Охрана на входе пропускает, даже не спросив у него документы. Странно, что этот огромный офис в будний день практически пустой. На своем рабочем месте нет даже секретаря. Подождав несколько минут, он осмелился постучать в дверь, но, так и не дождавшись приглашения, зашел внутрь кабинета.

- А, это ты, Ворон. Не буду врать, ждал, что ты придешь.

- Значит, ты уже в курсе?

Мужчина высокомерно усмехается.

- Олежа, это мой город. Разумеется, я в курсе. Но ты зря пришел. Я тебе не помощник в этом вопросе. Так что можешь уходить!

Но Олег даже не сдвинулся с места. На его лице читалось отчаянье, а в его карих глазах застыла боль.

- Федь, помоги! Только тебе под силу это сделать. Ну, хочешь, на колени перед тобой встану! Прошу, защити моего сына. Глеб, все, что у меня есть, – Голос дрожит, а за тем и вовсе срывается, переходя практически на шёпот. - Я согласен на любую цену, только назови. Но помоги вытащить его из этого дерьма.

Повисает тишина. В которой происходит борьба двух взглядов: давящего злого взора голубых против полной боли карих глаз.  Так и не дождавшись ответа, Олег Грачевский делает шаг вперед, склоняет голову, разорвав зрительный контакт, и опускает одно свое колено на пол.

- Ворон, не стоит! Не нужно передо мной унижаться. Ты хотя бы понимаешь, о чем ты меня просишь? Даже в память о нашей дружбе я не стану туда вмешиватся! Понимаю, Глеб твой сын, но Богдан мне как брат. И Тимур вырос на моих глазах.  И пусть мальчишка избалован и без тормозов, но он мне тоже как сын!

Олег все же опускается на пол, но делает это уже не для того, чтобы молить о помощи, а от того, что ноги его просто больше не слушаются. И даже удержаться уже на них кажется невозможным.  Карие глаза стекленеют от слез. Он никогда еще не чувствовал себя таким беспомощным. В груди все пылает огнем от осознания, что он не может защитить собственного ребенка. Потому что последняя его надежда разрушилась чуть менее минуты назад. Ведь если Федор не вмешается, то Богдан просто-напросто убьет его сына. А если не станет Глеба, зачем ему тогда вообще жить? Ведь сын и есть его жизнь. Тело мужчины бьет мелкая дрожь. Из горла вырывается болезненный смех.

А ведь надо же! Как их всех жизнь закрутила!

И в этот момент Олег понимает, что не станет больше хранить чужую тайну, а расскажет бывшему другу все, как есть. Глупо, конечно, надеется, что в Федоре сыграют отцовские чувства. Но вдруг? Возможно, если он узнает всю правду, то хотя бы не даст устроить Тарханову самосуд. И да, пусть Глеб лучше сядет за решетку, но хотя бы будет жив.

- А ты знаешь, Федор, почему мой сын так поступил с этим ублюдком? Не знаешь? Так я расскажу тебе, что твой названный сынок сделал с твоей родной дочерью.

Федор усмехается.

- Ты что несешь, Грачевский? Сбрендил?  Какая нахрен дочь? Может, ты не в курсе, но моя жена не может иметь детей!

- Федь, а я сейчас не про Веру. Я про Таню.  Или же, ты друг, хочешь сказать, что не крутил роман с моей женой? Скажи еще, что это не ты стал причиной нашего развода. Моя женушка так просила меня отпустить ее к тебе. Так тебя ждала.  И не скажу, что я над ней не злорадствовал, когда ты вышел из-за решетки уже женатым на Верке. Да только вот перед тем, как ты сел, все же успел ей заделать близнецов. Да, когда только в первый раз увидел малышей, сразу же понял, кто их отец. Там даже ДНК делать не нужно. Дети - твои копии. Особенно Кирилл. Кристина пошла в мать, от тебя взяла только цвет волос и глаз.

Федор в миг оказывается на ногах, хватая за грудки и рывком поднимая с пола своего бывшего друга.

- Врешь!

- Нет!

- Почему ты мне ничего не сказал раньше! Я должен был знать о своих детях! - Зло цедит, сквозь зубы светловолосый мужчина.

- Потому что Таня на коленях просила об этом! А я ее любил. И не буду лгать был готов принять ее обратно, даже после того что было и на руках с твоими детьми!

– Так и скажи, Олежа, что ты боялся, что разведусь с Верой и женюсь на Тане. Только вот ошибочка вышла! Я бы ни за что не развелся! Потому что люблю свою жену, но и детей бы своих не оставил! Как минимум, они бы знали, что у них есть родной отец. – Резко разжимает свою хватку, направляясь к шкафу. Берет с полки два стакана и початую бутылку коньяка. Разливает напиток, протягивая один стакан Олегу. Переглянувшись, мужчины залпом осушают их. – Ты присаживайся, в ногах правды нет.

Грачевский старший опускается на стул усаживаясь за Т-образный стол.

- Я знаю, что ты, Ворон, меня ненавидишь. И не отрицаю, что виноват перед тобой и твоим сыном. И ладно, она баба, но ты и сам отец. Зачем ты скрыл?

- Она говорила, что боится того, что ты со своими связями отберешь детей. А я ей верил. Поэтому и дал слово, что буду молчать. Но Таня погибла, и смысла молчать больше нет. Хотя, наверное, если бы не мой сын, продолжал бы делать это. Это ведь не моя тайна!

- Давно, Таня погибла?

- На прошлой неделе. Автомобильная авария.

- Ясно, – Федор вновь на четверть наполняет стаканы. – Помянем?

Кивнув друг другу. Мужчины опустошают стаканы.

Олег горько усмехается.

- Я поздно понял, что Татьяна скрыла близнецов не потому, что боялась, а, чтобы тебя наказать. Ведь она прекрасно знала, что твоя новая жена больше не может иметь детей.  А женившись, ты навсегда убил в моей бывшей способность любить, даже собственных детей. И если мой Глеб хотя бы до полутора лет знал, что такое материнская любовь, то твоим детям даже и этого не досталось. Это ты, Федь, из прекрасной наивной девушки сделал из Тани бездушную куклу. Но ты не думай, Кристина и Кирилл ни в чем не нуждались. Я помогал им точно так же, как и своему сыну. А Глеб для них и мать, и отец, и брат в одном лице. И если бы мой мальчик так сильно не любил свою сестру, то у него сейчас бы не было этих проблем.

Барышев ухмыльнулся от того, как Олег назвал своего сына мальчиком. Видел он этого «Мальчика» на ринге. Сам лично был свидетелем, как его сын с легкостью выиграл бои сначала у Дамира, затем и у самого Демона. Ведь это именно он выступал как незаинтересованная сторона в конфликте, когда бойцы Тагира и Богдана вцепились вне ринга. Прекрасно помнил, как Тарханов бесился от того, как этот юнец одного за другим вывел из строя его лучших бойцов, но поделать ничего не мог, потому что Федор дал слово Тагиру, что вопрос закрыт. Пацан Грачевского, конечно, хороший боец, но такой же обезбашенный, как и папаша в молодости.  А вот Ворон, похоже, не был в курсе об опасном хобби своего сыночка.

- Рассказывай, что сделал Тим.

- Знаю в общих чертах. Только то, что мне рассказал сын Мартынова. Этот парень Тимур со своими дружками накачали девочку какой-то хренью, а после развлеклись с ней и засняли все на камеру. И насколько понял, Кристина не первая с кем так поступили эти мрази. Не знаю, что и как там получилось, но девочка узнала об этом видео, после чего спрыгнула с крыши.

Послышался скрежет зубов и хруст натянутой на кулаках кожи Федора. А в его глазах повис немой вопрос. Произнести который так и не решался. Но в этом не было необходимости, потому что Грачевский старший, поймав взгляд бывшего друга, продолжил:

- Жива. Во всяком случае, пока. Сам понимаешь, многочисленные переломы, поврежден позвоночник, открытая черепно-мозговая, ушибы внутренних органов. И это еще не весь список. Ей провели несколько операций, хирургам пришлось сделать трепанацию черепа, а после ввести ее в искусственную кому. Сейчас она в реанимации. И каждый день эта девочка борется за свою жизнь. А выживет ли она, зависит только от Бога. Потому что врачи не дают никаких гарантий.  И поверь, Федь, я бы на месте сына поступил точно так же. Потому что, зная, чей этот ублюдок брат, вряд ли стоит надеяться на нашу доблестную полицию. - Он замолкает и пару раз глубоко вздыхает. - Сейчас ты знаешь все! Жизнь моего сына в твоих руках. Знаю, ты не воспитывал Кристину и даже ни разу ее не видел. Но все-таки Барышев, она твоя дочь! И если ты в этом сомневаешься, то можешь провести тест ДНК с Кириллом.