Быстрые Пикеты, внезапно оказавшиеся объектом агрессивного внимания небольшой флотилии кораблей оглари, совершил очень рискованный маневр, сумев забрать все еще живую голову Тефве, а затем бешено рванул с максимально возможным ускорением, приводя в движение поля двигателя. Весь этот инцидент вызвал у оглари громкое возмущение и негодование, якобы полностью инициированное их уважаемыми союзниками и благодарными подопечными увануи. Быстрые Пикеты, их родной ГСВ и другие деятели Культуры поспешно принесли извинения за недоразумение, но теперь как оглари, так и увануи вправе были ожидать последующих милостей и снисхождений.

Очевидно, ни Контакт, ни Особые Обстоятельства не впечатлялись сколько-нибудь происшедшими событиями.

— Такие вещи не забываются, — пробормотала про себя Тефве.

— Это всё? — спросил "Вы Называете Это Чистым?". — Всё, что ты хотела видеть?

— Я испытала то, что пережили двое других, так что, наверное, да, — сказала она. — Но меня, черт побери, убили.

— Это и был сюрприз.

— Благодарю. Думаю, теперь я вернусь в "Хранилище". Посплю… немного. И никаких снов.

— Конечно.

— И в следующий раз, когда ты захочешь разбудить меня…

Но корабль уже начал опускать её под воду. Он подозревал, что в этом предложении Тефве было ещё одно слово, и это слово было "не надо".

Вполне понятное самоотрицание, рассудил корабль.

— Конечно, мы близки. Мы всегда были близки. Мы мать и дочь. Вы не понимаете этого, потому что вы мужчина. А мужчины редко понимают такие вещи. Честно говоря, нужно быть матерью, чтобы это понять. Даже некоторые дочери не понимают, если уж говорить откровенно. Я не утверждаю, что Вир не понимает — не совсем так. Но она независима. Очень независима. Хотя я не жалуюсь: я не из тех, кто жалуется, вовсе нет. Я так её воспитала. Это то, чего я хотела для неё. Я всегда хотела, чтобы она была самостоятельным человеком, не привязанным к моему кошельку. А сама она не хотела становиться матерью из-за Сублимации. Да и времени у неё не было, если уж на то пошло. Она всегда была очень занята. И не всегда тем, о чём можно рассказывать, если вы понимаете, что я имею в виду. Понимаете? Уверена, что да — при вашей-то работе. Я не говорю, что она была каким-то секретным агентом или кем-то в этом роде, но, я могу сказать, будучи ее матерью, — а у меня есть нюх на такие вещи, хотя я очень скромная, это подтвердят все, кто меня знает, мои друзья, что у меня есть чутьё, почти видение… — что были вещи, которые она, очевидно, не могла мне рассказать, вещи секретные, которые мне лучше не знать, я полагаю. Я не удивлена, правда не удивлена. Она очень умная, очень способная молодая девушка, умеющая позаботиться о себе, и заслуживающая доверия. И верная. Да — верная. Очень верная. В этом она похожа на меня, это часть того, что нас связывает.

— Просто, судя по записям в журнале корабля, она, кажется, не часто посещает… — начал было говорить первый молодой человек, но его спутник поднял руку, останавливая его.

Она уже забыла их имена, но тот, который только что говорил, был приятнее из этих двоих — он больше улыбался, смотрел на нее подобающе и просто имел приятные манеры. Другой был ещё моложе — совсем юный — и выглядел строже. Кроме того, он, похоже, даже не заметил — не говоря уже о том, чтобы оценить — очень эффектное и смелое облегающее платье, которое она специально надела.

Межполковая разведка прикомандированная к триместру! Звучало внушительно! И они интересовались ее дочерью! В хорошем смысле, конечно: они были очень вежливы и почтительны с тех пор, как позвонили в квартиру со своего самолета, направляясь к ней, и даже тот маленький, жестколицый, которого, вероятно, интересовали только мальчики, был вежлив и учтив с момента, как они переступили порог её дома. Судя по всему, — хотя по понятным причинам они не могли ничего подтвердить или опровергнуть — Вир была ещё жива. И не просто жива, а вовлечена — как, похоже, подразумевалось — в нечто очень важное. Ее маленькая девочка! Что ж, в этом не было ничего удивительного. В глубине души она всегда знала, несмотря на все глупости, которые девочка делала и говорила на протяжении многих лет, что Вир выполнит обещание, данное в юности, и заставит мать гордиться ею. Это был лишь вопрос времени.

На самом деле, все те случаи, когда она не удосуживалась навестить её или связаться с ней, казалась равнодушной, нетерпимой или просто желающей причинить боль в тех редких случаях, когда она все-таки соизволяла появиться, теперь обрели очевидный смысл: она просто пыталась защитить свою мать! Несомненно, всё именно так и обстояло. Конечно, она любила и уважала свою старую маму, как же иначе? Но она просто не могла посвятить ее в свою тайную жизнь, не подвергая опасности. Логично. Любящая и разумная одновременно. Как вовремя всё открылось!

Вариб почувствовала, что начинает возбуждаться от этих мыслей — ее дыхание участилось, и она ничуть не удивилась бы, узнав, что выглядит сейчас раскрасневшейся и еще более помолодевшей перед этими двумя очень хорошо одетыми и безупречно ухоженными молодыми людьми. Младший, с более строгим лицом, что-то говорил. Ей, пожалуй, следовало сосредоточиться, она отвлеклась, что было ей не свойственно.

— … замешана в чем-то секретном? — сказал он, глаза сузились, но на лице появилась улыбка — наконец-то! — его худое лицо улыбалось. — Я правильно понял? Вы…?

— Ну, я не могу сказать слишком много. Очевидно, — призналась Вариб. — О, спасибо, дорогой. — Она приняла от Гаррона настойку для здоровья. Поначалу Гаррон был немного грубоват с молодыми людьми — они, вероятно, были даже моложе его, — но ничего неожиданного, учитывая ситуацию. Он даже предложил всем выпить, что было гораздо лучше, его обычного: "Я что, просто стюард для тебя?". - …Но она всегда была такой выдающейся, что выглядело бы вполне разумным, если бы полк использовал ее таланты с пользой. То есть, на самом деле она никогда бы мне ничего не сказала, но… — Вариб подмигнула двум молодым людям, — мать может почувствовать. Особенно когда вы очень близки — почти смущающе близки! — к возрасту своей дочери — ох! — Я думаю, вы способны понять, когда происходит что-то, о чём она напрямую не говорит. Я не могу рассказать вам больше. Я больше ничего не знаю, в обычном понимании, но, поверьте, мне на самом деле всё известно.

Молодой человек с жестким лицом кивнул:

— Это весьма интересно.

Вариб улыбнулась, расслабившись. Теперь она гораздо меньше беспокоилась о Вир.

ГСВ Содержание Может Отличаться

ЛОУ Каконим

ГСВ Вытесняющая Деятельность

ГСВ Эмпирик

ГСВ Просто Чип С Инструкцией По Стирке В Богатом Гобелене Жизни

Уе Ошибка Не…

МСВ Проходил Мимо И Решил Заглянуть

МСВ Падение Давления

ЛСВ Вы Называете Это Чистым?

— Думаю, мы все уже просмотрели соответствующие сигнальные потоки. Похоже, господин КьиРиа действительно делает все возможное, чтобы мы не узнали о том, что произошло в те далекие времена. Ошибка Не… уже направился — повторно — на Ксаун в Поясной Город, однако я упоминаю об этом здесь на случай, если кто-то имеет дополнительные сведения… Нет? Больше ничего в течение пяти дней? Ну, в таком случае…

∞

МСВ Падение Давления

— Неужели наш друг Ошибка Не… не оставил никаких агентов присутствия в Ксауне?

∞

Уе Ошибка Не…

— Ошибка Не… оставил, потому что Ошибка Не… не полный идиот.

∞

МСВ Падение Давления

— Я, конечно, не имел в виду ничего подобного. Сможет ли в таком случае кто-нибудь из тех, кто все ещё находится в Ксауне, самостоятельно изъять означенные две части… мягкого оборудования?

∞

Уе Ошибка Не…

— Самостоятельно — нет. Человек, владеющий, как мы предполагаем, глазами господина КьиРиа, в которых, как мы опять же предполагаем, действительно находятся его воспоминания, обладает нетривиальными ресурсами в области наблюдения и удаленного присутствия. Предметы, которые я оставил поблизости от него, могут оказать некоторую помощь в получении соответствующих объектов, а также выполнить определенный объем подготовительной работы, но сами по себе они не в состоянии изъять объекты.