– И что, ты хочешь сказать, что Идри за три года не сделал ничего, заслуживающего уважения? – Дарири возобновила медленный шаг, опираясь на палку.

– Что-то сделал. Но недостаточно. Хребта у него нет. По крайней мере, я его никогда не видела.

– Чего нет? – заинтересовался Окри.

– Хребта. Так говорят, когда человек трус и козел.

– Идри не трус и не козел, хватит уже помоями лить! О себе думай, чем других судить! – вспыхнула Дарири.

– Как скажешь, чародейка, – пожала плечами Лилит.

Вскоре они достигли снежной части гор. Дарири и Окри достали из рюкзаков купленные в городе накидки. Было зябко, дышать стало труднее, и даже видом было не насладиться; они углубились в горную гряду, и их окружали только скалы, камни, земля и редкая растительность. Но и она постепенно исчезала, вытесняемая из пейзажа снегом и камнями. Увидев, что Лилит так и осталась в легких воздушных штанах и жилетке, Окри недоверчиво спросил:

– А ты че? Закаленная?

– Я не мерзну, малой, – ответила Лилит.

– Че, совсем? – озадачился мальчик. – Заливать брось.

– Если ее в сугроб положить спать, к утру только снег вокруг растает, – подтвердила Дарири через отдышку. – Мы проверяли.

– Что не значит, что мне было приятно спать на земле, – вяло огрызнулась Лилит.

– Мне б так… – проворчал Окри вполголоса.

Они прошли ущелье, не без труда преодолев длинный веревочный мост, растянутый над пропастью. Опасаясь ступать на шаткую конструкцию, Дарири создала под собой порыв ветра, способный поддерживать ее тело, и перенесла себя на другую сторону с помощью чар. Это простое действие отняло у нее много сил: лицо осунулось, под глазами пролегли мешки, движения стали вялыми, а настроение сильно испортилось.

На выходе из ущелья Лилит указала рукой вниз. Взглянув вниз с каменного обрыва, Дарири увидела глубокую, идеально круглую пропасть, будто нарочно выбитую в скале. Внизу росли деревья, а больше с такой высоты ничего нельзя было разглядеть.

– Считается, что такие вот углубления в горах – следы ног Тапантсе.

– Больше похоже на след от червоточины – опасливо отходя от края, заметила Дарири.

– Вместо того, чтобы отпускать комментарии на тему твоего невероятного занудства, я объясню Окри, что такое червоточины, – фыркнула Лилит, двигаясь дальше по узкой тропке. – Это такая аномалия. Иногда возникают в воздухе и выжигают все вокруг. Дерево, камень, даже воздух.

– Малоизученное явление, – кивнула Дарири, держась рукой за скалу слева. – Теорий больше, чем фактов. И что их вызывает, неизвестно.

– И че… там так и остается пустота? – спросил мальчик с плохо скрываемым страхом.

– Нет конечно. Заполняется воздухом, землей, водой, в зависимости от того, где возникла. Но не сразу. Какое-то время там ничего нет.

– И че будет, если туда… ну, сунуться?

– Я почем знаю? – рассмеялась Лилит. – Как-то пока не тянуло проверять.

– Дышать будет нечем. Тепло будет уходить из тела. Пол-мины, может, протянешь, потом все, – Дарири повернула голову, стараясь не смотреть вниз.

– Иди боком, если боишься.

– Пожалуй что и пойду, – чародейка прижалась спиной к скале.

– Иди-иди. Авось даже до судного дня до храма доберемся, – усмехнулась Лилит, подмигивая Окри.

Храма они достигли вскоре после заката. Он лежал в снегах огромным спящим драконом, и шипы на спине в виде многочисленных шпилей крыш, казалось, подпирали собой небосвод.

– Здоровый какой! – восхищенно прошептал Окри.

Храм был сложной, но цельной ассиметричной конструкции; пристройки уходили вверх, повинуясь неровному гористому ландшафту, и плавно перетекали одна в другую по убыванию размера. Каждый архитектурный элемент занимал свое место. На легком ветру мягко пели бубенчики и колокольчики, на широком крыльце главного здания висело два магических фонарика.

Пока Дарири впитывала величие и самобытность внешнего вида храма, Лилит буднично поднялась на крыльцо, стаптывая снег с сапогов. Главная дверь была резной и массивной, с большими кольцами. Лилит взялась за одно из них обеими руками, и с силой потянула, упираясь ногами в землю. Створка медленно, со скрипом приоткрылась.

– Я обычно хожу через боковую, сразу в жилые, – Лилит шагнула внутрь первой. – Но для вас уж устрою полный парад, так и быть.

Главный зал был огромным и пустым; на полу лежали небольшие коврики, а на многочисленных колоннах красовались разнообразные геометрические орнаменты. Зал казался скорее функциональным, чем нарядным, и, проходя вслед за Лилит по широким коридорам, Дарири убедилась, что эта оценка применима ко всему сооружению храма.

Они дошли до длинного ряда одинаковых дверей, и Лилит принялась отсчитывать их, выискивая нужную.

– Ваши покои, кирьи, – она жестом пригласила их внутрь. – Я тоже спать. Утром тренировка.

– Погоди! А нам что делать?

– Что хотите, – пожала плечами Лилит. – Осмотритесь, познакомьтесь с кем-нибудь. Утром отведу вас на завтрак. Короткой ночи.

– Да кончится она быстро, – буркнула Дарири недовольно, закрывая дверь. Она присела на жесткую односпальную кровать в углу комнаты, положив свой рюкзак у ее изголовья. Окри так и остался стоять посреди комнаты, растерянно оглядваясь. Смятение, написанное на его лице, вызвало в Дарири сочувствие.

– Я не из нижегородских, – сказала она негромко, укладываясь на кровать. – Но я тоже рано лишилась дома. Я помню это ощущение: новое место, незнакомые лица. Все чужеродное, будто кто-то вырвал тебя из родного гнезда, и заставил лететь на неокрепших крыльях.

Окри аккуратно присел на кровать напротив.

– А легче станет? – спросил он негромко.

– Да, – кивнула чародейка. – Со временем.

Окри покивал. Дарири улыбнулась в темноте.

– Давай спать. Утром все будет лучше.

Лилит встала за час до рассвета, и долго сидела в темной комнате, настраиваясь на грядущий день. Ей потребовалось слегка размяться и умыться талой водой, чтобы стряхнуть сон. Перетянув на затылке высокий хвост и одевшись в тренировочную одежду, она покинула комнату с чувством предвкушения на сердце.

В такой час холлы еще пустовали; вопреки стереотипам, монахи ценили здоровый сон и использовали каждую выделенную на него мину. Все, кроме Чи: перед рассветом его всегда можно было застать на широком балконе второго этажа.

Увидев знакомую прямую спину пепельного цвета и спиральнозакрученные рога, Лилит ненадолго застыла на месте. Она медленно подошла и села рядом с Чи, приняв медитативную позу.

Нужное состояние пришло не сразу: в голову лезли назойливые мысли, а тело требовало движения. Но Лилит упрямо возвращала себя к пустоте, и вскоре перестала ощущать течение времени. Она продолжала медитацию, пока Чи не открыл глаза и не сказал:

– До отъезда твое дыхание было ровнее.

Лилит повернула к нему голову, и взгляды их глаз цвета аметиста встретились.

– Вы разочарованы, мастер?

– Ничуть, – легко улыбнулся Чи, и повернул голову к заснеженным горным вершинам. – Давай выпьем чаю и поговорим.

Лилит с готовностью встала и подошла к небольшому столику со вделанной в него жаровней, на которой стоял заранее подготовленный глиняный чайник. Она развела огонь искрящимся камнем, и приготовилась ждать.

– Как поживает Амелия? – спросила она.

Чи поменял позу, скрестив длинные ноги.

– Мастер Пайндо тренирует ее. Она полна живой энергии.

– Она выбрала магдэ?

– В большей степени магдэ выбрало ее, – улыбнулся Чи.

Лилит поднесла стол и поставила его рядом с монахом, взяв горячий чайник за ручку и налив воды в круглую, широкую плошку.

– Я привезла еще одного мальчика, мастер.

– Пусть присоединяется ко всем, – он медленно кивнул и взял плошку в обе руки, вдохнув пар. – У меня к тебе вопрос, каиин.

– Да, мастер? – Лилит налила себе чай.

– Я хочу, чтобы ты была честна с собой. Почему ты выбрала айдзу кагэ-рю?