Юля.

Уже несколько минут стою в женском туалете, пытаясь отдышаться и прийти в норму. Даже кран с холодной водой открыла. Первая мысль была охолодить ей пылающие щеки, но вовремя вспомнив о макияже, просто подставила под нее руки. В голове был полный хаос. Сердце все еще колотилось, как бешеное, того и гляди пробьет грудную клетку. Даже подташнивать начало от накатившей паники, и злости на саму себя за подобную реакцию. А ведь даже его не видела. Только слышала голос. И меня уже трясет. Самое главное, даже понять не могу, от чего именно.

И это бесит!

А ведь Кирилл, кажется, хотел меня предупредить. Но я не стала его слушать. Возможно, если бы знала, что Глеб возвращается, была бы морально готова. Хотя, кого я обманываю! Разве к этому можно подготовиться? Навряд ли. Уж сильно много эмоций и болезненных воспоминаний вызывает этот человек.

Мне хватило и нескольких секунд в одном помещении, чтобы как штормовой волной накрыло: обидой, злостью и болью.  От которых так старательно пыталась избавиться много лет. Еще почему-то появилось чувство какой-то несправедливости, что ли.

Вот чего ему не сиделось в своих штатах?!

В голове против воли кружится череда вопросов: Зачем он вообще приперся? Надолго ли? Заметил ли меня? Узнал? Как часто он будет появляться в офисе своего отца? Смогу ли избежать нашей встречи? Потому что видеть Глеба совершенно не хотелось.

Вырывается истеричный смех. Становится смешно, когда вижу себя со стороны. Тоже мне, шпионка. Вот какого, а? Какого фига повела себя как идиотка? Еще бы по-пластунски из кабинета выползла. Ей-богу, хуже школьницы. Надеюсь, хотя бы Макс и Олег Дмитриевич не заметили моего глупого поведения. Иначе со стыда под землю провалюсь.

Ну, а Грачевский?

А что Грачевский.Рано или поздно мы бы все равно встретились. Работая в фирме его отца, это было неизбежно. В конце концов, разве он вообще должен меня волновать? Не должен!

У него своя жизнь, а у меня своя.

Долго и протяжно выдыхаю. Выключаю воду. Поправляю пальцами волосы, наношу на губы немного блеска. Затем улыбаюсь отражению и покидаю свое укрытие. Ведь работу никто не отменял. И сейчас лучше всего сосредоточиться именно на ней. Потому что больше всего в своей жизни я люблю именно ее. Родные и друзья, разумеется не в счет. И только она сейчас способна отвлечь меня от ненужных мыслей. Ведь здесь чувствую себя в своей стихии. А больше всего меня радует, что нахожусь рядом со своими друзьями, а именно таковыми мне стали парни из Демонов и, конечно же, с любимым братом.

Захожу в студию к парням. Стас с закрытыми глазами развалился на небольшом диванчике, согнув ноги в коленях и скрестив под головой руки.  Ник сидит за своей барабанной установкой и что-то бурно обсуждает с забравшимся на подоконник Эдом. На лицах этих двоих уже нанесен грим, а на глазах черные линзы. Тима здесь нет, и это неудивительно. Наверняка ошивается в гримёрке у своей девушки.  Ромка сидит на высоком стуле, в его руках гитара, на которой негромко наигрывает мелодию. Брат так поглощён процессом, что не замечает моего присутствия, в принципе, как и все остальные. На его коленке лежит раскрытая тетрадь. Отыграв несколько аккордов, склоняется, чтобы что-то в ней записать, еле слышно напевая себе под нос. По сдвинутым к переносице бровям становятся понятно, что он очень сосредоточен. Потом приподнимается и вновь начинает подбирать мелодию на гитаре, но сбивается из-за гогота парней. Которые, судя по словам: буфера и задница, обсуждают какую-то девушку, а может быть и не одну.

- Я же, кажется, уже просил вас заткнуться! – Громко рявкает он. Скользя по ним злым взглядом.

- Сорри, братан. Будем тише, – Говорит Ник, приподнимая руки в примеряющем жесте, однако явно еле сдерживая рвущийся из него смех.

- Да не агрись ты, Увар. Вот че ты такой злой. Расслабься! – Спрыгнув с подоконника, хлопает ему по плечу Эд. Но, заметив взгляд брата, по которому видно, что он явно не прочь ударить своего товарища, отступает на шаг. – Да ладно тебе. Мы же просто болтаем.

- Можете своих телок обсуждать в другом месте! Я, в отличие от некоторых, здесь работаю. А не херней страдаю!

- Не, правда, пацаны, задрали! – Так и не открывая глаз, ворчит с дивана Стас. - Валите уже куда-нибудь. Не видите, что ли, наш маэстро творит. Да и у меня уже башка от вас трещит!

- Пить, меньше надо! Тогда и башка целой будет, – Ухмыляется барабанщик.

- Вот с тобой забыл посоветоваться, что мне делать, – Огрызается Соколовский. – Можно подумать, ты у нас в ЗОЖники подался. Кто еще вчера тут строил из себя подыхающего от похмелья лебедя. Так что завались со своими советами!

- Эт точно! Ник у нас тот еще леБЛЯДЬ, – Коверкает последнее слово Эд, внося совсем иной смысл.

Все грохают от смеха, и даже я не могу сдержать улыбку, зная, что Никита самый главный бабник в группе.

- Да пошли вы! Придурки! – Злится он.

- Не, парни! Я вас точно всех прикопаю! – Вновь психует брат, которому парни мешают работать.

- Ладно, все, Ромыч, сливаемся. Твори! А мы пока пойдем перекурим Ник. – Кивает в сторону лестницы. -Сокол ты с нами?

- Не-а. Вы мне и тут, придурки, надоели. Хотя бы немного от вас отдохну.

- Сам ты придурок.

- О, Малая, привет! – Замечает меня первым Эд, безуспешно шаря по карманам в поиске сигарет.

- Здорова, Юлькин! – Салютует мне Ник, подталкивая в плечо Эда. – Да пошли уже. У меня есть. – Показывает пачку и зажигалку. Хитро ухмыляясь другу, который так и не нашел свои сигареты.

- Во ты, козел! Это же мои!

- Были твои. Стали мои. Нехрен везде их разбрасывать, – Смеется тот, срываясь в верх по лестнице на второй уровень, из которой находится выход на крышу, где парни обычно курят, прячась от Влада. Который гоняет их за вредную привычку.

Стоило им покинуть помещение, как там становится тихо.

- Ну, наконец-то тишина, – Выдыхает Сокол, присаживаясь на диване. А затем, когда мы с ним встречаемся взглядом, приподнимает руку в знак приветствия. – Привет, жена!

- Привет, муж! – Улыбаемся друг другу.

Ромка усмехается. Его явно забавляет наше приветствие. И я подхожу к нему, чтобы поцеловать в щеку. В ответ брат приобнимает меня за плечи. Затем приподнимает указательный палец, прося минуточку, и, вновь склонившись, что-то пишет в своей тетради.

Я киваю и иду на диван к Стасу. Приобняв его в приветствии, опускаюсь рядом. Полушёпотом интересуемся друг у друга как дела. И я его немного отчитываю за то, что он опять не спал накануне фотосессии. Предупреждаю, что я  и не Влад, но по шее тоже дать могу, если это повторится. Мы в шутку начинаем спорить и препираться, но, заметив на себе недовольный взгляд Ромки, успокаиваемся. И, чтобы не мешать брату, достаю рабочий планшет и проверяю почту.

Когда спустя минут 15 возвращаются парни. Ромка наигрывает нам всем небольшой отрывок собственного сочинения. Потом они все вместе его обсуждают. Ник просит сыграть еще раз, на ходу придумывая для него барабанную партию. На мой взгляд, получается неплохо, но Сокол и Эд лезут со своими советами к барабанщику, за что он и отправляет их по известному направлению.  Они дружно начинают препираться. Я с улыбкой наблюдаю за всем происходящим, порядком уже привыкшая к их постоянным перепалкам. Порой эти с виду взрослые парни ведут себя не хуже подростков. Вот и сейчас устроили шуточную борьбу, подкалывая друг друга и безобидно обзываясь. Демоны бесятся, бегая по студии до тех пор, пока случайно не роняют с подставки гитару брата.  Вот тогда-то и у Уварова кончается терпение. И он отчитывает их, как строгая училка. Заставляя прижать всех свои пятые точки и заняться делом. Это им еще повезло, что Ромкин инструмент не пострадал, иначе бы точно выпросили не только нотаций, ну и физической расправы. Потому что за свою гитару брат готов всех поубивать. И каким бы добрым и хорошим он не был, все отлично знали, что Увара лучше не выводить из себя, а то мало не покажется. И когда в студии вновь относительно тихо, рассказываю им о Владе. Разумеется, подобным новостям они не рады, в особенности тому, что на место менеджера должны подыскать замену.