Юлька удалила. Может быть, и создала новые, но я о них точно не знал. Следил за ней через страничку ее сводного братца. И каждый раз, когда Марк публиковал очередную их совместную фотку, бесился. Сходя с ума от ревности и бессилия. А от внутренней боли, что разрывала грудную клетку, хотелось ползать по стенам и рвать на голове волосы. Которых, к слову, у меня и не было. Точнее были, но такие короткие, что не ухватишься. Ведь парикмахер там был только один, и стрижка у всех была одинаковая. И каждый раз я успокаивал себя тем, что с ней все хорошо.

Может я и псих, но со временем даже был рад тому, что рядом с ней Марк. И радовался, что у нее жизнь продолжается. Жизнь продолжалась у всех. И сегодня, слушая от парней о наших общих знакомых, которые уже успели пережениться и даже обзавестись детьми. Я окончательно это понял. Да, вот только для меня наоборот, она словно остановилась. В тот самый день, когда сел в самолет и улетел из родного города, оставив в нем свою любимую.

Как сумасшедший. Каждый день перед сном прослушивал голосовые сообщения, которые когда-то Юля мне отправляла. Это был своего рода мой ежедневный ритуал. Слушать ее голос и пролистывать фотографии. Мысленно разговаривая с ней и представляя, как бы у нас все сложилось, если бы я не видел, то видео с сестрой и не поехал к Тимуру. Вспоминал ту единственную ночь, которую мы провели вместе. Иногда Юлька мне снилась, а я просыпался со счастливой улыбкой на лице. И все эти годы жил только этим.

Наверное, я самая лицемерная в мире сволочь. Отцу советовал жить настоящим, когда сам все еще жил прошлым.

Но что я мог поделать, когда мое сердце принадлежало Ведьмочке. Она забрала его раз и навсегда. А разве можно жить без сердца?

Нет, Мартынов был не прав, думая, что я буду пытаться вернуть Юлю. Я же не дурак, все понимал. А «Посмотрим» - сказал из чистого упрямства. И специально искать с ней встреч тоже не собирался. Во всяком случае, так было до того, как узнал, что она работает у моего отца.

А сейчас, словно назойливая муха, внутри зудело желание увидеть ее. Хотя бы еще один чертов раз! И с каждым часом перебарывать это желание становилось все труднее и труднее. Хотя в противовес ему в голове звучали слова Кирилла: « - … Серый прав, Юлька о тебе даже слышать не хочет.».

Глеб.

Я долго думал, прежде чем принял решение вернуться домой. Решил, что проведу с отцом несколько дней и уеду. От греха подальше. Так будет лучше для всех.

Но, видимо, сама судьба не позволила  этого сделать. Отец так и не нашел никого, кто бы мог поехать на фестиваль вместе с его группой. Поэтому им с Максом все-таки удалось уговорить меня. Отцу я отказать не мог. А может, просто оправдывал себя этим, и где-то в глубине души надеялся на встречу с Юлькой.

В пятницу, пока ехал в G-MMG, гадал, моя ли это Юлька, та девушка, с которой должен буду поехать. Я специально не стал узнавать ее фамилию. Решив, что, если это действительно моя Ведьмочка, значит, это знак свыше. И нам предписано где-то там, скажем: в самой Книги жизни, чтобы мы встретились вновь. Как бы это пафосно не звучало.

Мое предчувствие не подвело. И в кабинете у отца действительно оказалась именно она. Правда, сейчас она носила совсем иную прическу. У нее было удлинённое каре и челка, а сами волосы выкрашены в белый цвет с пепельным отливом. Глупышка. Зачем она перекрасила и остригла свои красивые волосы, которых, так любил когда-то касаться. Крыло ее милого носика было проколото, и в нем был пирсинг в виде небольшого белого камешка. Кажется, если мне не изменяет память, это называется – нострил. Зеленые глаза подведены черным карандашом, из-за чего кажутся еще более выразительными. На запястье левой руки виднеется краешек татуировки. Скорее всего какая-то надпись, но прочесть невозможно, потому что основная часть закрыта широким кожаным браслетом. Юлька явно выросла из образа милой и воздушной принцессы. И сейчас вид у нее был скорее хулиганский, а-ля «Плохая девочка». Рваные джинсы, кеды, приталенная черная футболка, подчеркивающая все изгибы ее тела, с логотипом известной на весь мир немецкой рок-группы. Фигурка у Ведьмочки и раньше была весьма неплохой, а сейчас и вовсе стала словно конфеткой, с которой так и хотелось сорвать обертку, чтобы посмотреть, что находится внутри. И, конечно же, попробовать на вкус. Я-то точно знаю, что моя девочка - изысканный десерт, который с годами только усовершенствовали.

Во взгляде больше нет наивного блеска. Он стал холодный и отстраненный. А еще в нем проскальзывает дерзкая нотка. Чаще всего присущая редкостным стервам. Стоило ей меня заметить, как в них мимолетно пронеслась растерянность. Ведь в отличие от меня, Юля наверняка не ожидала этой встречи. И не могу сдержать ухмылку, заметив это. Однако она довольно-таки быстро берет себя в руки. И когда к ней подхожу, то в зеленых глазах больше нет растерянности, скорее в них читается равнодушие, которым пронзает меня в самое сердце. Смотрит на меня так, как бы посмотрела на любого прохожего на улице. Но даже несмотря на это, я все равно был счастлив ее видеть.

- Ну, здравствуй, Юля.

Она сглотнула. Вскинула свой упрямый подбородок и, встретившись со мной глазами, произнесла:

- Здравствуй, Глеб. То есть, простите, Глеб Олегович. –Поправилась она. – Ее тон обжигал холодом, прожигая до самых костей как азот.

- Да какой он тебе, Глеб Олегович, – Смеется Макс. – Я же сказал, принимай в свое пользование.

- Максим прав. Можешь считать, что это твой временный личный ассистент.

- Ассистент для ассистента, - невесело усмехнулась она. – Это что-то новенькое.

- Ну да. Принеси, подай - пошел нафиг не мешай. Да пусть хотя бы тебе кофе приносит. Все же у тебя появится чуть больше времени.

Ну вот, а крестному она улыбается. Пускай лишь только одними уголками.

- Макс. -  Делано возмущенно произносит отец, однако глаза у него улыбаются. – Ты палку то не перегибай. Глеб вообще-то мой сын. Так, ладно, с кофе, думаю, вы и сами разберетесь. А в остальном - да. Вводи Глеба в курс дела. В конце концов, хотя бы поверхностно он должен знать наши азы перед тем, как отправится на фестиваль. Считай, он у тебя на стажировке.

А отец, явно симпатизирует ей.

- А вы ведь знакомы, да? – Спрашивает Макс, склонив голову на бок.

Юлька в испуге распахивает глаза, явно опасаясь, что я ляпну что-то лишнее. И облегченно вздыхает, когда произношу: