– Расскажи как других найдешь, – фыркнул Дори.

– Работа есть работа, – вздохнула Лилит. – Честно скажи, стоят твои слухи хоть чего-то?

– Зависит от нужды, Фиалочка. Че за заказ?

– Все тебе расскажи, – усмехнулась Лилит в кружку.

– А, ну да, ты же у нас типа профессионал, не разглашаешь всякое. Ну и сиди со своими тайнами в обнимку, Фиалочка, а слухов тебе хрен собачий!

– Хоть ты-то не души, собака, – Лилит стукнула пальцами по кружке. – Подумаю. Сам ты как?

– А че мне будет? Кручусь потихоньку. А ты чего так рано пить приперлась? Я думал ты на Север укатила.

– Уже вернулась. Заказ у меня тут.

– Как только работу успеваешь находить, а, Фиалочка? Мои тут лунами без заказов гниют, всю плешь проели, скоты, а ты вечно там да сям… Мордашка твоя все, может? Дашь поносить ее, мордашку?

Лилит медленно поставила кружку на стойку, встречая его нахальный взгляд.

– Забирай. Через неделю от таких вот комментариев волком завоешь.

Дори усмехнулся, отстраняясь и возвращаясь к протирке кружек.

– Себе оставь. Мне моя по душе, – он поскреб рукой обширный шрам. – Внушает уважение.

– Уважаю тебя страшно, – согласилась Лилит, вставая из-за стойки. – Аж к полу тянет, дай отойду, отдышусь.

Дори показал ей обсценный жест, и Лилит отзеркалила его, отходя назад. Она подошла к темному столу в самом углу, который на первый взгляд казался пустым. И, лишь хорошо вглядевшись и зная, что ищешь, можно было различить силуэт худой, жилистой мужской фигуры.

– Гиммик, – она присела рядом.

– Лилит, – кивнул тот. – Заказ?

– Ага. Ты?

– Отдыхаю.

Каждый из них отпил, не смотря друг на друга.

– Что за морда, знаешь? – Лилит кивнула в сторону одинокого лысого наемника, плечистого и крупного, сидевшего спиной к ним. Гиммик заинтересованно оглядел его.

– А что?

– Незнакомая морда, – пояснила Лилит. – А у меня охотник.

Она неслышно повертела в руках монетку с дыркой в середине. Гиммик посмотрел на нее едва различимыми в полумраке синими глазами.

– Задвигай заказ. Схоронись в Хангеме.

Лилит удивленно повела бровью.

– Знаешь его?

Он коротко кивнул. Лилит неслышно хмыкнула сама себе. Если даже Гиммик советует бежать, дела ее совсем худы.

– За защиту сколько возьмешь?

– Нисколько, – Гиммик бросил на стол несколько юнов и встал. – Уезжай, говорю.

Он тихо покинул нору, оставив в ней лишь Дори, Лилит, и ее загадочного нового друга.

Лилит осталась за столом допивать соджу, и размышлять.

Третье правило, которому она неукоснительно следовала, звучало так: не оставляй в живых потенциальных врагов. Она торопливо перебирала в голове имена и лица, пытаясь понять, где просчиталась. Кого упустила из виду. Кто обладал достаточным влиянием, весом и деньгами, чтобы вселить опасения даже в Гиммика. Она всегда скрупулезно подчищала следы и хвосты, иной раз тратя на это больше времени, чем на сам заказ. Конечно, в ее послужном списке были чернильные пятна. Одно из таких навсегда закрыло ей дорогу в Исхерос, самый зажиточный и престижный город Севера. Даже спустя семь лет ее отсутствия там все еще встречались плакаты с ее лицом, обещавшие награду в пятнадцать тысяч серебряных чеканок. В ходе этого заказа Лилит выстрадала свое четвертое правило: никогда ни на что не рассчитывай.

Понять мотив твоего соперника – одна из важнейших составляющих игры. Но самое глупое, что можно сделать – это угадывать вслепую и спекулировать. Лилит решительно поднялась из-за стола, и вернулась за стойку. Она шумно ударила по ней донышком деревянной кружки.

– Налей еще, – потребовала она у Дори. – Слышь че скажу?

– Ну? – Дори взял ее кружку и подставил ее под кран деревянной бочки.

– Неспокойно мне чет, – вздохнула Лилит. – Задвину заказ, и поеду в Хангему.

Дори поставил перед ней полную кружку.

– Перегрелась, Фиалочка? Мне дело есть, или че?

Лилит молча протянула ему двадцать юнов, и настойчиво вскинула брови.

– Ну дай поделиться-то, не будь скотиной.

Дори был чуть медленным, но не дураком. Теперь оставалось надеяться, что он еще и не совсем законченный мудак.

– Да? – переспросил он, стрельнув глазами в сторону лысого мужчины. Лилит коротко кивнула. – Серьезное чет? Хангема, говоришь?

– Ну. Схоронюсь, от своих отдохну.

– Самое оно! – охотно подхватил он. – Под защиту семьи, а?

Лилит удовлетворенно кивнула. Дори сказал именно то, что должно было быть произнесено вслух. Увидев ее реакцию, Дори требовательно потер большим пальцем об указательный. Лилит закатила глаза и протянула ему еще три монеты, каждая достоинством в десять юнов.

– Утром поеду. А щас собираться пойду.

– Вали-вали, жопа тощая. Видеть тя не могу уже.

– Нескоро увидишь. Может, вообще выйду, – Лилит улыбнулась уголком рта. – Сад заведу. Всегда любила в земле копаться.

Лилит кивнула, показывая, что спектакль окончен, и поднялась из-за стойки.

– Спасибо за соджу. Бывай, Дори.

– Чистых грядок и гладкой полки!

Лилит сдержала смешок, и направилась к выходу. Ход был сделан. Теперь пора было выяснить, что за комбинация ей выпала.

Войдя в дом с главного входа, Лилит поднялась по лестнице, и перебралась на небольшой козырек плоской крыши, выложенной высохшей глиной вперемешку с бамбуком. Пригнувшись, она медленно прошла к другому краю и сныкалась за козырьком. Облокотившись спиной о стену, она приготовилась к длительному ожиданию.

Если ее ставка была верна, вечером-ночью стоило ожидать гостей. Поигрывая монеткой с дыркой в середине, Лилит смотрела на вход так, чтобы периферийным зрением видеть еще и два переулка: слева и по прямой. Спина ее была надежно защищена хрустящей крышей, по которой подкрасться к ней незаметно было невозможно.

Существует несколько способов убить время, если ты сидишь в долгой засаде. Руки Лилит занимала монетка, а голову – размышления. Слишком усердно думая об игре и охоте можно легко загнать себя в паранойю, а вот отвлечься на что-то постороннее – почти всегда хорошая идея. И Лилит вспоминала, как до нее впервые дошел слух, что в храме неподалеку от Чинджу учат боевым искусствам. Ей всегда недоставало мастерства в обращении с железом, а с работой тогда было совсем плохо. Она решила испытать удачу, и удача улыбнулась ей: ее приняли, и позволили обучаться, пусть и не сразу. Где-то сезон она просто жила там, медитировала и наблюдала за общими тренировками. Ей довелось увидеть всех шестерых мастеров за уроками, но вопрос о том, к какому из них пойти, не стоял для нее ни мгновения. Она влюбилась в айдзу кагэ-рю тогда же, когда увидела легкую и подвижную технику рогатого кхин, два меча которого казались продолжением его рук. Конечно, сначала ей пришлось довольствоваться магдэ; она никогда не была в восторге от лучезарного и улыбчивого мастера Пайндо, но учил он хорошо и всегда хвалил ее усердие. Где-то через год и Чи согласился взять ее под крыло. Они провели вместе несколько тренировок, во время которых Лилит ощутила себя просто ребенком с палкой в руках. Она выступила плохо, и была уверена, что Чи не согласится учить ее дальше. Но он завершил третью тренировку словами “спасибо, каиин”, и Лилит до сих пор помнила, как не верила своим ушам и своему счастью.

У каждого человека есть свои сожаления. Тоска о несбывшемся и непрожитом, мысли о том, что могло бы быть. Сидя на грязной крыше под проливным дождем и вертя в руках монетку, Лилит уже знала, что храм всегда будет для нее таким сожалением. Потому что, сама того не осознавая, она уже давно выбрала между небом и землей.

Наступили сумерки. За целый день наблюдения Лилит видела пятерых человек, входящих и выходящих в дом через главный вход: немолодую тучную аньянгку с дочкой, двух пьяненьких сульянцев и девушку, лицо которой было скрыто амигасой.

На балкон, который был вровень с укрытием Лилит на расстоянии одного шага, вышел молодой человек. Он был одет в расшитое золотыми нитями синее свободное платье и накидку в цвет, с широкими рукавами. Руки его были увешаны многочисленными браслетами; толстыми, тонкими, металлическими и кожаными. Молодой человек был смуглым, с орлиным носом. Его волосы были спутаны в длинные, плотные колтуны, собранные назад. Из них выбивались пряди незаплетенных, темно-каштановых волос. Он неторопливо подкурил от кротиды4, и до Лилит донесся запах гвоздики и меда.