– А откуда ты знаешь, что не сталкивалась? Если тебя вдруг провели.

– Потому что я проверяю полученную чарами информацию, – пожала плечами Лилит. – А всякая дребедень и личная драма меня не интересует.

– Ты сумасшедшая, – покачал головой чародей. – Я бы весь высший свет на уши поставил, владей я ментальными чарами. Таких интриг бы наворотил, что сильные мира сего побросали бы свои королевские регалии, полностью поглощенные какой-нибудь кляузой о ночных горшках. Ты только вообрази возможности!

– Вот поэтому, – сказала Дарири слегка хриплым ото сна голосом. – Церковь нас и дрессирует, утверждая, что чары развращают. Из-за таких, как ты, которые не могут свои хотелки в узде держать.

– Я начинаю всерьез рассматривать возможность быть съеденным гидрами, – закатил глаза Варац. – Я не верю в загробную жизнь, но даже вечная чернота по сравнению с тобой – просто праздник жизни, дорогуша.

– Тебя никто не останавливает, – фыркнула чародейка.

– Я сам себя останавливаю, – невозмутимо ответил Варац. – Пока что.

– Что я говорила про препирания? Берите что осталось от рыбы и двинули, уважаемые чародеи, – она повернула голову в сторону внезапно раздавшегося громкого урчания откуда-то издалека. – Это самец. Хм. Давайте-ка шустрее, кирьи. Не нравится мне это все.

Дарири и Варац с готовностью поднялись, и, наспех закидав костер, направились за Лилит к воде.

Они перешли реку вброд, держась друг за друга, чтобы не быть снесенными сильным течением. Нога Дарири соскользнула о камень, и она вцепилась в Лилит обеими руками, отпустив Вараца. Вовремя подхваченный Лилит чародей избежал падения, но полностью окунулся в мутную воду. Выразив свое недовольство нелестным комментарием в сторону чародейки, он быстро оправился от конфуза и больше не вспоминал об этом инциденте.

Другой берег реки был крутым и густо заросшим камышом. Лилит вылезла первой, уцепившись за высокую траву, и последовательно вытащила двух запыхавшихся чародеев.

– Отжимаем подолы и шагаем, – скомандовала Лилит, стряхивая с себя ряску. – Отличные штаны, кстати. Спасибо.

– Рад быть полезным, – поклонился чародей, скручивая насквозь вымокшую джеллабу. – Куртку бы тоже обновить. Ты в этой смешно выглядишь.

– А чувствую себя еще смешнее, – Лилит подняла руки перпендикулярно телу, демонстрируя висевшую на ней мешком одежду.

– Непозволительно! Особенно кирье твоей незаурядной внешности. Ты должна владеть комнатой, когда входишь в нее, а не чувствовать себя шутом.

– Не вижу тут комнат, но спорить не буду, – Лилит сломала толстую ветку, наступив на нее ногой. – В этом мешке жутко неудобно. Но ты пока побереги силы. Котелок нам нужнее.

– Не разделяю твоей практичности, – в тон ей ответил Варац. – Но спорить не буду. Потому что я обходителен и уступчив. Бываю периодически.

– Как мы заговорили, – недовольно буркнула Дарири, подвязывая мешавшие волосы куском платья.

– Ну-ка не начинать! – Лилит еще раз хрустнула длинной веткой и подбросила ее в руке, оценивая вес. – Обоим рты завяжу, если придется.

С этой стороны лес был реже и древнее; крупные найсоны – маловетвистые деревья с лихо перекрученными стволами – были разбавлены немногочисленными колючими кустарниками. Здесь было много заросших мхом камней, неровностей почвы и околоболотистых участков земли. Было прохладно, по земле стелилась едва заметная белая дымка: споры грибов-маховиков. Возле ноги Лилит юркнула мышь.

– Скажите, если вдруг увидите зайца. Хотя я бы не надеялась, конечно. Гидры их нещадно истребляют, мерзавки.

– Сколько тут вообще гидр? Куда ни плюнь, попадешь в гидру.

– Явно больше чем должно быть, – ответила Лилит, пробуя палкой кочку впереди себя. – Они территориальные, как правило одиночки. Территория одной гидры – примерно десять ику.

– Сколько?!

– Говорю же, одиночки. Не выносят конкуренции. Они почти весь день заняты тем, что сидят на камнях и вынюхивают, не зашел ли, случаем, к ним кто-то из многоголовых собратьев. Если зашел – будет мясо. Гидры дерутся жестоко и насмерть. Особенно за территорию.

– Так и откуда их тут столько?

– Видимо, мы везучие очень, – хмыкнула Лилит. – И нарвались на семейство. Могли с тем же успехом в их гнездо на телеге въехать. Если б я знала, что их тут больше одной, не стала бы ёри жрать. Но что ж теперь поделать.

– Так это были детеныши?.. – Дарири провалилась в небольшую трясину. – Твою мать…

– Ну. Детеныши еще куда ни шло. А вот их родители… – Лилит красноречиво прищелкнула языком.

– “Куда ни шло”? Ты видела, как они за мину разорвали снаряженный, подготовленный отряд? – взволнованно спросила Дарири.

Лилит вскинула бровь.

– Видела. А родители будут еще хуже. Гораздо. Особенно если учуят ёри. Знаешь, его им раньше скармливали перед гидриными боями. Спровоцировать ярость. Даже профессия такая была – сборщик ёри. Очень редкая и опасная. Почему – можешь наблюдать воочию.

– Ты много знаешь о гидрах, – заметил Варац. – Откуда?

– Книжки читаю, – ответила Лилит. – С умными людьми общаюсь. В моей работе бесполезной информации не бывает.

– Хорошая же у тебя, должно быть, память, – хмыкнул чародей со скепсисом.

– До дурного хорошая, – кивнула Лилит. – Злопамятности не существует. Существуют люди, которые помнят, как все было на самом деле.

– Ох, – чародей потер руки с предвкушением. – Обожаю категоричные утверждения! Их растаптывать приятнее всего. То есть, ты не выбираешь, что помнить, а что забыть?

– Я не выбираю, потому что я ничего не забываю.

– Да ну? Ну-ка давай, в чем была Дарири когда вы впервые встретились?

– Бархатное платье, зеленая накидка с лисьим воротником, перчатки в цвет с крупными швами, волосы собраны в пучок, перевязаны темно-синей широкой лентой, серьги с опалом, темные туфли и взгляд, полный растерянной неуверенности, – после недолгой паузы ответила Лилит без запинок.

Варац посмотрел на Дарири вопросительно.

– Я, думаешь, помню? – ответила та. – Ну вроде примерно так. Накидка у меня такая была, перчатки тоже. Серьги до сих пор есть.

– Любопытно, – чародей посмотрел на Лилит с интересом. – Ты вообще ничего не забываешь?

– Редко. Это не идеальная память, просто натренированная подмечать детали.

– Ага! И каков же принцип, по которому ты забываешь или запоминаешь? – не унимался чародей.

– Забываю, если информация ненужная. Я хорошо помню имена, лица, слова и поступки. И детали, с ними связанные. Специфика работы.

– Хорошо, зайдем с другого бока. Если говорить о личных делах?

– У меня нет личных дел.

– Дело же не только в памяти. Дело в том, на чем ты фокусируешься, дорогуша. Положим, я спас тебя от смерти, а потом начал врать, вилять, и вообще вести себя как скот. Что ты запомнишь лучше?

– Я фокусируюсь на том, что важно. Человек не лжет без причин, значит я запомню ложь. Не потому что мне не все равно, а чтобы не доверять ему свою спину.

Варац вздохнул.

– Иначе! На тебя покусился бандит. Ты отбилась, но он ушел. Как ты поступишь?

– Зависит, – пожала плечами Лилит. – На меня просто так не покушаются.

– Ну представь, что покусились, боже ты мой! Абсолютно случайный бугай на дороге, каких полно на Севере. Допустим мы точно знаем, что он ни на кого не работает, не копает под тебя, не состоит в гильдии влажных штанов или как там их идиотское название. Просто дурачок, который решил, что ты – легкая добыча.

– Убью. А если удерет, догоню.

– С какой целью?

– С той, что ты верно подметил. У меня неординарная внешность. И мне нахер не нужно, чтобы кто-то трепался о том, куда я направляюсь. Особенно среди бандитов и наемников.

Варац развел руками.

– Я не знаю, как с тобой говорить! Ты все сводишь к работе. Ты сумасшедшая!

– Я в курсе. Поэтому я брошу тебе косточку победы. Я помню точное количество данных мне плетей и розг, хотя, скажем честно, мне от этой информации никакого проку. Я действительно злопамятная. И кошмарно мстительная.