Мужчина разгладил мятый клочок газеты, достал из нагрудного кармана выцветшей спецовки маленький простой карандаш и что-то быстро накарябал. Потом свернул листочек и протянул Игорю.

Тот же находился в каком-то замешательстве, не зная, что вымолвить. С одной стороны, было много событий, но в реальности их перечеркивали большие сомнения. Сон его, пожалуй, уже прошел, но думалось все равно с притормаживанием.

– Так ты на вопрос-то мой ответишь-таки про чертовщину-то? – спросил еще раз интересующийся, не особо уже надеясь на ответ.

– Да знаешь… – начал медленно Игорь, не обратив внимания, что перешел на «ты». – Что-то слышал вроде, только думаю, мне все приснилось, – решил честно ответить Игорь.

И почему-то отметил про себя, что этот «старик» вовсе не выглядит старым. Может быть, немного за шестьдесят.

– Ну так что, дружище? – прервал размышления Виталий. – Что скажешь-то? Только не юли. Мне просто интересно. Из этого цеха я сбежал от греха подальше, а за тебя беспокоюсь теперь. – Он улыбнулся, вновь протягивая записку. В последний раз уже потряс ею, привлекая внимание.

Игорь же словно в очередной раз проснулся и запоздало замотал головой, доставая телефон.

– Да зачем? Я сейчас вобью себе. Зачем эти бумажки? – но, видя серьезный взгляд собеседника и то, что руку он не убирает, все же взял свернутый обрывок и спрятал, не глядя, вместе с телефоном.

Коллега снова улыбнулся, теперь уже облегченно.

– Я, знаешь, не доверяю этим гаджетам вашим. Вписал бы ты там что-то и что? – Он вопросительно посмотрел, но ответа ждать не собирался. – А так я сам написал своей рукой и, значит, уверен и спокоен. Все сделал, как надо. А потом ты сможешь хоть в телефон переписать, хоть на лоб…

Утренний свет уже безбоязненно заглядывал в окна под потолком. Виталий тоже посмотрел на лучи.

– Когда к тебе шел, пасмурно было, думал, дождь влепит, а вот смотри, уже продуло тучи. Ладно, пойдем, пока еще свободно на улице. Ты когда снова заступаешь?

– Не знаю.

Мужчины поднялись и направились к выходу. Игорь на прощание окинул взглядом комнатку в поисках забытых вещей. Из-под стола выглядывала его трость.

«Точно, еще заметил же, что тяжело стало двигаться. Блин, зато во сне как бегал здорово. Даже забыл про эту палку. Во сне всегда забываешь про свои недуги. Жаль, что тогда все не по-настоящему и те возможности нельзя перенести в жизнь», – подумал он.

Больше ничего не обнаружив, мужчины вышли. Игорь мельком успел окинуть внутреннюю территорию цеха с его большими, но уже совсем нестрашными станками.

На улице в лицо сразу ударил несильный, но ощутимый прохладный ветер. Небо с левой стороны было затянуто огромными черными тучами, которым, казалось, требуется больших усилий, чтобы держаться на весу, и они вот-вот должны сорваться на бренную и беззащитную землю. Окна цеха смотрели в другую сторону, до которой еще не дошла надвигающаяся гроза, поэтому двое остановились в нерешительности.

– Ой, давай-давай, дружище, поторопись, – посоветовал напарник Игоря и предусмотрительно поднял маленький воротник пиджака, словно тот мог его хоть от чего-то защитить.

– Я пойду к себе, а ты поторапливайся давай, а то под дождь попадешь. – Он махнул рукой, словно показывал куда идти, и быстрым шагом направился к соседнему зданию. Игорь тоже поспешил, но в сторону надвигающихся туч. В это время ему навстречу стали выходить со стороны проходной заводчане. Они тоже спешили добраться до своих рабочих мест сухими.

Вот ударили мощные раскаты грома. Как по команде, люди побежали быстрее, а Игорь немедленно пригнулся, закрыл голову руками и костылем, как антенной, и, сильно хромая, побежал мимо удивленно смотревших на него заводчан. Те от изумления даже остановились. Действительно, так прикрываться от дождя было непривычным.

Пробежав в таком положении несколько десятков метров, Игорь вдруг остановился как вкопанный и выпрямился. Руки тоже поспешил убрать с головы.

– Что за бред, что это за реакция такая, откуда она? – размышлял пристыженный самим собой человек. – Опять сон вспомнился, видимо, про бомбардировку? Или осадок от него остался где-то в подсознании.

Он с натянутой улыбкой взглянул на небо, потом на обескураженных его поведением мужчин и быстро вошел в здание проходной.

До дома Игорь добрался быстро: вызвал такси и доехал с ветерком, поскольку, как только он скрылся за стенами проходной, ливень, больше уже не в состоянии терпеть, безжалостно обрушился нескончаемым потоком. Периодически небо пронзала ехидная молния, и вскоре после вспышки пространство начали сотрясать небесные литавры.

Остаться сухим, конечно, не удалось, но это ничуть не заботило Игоря. Думал он о другом: о странном сне и неожиданном разговоре с коллегой. С одной стороны, все это доказывало правдивость ночных событий. Может, не в полной мере, но все же. Если, едва проснувшись в каморке, он был почти уверен во всем, что произошло ночью, то сейчас мнение изменилось. Слухи повлияли на странное видение? Или домыслы? Или воображение в творческом мозгу журналиста?

В это время ливень и гром с молнией уже отступили для него на второй план. Заботили только мысли о ночном путешествии во времени и пространстве, хотя все попытки вникнуть в суть вопроса и разложить по полочкам оказывались занятием непостижимым. Проблема была, но взять ее в руки и почувствовать не получалось. Оставалось лишь ходить вокруг да около и бесполезно напрягать и без того туманный, не отдохнувший мозг.

В итоге, поняв, что все равно ни до чего он в таком состоянии не додумается, Игорь махнул рукой, принял душ, переоделся и лег на большой диван в зале. В квартире, которую он снимал уже полгода, была только одна комната, она же служила гостиной, если на то была необходимость. К счастью или сожалению, такой необходимости пока не возникло. Еще чудо-комната могла быстро трансформироваться в рабочий кабинет, для этого даже ничего не нужно было делать. Она же являлась спальней, это уже постоянно. Там стоял лишь диван и стол. Пара стульев и тумбочка с телевизором дополняли этот незатейливый интерьер. Старым квадратным телевизором Игорь никогда не пользовался и даже не проверял, работает ли тот. Для общения с миром под диваном лежал ноутбук. Едва новый хозяин снял жилплощадь, первым делом подключил интернет. Так что вместе со всемирной сетью и компьютером недостатка в общении не возникало. Ну, если только самую чуточку, но тогда спасал телефон. Он полностью заполнял возникающий пробел. На желтые обои Игорь старался не смотреть, чтобы не возникало ассоциаций с сумасшедшим домом. Правда, и без того подобные мысли порой посещали его. Не было тут и шифоньера, все привезенные вещи он хранил в большой коробке, которую поставил возле дивана. Маленькая кухня с самым необходимым, чтобы не питаться сырой и холодной пищей, также присутствовала в этой мини-квартирке. Ванная комната, совмещенная с туалетом, и прихожая заканчивали обзор.

Едва мужчина прикоснулся головой к подушке, усталость, как дождь за окном, обрушилась на него и смяла действительность, мысли и желания. Он тут же глубоко уснул.

– А ведь я даже не спросила, как зовут моего спасителя, – раздался рядом приятный знакомый женский голос. Говорили явно с улыбкой.

Игорь открыл глаза и быстро осмотрелся. Потом задержал взгляд на девушке, находившейся рядом. Лежал он на диване, но не на том, на котором недавно уснул в своей квартире. Этот был не такой пышный, а худенький, с деревянными подлокотниками, коричневого цвета. Он больше походил на кушетку со спинкой, которые сейчас можно встретить в массажных кабинетах.

«Пожалуй, такие делали еще до войны, – мелькнула проворная мысль. – Как я тут очутился?»

В маленькой комнатке, в которой оказался удивленный человек, так же все было по минимуму: небольшой черный комод у стены с обоями в алый цветочек. Белый потолок с одиноко свисавшей маленькой лампочкой. У другой стены находился возле окна опять же небольшой шифоньер. Стекла на окнах тут были заклеены белыми, довольно широкими лентами крест-накрест. Что-то очень знакомое. Но лучше разобраться в этом позже. По другую сторону окна стоял трельяж с белым искусственным цветком в розовой вазе. Вдоль другой глухой стены находился диван с лежавшим мужчиной. Странно, но он увидел себя со стороны. А чуть дальше была белая закрытая дверь.