Сейчас Гниль все еще сидела в трупе. Она широкими лентами выплывала из его груди и спины, стелилась по металлу секционного стола и срывалась вниз, оседая на полу некрасивыми черными пятнами. Пока врачи разбирались с инструментами, я во все глаза рассматривала Кова, пытаясь понять хоть что-нибудь. «Воротами» Гнили были те самые странные шрамы, но Свищ найти не получалось. Конечно, он мог сидеть где-нибудь очень глубоко, но Честер Ков был не настолько массивным, чтобы мое чутье Чистильщика не позволяло пробиться через его мышцы и кости. Нет, кажется, Свища в нем не было вообще.

Краем уха слушая, как Юсса что-то надиктовывает диктофону про внешний вид трупа, я следила за Гнилью. Нельзя даже предсказать, как она может себя повести, а я единственный человек, который способен заметить что-нибудь странное и предупредить остальных.

– Провожу стандартный срединный разрез. – Голос подруги иногда перекрывался противным чавканьем. – Открываю брюшную полость… Смотрите, его язвы как бы продолжаются внутри. Здесь следы… Слово в него что-то втыкали.

Я хотела было подойти ближе, как вдруг заметила, что по ногам Кова зазмеились резкие черные полосы, похожие на разломы в высохшей земле. А еще через секунду тело еле уловимо дрогнуло и рассыпалось мелким черным пеплом.

– Что… – Юсса с ножом в руках бестолково открывала и закрывала рот. – Что это?

– Он рассыпался? – Ошарашенный доктор Рингер снял и снова надел очки.

– Он рассыпался, – повторила я, глядя на то, что осталось от Кова.

Некрасивая куча праха и большое Гнилое пятно. Да как так-то? Мы остались не только без показаний, но и без тела! Прекрасно, просто прекрасно.

– Что произошло? – мрачно спросил Тагриан.

– Если бы я знал, – ответил Март Рингер. – Никогда такого не видел.

Юсса громко и витиевато выругалась по-скандарски. Потом метнула на своего начальника такой гневный взгляд, словно именно он был виноват в том, что тело самоуничтожилось.

– Это все Гниль, – медленно сказала я.

– Гниль? Этот человек контактировал с ней?

– Нет. Он был ее носителем.

– То есть как? – нахмурился главврач. – Если я не ошибаюсь, в живых организмах Гниль не селится.

– Не ошибаетесь, – я решила рассказать все, раз уж оборотень допустил врача до тела Кова. – Но у нас тут уникальный случай. Человек, в котором несколько месяцев минимум жила Гниль.

– Хм…

– Думаешь, из-за нее тело рассыпалось? – Разочарованная Юсса отложила нож.

– Да. Такое ощущение, что раньше все… как бы сказать поточнее, деструктивные свойства Гнили сдерживались телом. А когда оно погибло, этот «сдерживатель» исчез. Гниль быстро набрала силу и уничтожила носителя. Как хорошо, что мы не стали ждать полицию. Хоть что-то успели посмотреть.

– А если бы и тут не препирались, еще больше успели бы, – буркнула Юсса, утрамбовывая прах в большой контейнер для образцов. – Теперь сомневаюсь, что получится выжать хоть что-нибудь полезное из этих жалких остатков.

– Что вы вообще можете сказать о трупе? – спросил Риан. – Как специалисты?

Специалисты переглянулись.

– Обычный труп, – пожала плечами подруга, а ее начальник кивнул, подтверждая. – Еще теплый, с первыми признаками трупных пятен. Его состояние полностью соответствовало состоянию человека, умершего один-два часа назад. Внутренние органы внешне были в порядке. Но это все.

– Только шрамы, – пробормотала я, осторожно подходя к столу, чтобы не вляпаться в Гниль, и уставилась на черный прах, будто надеялась найти в нем ответ.

– Шрамы, да… – вздохнула Юсса. – Знаешь, мне не кажется, что это следы болезни или случайной травмы. Слишком уж они были правильные и одинаковые.

– Если это следы от Гнили, – произнесла я медленно, – то вполне возможно, что она попала в тело не сама по себе, а с чьей-то помощью.

– А я ведь уже видел что-то похожее, – ошарашил вдруг Март Рингер.

– Где?! – резко развернувшись, уставилась на него жадным взглядом.

– Не помню, – он растерянно запустил пальцы в волосы. – В своей старой больнице, кажется, но когда и на ком…

– Постарайтесь вспомнить. Если Ков – не единственный, это очень важно.

– Постараюсь.

А у меня вдруг начало давить в висках. Исчезновение Кова явно принесет нам огромное количество проблем. Мало того, что прикончили главного подозреваемого в серии убийств, самовольно унесли тело вскрывать, так еще и проворонили его. Теперь нам остается только предъявить следователям нож и кучку пепла. Хорошо хоть есть непредвзятый свидетель в лице доктора Рингера, а то мы вполне могли стать подозреваемыми в том, что разыграли представление, помогая Кову скрыться.

– Думаю, вам с Юссой можно ехать домой. – Тагриан обратил внимание на мое усталое лицо.

– А как… – я обреченно махнула рукой в сторону стола, – вот это вот все?

– Я разберусь, – улыбнулся оборотень и легонько поцеловал меня в лоб. – Не переживай. Лучше выспись, как следует.

– Спасибо, – прошептала я.

Март Рингер нарочито громко кашлянул.

– Доктор Хольдберг, можете ехать. Но завтра я жду вас в своем кабинете.

– Вообще-то у меня выходные.

– Тогда в понедельник. Разговор будет серьезным.

Юсса отвернулась и скривилась, показывая, в каком месте видит и этот разговор, и своего начальника. Я ободряюще улыбнулась ей и сказала:

– Давай вызовем такси. Нам правда нужно выспаться.

ГЛАВА 8

Тагриан пришел только под утро. Осторожно открыл мою дверь, сбросил обувь у порога и залез под одеяло, обнимая меня со спины.

– Откуда ключи взял? – пробормотала я сквозь сон.

– На всякий случай, – невпопад ответил оборотень. – Спи.

Утром я проснулась от шума дождя. Шелест дождевых капель по крыше умиротворял, соблазнял завернуться в одеяло и поспать еще немного. Тем более, в объятиях оборотня было так хорошо. Но любопытство оказалось сильнее. Поэтому сбросив остатки сна, я развернулась и вопросительно уставилась на Тагриана. Мужчина тоже не спал, разглядывая меня с легкой улыбкой.

– Ну как?

– Дело о маньяке будет закрыто, – он сразу понял, что мне нужно. – Полиция Малейна претензий к нам не имеет. Официально.

– А неофициально рвет и мечет, – хмыкнула я.

– Что-то в этом роде. Но теперь это дело под контролем министерства. И вести его буду я.

– Дело… – вздохнула мрачно. – Если оно вообще есть. Кова больше нет и мы так и не узнали ничего полезного. Вдруг это вообще единственный подобный случай?

– Интуиция подсказывает, что не единственный.

– Но как их искать? Не отправишь же всех и каждого к Чистильщикам на осмотр?

Хотя идея интересная. Некоторые профессии ведь предполагают обязательные медосмотры. Добавить к терапевтам и энергологам Чистильщика, и все, система работает. То есть работала бы, если бы мы жили в идеальном мире. Потому что у нас все равно будут те, кто и обязательные процедуры проигнорирует. А может даже станет специально их избегать.

– Нам нужно поискать похожие случаи, – пробормотал Риан. – В тех же больницах – пациентов со странными пятнами. Или по сводкам полиции. Может уже бывали инциденты, когда в морге пропадали трупы, оставляя после себя только кучу пепла.

– Да, может, – согласилась я.

– Или хотя бы доктор Рингер вспомнит, где видел похожие следы.

– Кстати, насчет доктора Рингера. Ты вчера так просто допустил его к Кову. Вы знакомы?

– Нет, не знакомы. Но, во-первых, было интересно узнать мнение не только патологоанатома, но и практикующего врача. А во-вторых, я много слышал о нем.

– О-о-о, – оживилась я. – Расскажешь?

Оборотень пожал плечами, но все же кивнул.

– Март Рингер – врач молодой, но очень талантливый. Блестяще отучился, получил должность в Университетской больнице Эндерса. Работал там несколько лет, хорошо работал, иногда спасал даже тех, от кого другие врачи отвернулись. А несколько месяцев назад он попал в историю. На шоссе недалеко от города случилась авария. Пьяный кретин врезался в машину, где ехала семья: мужчина, женщина и двое детей. Мужчина и дети отделались ерундовыми ушибами. Но женщина и пьяный водитель пострадали серьезно. Их доставили в Университетскую больницу, где в ту ночь дежурил доктор Рингер. И как-то так вышло, что он был единственным свободным хирургом, а все стазистные капсулы оказались заняты. И ему пришлось выбирать, кого спасать первым. Доктор выбрал женщину, прооперировал. Она, кстати, уже совсем поправилась. Но второй пострадавший умер, несмотря на усилия наблюдавших за ним врачей. И все бы ничего, но он оказался сыном важной шишки из одного министерства. Тот сразу же прислал своих адвокатов, они вцепились в больницу, растрясли это дело и сделали вывод, что мужчина пострадал серьезнее и спасать его нужно было первым. Конечно, с точки зрения закона эти выводы силы не имели, потому что не существует установленной нормы, кого спасать, а кого нет. И врач сам решал, с кем именно начинать работать.