Разумеется, Ариана знала о том, чем в последний год занимался Вилхе. Переживала всякий раз, когда он отправлялся в поход, но разве имела право запретить? Вилхе искал себя в этой жизни, и ей следовало гордиться таким сыном, а не ставить ему палки в колеса из-за своих страхов. Тем более что сам Энда благоволил ему в этом деле, а значит, не мог подвести.

Конечно, она видела и его терзания из-за Кайи, и удивлялась, как он мог сомневаться в ее к нему отношении. И снова и снова порывалась открыть сыну глаза на то, сколь беспочвенны его сомнения. И сама же себя останавливала, опасаясь, что оскорбит своего независимого сына подобным вмешательством. И только старательно, полунамеками, пыталась подтолкнуть его к нужному решению. А настропалила, как оказалось, любимого мужа.

Лил передал ей потом их с Вилхе разговор на охоте, предпочитая с недавних пор не утаивать от Арианы вещи, касающиеся их семьи. Довольно они в свое время наломали дров и наконец-то научились избегать былых ошибок. И когда на следующий вечер Вилхе вернулся домой не похожим на самого себя, ничего не слышащим и только совершенно по-детски счастливо улыбающимся, Ариана поняла, сколь правильно себя повела.

— Интересно, я выглядел таким же блаженным после наших первых поцелуев? — забавно спросил Лил, когда они остались одни. Ариана не сдержала озорной улыбки.

— Ты и сейчас выглядишь не лучше, — лукаво сообщила она, и Лил понимающе усмехнулся.

— Тогда я больше не удивляюсь, что тебе так нравится меня провоцировать, — заметил он.

— Кто бы говорил, — не отстала в остроумии Ариана, старательно прицеливаясь к любимым губам. Но Лил уже сам обхватил ее талию и притянул к себе.

— Кто бы сомневался, — в тон ей пробормотал он и принялся с жаром доказывать, что блаженный вид его вовсе не смущает.

Вот и нынешние переживания Ариана не смогла скрыть от мужа. Особенно когда проснулась средь ночи в холодном поту и со сбитым дыханием и даже объяснить причину сначала не могла. Просто чувствовала, что произошло нечто страшное, и не знала, как помочь беде.

Что говорил ей в те минуты Лил, как пытался ободрить, Ариана не помнила. Но его тепло сумело справиться с заморозившим было душу ужасом и помогло Ариане дотянуть до утра, когда стало ощутимо легче. Словно прошла-таки беда стороной. И им оставалось только ждать и надеяться, что последние чувства Ариану не обманули.

Утром они с Лилом расстались. Он не сказал, что задумал, но вид имел настолько решительный, что Ариана не сомневалась в наличии у него созревшего в предрассветные часы плана. И отправилась в пекарню с настолько спокойным сердцем, насколько это вообще было возможно, памятуя о так и не появившемся Вилхе. Но Ариана заставила себя верить в милость Создателей и ответственность мужа, потому что с такой поддержкой на самом деле не могло случиться ничего непоправимого.

И все же, взявшись за дверную ручку пекарни, Ариана замешкалась. Внутри ее ждала Кайя, и вот что сказать ей, Ариана не знала. Пугать не хотела, а лгать не умела вовсе, уверенная, что любое ее неискреннее слово слышно сразу и наверняка. Вчера вечером, не дождавшись возвращения сына, Ариана собиралась поутру первым делом переговорить с Кайей и выяснить у нее причину его отсутствия. А теперь понимала, что Вилхе, должно быть, побоялся брать любимую девушку в опасное путешествие, и почти не сомневалась, что Кайя не знает подробностей. И ее бледное, испуганное лицо с умоляющими о чем-то глазами только подтвердило Арианино подозрение.

— А Вилхе?.. — не сдержала вопрос Кайя, у которой невесть откуда взявшийся страх пересилил природную скромность. — Они... с ночевкой на охоту уезжали?..

Ариана подавила вздох. Выходит, сын наплел Кайе небылиц, чтобы она за него не волновалась? Вполне в их с отцом духе. Хотят как лучше, а получается потом...

Ариана отвела взгляд, раздумывая, как лучше ответить. Кайя вчера целый день держалась, ни разу об отсутствии Вилхе не спросив. Наверняка уже тогда начала переживать. А потом еще ночь и утро, в котором мать любимого явно что-то от нее скрывала. Так не лучше ли все-таки правду знать? Все равно шило в мешке не утаишь.

— Боюсь, не об охоте речь, — тщательно выбирая слова, проговорила Ариана. — Ты же и сама, наверное, догадалась?

Но Кайя замотала головой и низко ее опустила, пряча от Арианы лицо.

— Вилхе сказал, что они с отцом поедут на охоту, — упрямо повторила она. — Вилхе никогда не лжет! Он не стал бы!..

Ариана все-таки вздохнула и расстроенно прикусила костяшку указательного пальца. Меньше всего на свете ей хотелось вмешиваться в личную жизнь сына, но раз уж он сам вынудил ее...

Только вернись он живой и здоровый — Ариана такую трепку ему задаст, век помнить будет!

— Кайя... — еще раз осторожно начала она, но та снова затрясла головой, прерывая, и даже лицо ладонями закрыла.

— Я знаю, я вам не нравлюсь, — забормотала она, — да и что во мне может нравиться? А Вилхе — он самую лучшую девушку заслуживает, потому что он!.. Потому что он такой!.. Он самый!.. Он никогда не стал бы мне лгать!

Ариана даже руками всплеснула. Грудь вдруг заполнило нежностью, да такой большой, какую она лишь при рождении Вилхе и Аны испытывала. И потом еще раз, когда сердце Дарре в семью приняло. А сейчас и для Кайи место в нем появилось. Вот же глупенькая: приняла Арианину замкнутость за холодность и недовольство и измучилась, наверное, боясь разочаровать мать своего избранника.

Ариана сделал два шага вперед и ласково обняла напрягшуюся Кайю. Легко погладила по тщательно уложенным волосам, утешая и рассеивая страхи. Хотя бы эти.

— Он самую лучшую и выбрал, — мягко проговорила она. — Ту, что заслужила не только его любовь, но и уважение своим отношением и преданностью. И я буду рада однажды назвать тебя своей дочерью, потому что вижу, как сын счастлив с тобой, и бесконечно это ценю.

— Но я же... — Кайя запнулась то ли от избытка чувств, то ли в попытке понять, стоит ли верить в такое чудо. — Я не пара ему совсем, — прошептала она, но не отстранилась, слишком сильно соскучившись по материнскому теплу. Тому, что согревает, защищает и дает уверенность в собственных силах. Кайя никогда не ощущала его рядом с Беанной, хоть и приучила себя считать ее приемной матерью. А вот в Арианиных объятиях вдруг разомлела, да так, что начала потаенным делиться. Но с кем еще, если не с ней? Уж лучше пусть сразу обрубит, указав Кайе на место, чем жить нелепыми надеждами, а потом с головой окунуться в разочарование. — Сирота приблудная: робкая и невзрачная.

Ариана улыбнулась: от кого-то она уже слышала подобные слова. Уж не от себя ли? А Лил тогда самим совершенством казался: статным, красивым, просто необыкновенным.

Впрочем, за двадцать с лишним лет ничего не изменилось.

— Мне кажется, Вилхе думает совсем по-другому, — уверенно сказала она и коснулась губами чистого лба Кайи. — И я склонна с ним согласиться. И потому сейчас очень рассчитываю на твое самообладание.

— Они улетели... с Кедде?.. — выдохнула Кайя, поняв Ариану еще до того, как та продолжила говорить. Ариана разомкнула объятия и тут же сжала Кайину руку, обещая всяческую поддержку. Кайя же совсем еще девочка, от страха за любимого может глупость какую сотворить. А Ариана чувствовала за нее невольную ответственность. И перед сыном, и перед самой собой.

— Я могу только предполагать, — размеренно проговорила она. — Нас с Лилом он не предупредил вовсе, но куда еще?..

— Никуда! — мотнула головой Кайя. Потом выдернула у Арианы руку и решительно зашагала по пекарне. — Джемма в последнее время все пропадала: видимо, нашла-таки нового пленника. Не знаю, почему Вилхе не сказал ничего, но, значит, так было надо: ему виднее. Однако если все еще он не вернулся... — тут она остановилась, и Ариана поймала секундное отчаяние в ее взгляде, немедленно снова ставшем твердым. — Надо выяснить, куда они отправились. У Нетелл, у Кеолы спросить: наверняка они хотя бы направление знают. А там...