– Как прикажете, – с улыбкой отозвался слуга и отошел в сторону.

Нуска немного постоял, подумал, оценил ситуацию, а затем подошел к эрду сзади. На спине того действительно затягивали корсет, который был куда плотнее и жестче, чем женский. Лекарь не понимал, зачем лишний раз сдавливать внутренние органы, но спорить не стал. Коснувшись кожаных шнурков, Нуска, хмурясь, начал их затягивать. Материал казался необычным не только на ощупь, но и энергетически: в кровь лекаря в одно мгновение влилось столько светлой дэ, что он аж подскочил на месте, а волосы на голове зашевелились.

Когда корсет впился в тело Сина так, что хаванец с сомнением думал о том, может ли эрд дышать, Миела принес две стопки других одеяний. Белые одежды он отдал Нуске, а затем встал на колени возле сидящего на стуле эрда и начал туго забинтовывать его ноги черной тканью.

Все молчали, лекарю стало скучно, поэтому он начал изучать свои парадные одеяния. Длинные прямые штаны с серыми швами, рубашка, украшенная пуговицами из серебра, накидка с гербом, изображающим восходящую звезду… На миг Нуска ощутил себя богатым и привилегированным господином. Жаль только, что такую одежду было просто невозможно носить.

Как только Нуска влез во все это, не забыв с недовольным выражением лица закрепить чулки и всунуть ноги в туфли, он от всего сердца пожелал скорой смерти всей существующей аристократии.

Зато с этим костюмом подаренный эрдом пояс смотрелся превосходно. Нуска втихую достал свою малахитовую подвеску из кармана, вшитого в нижнее белье, и пристегнул к поясу, прикрыв камень рубашкой.

Насколько лекарь понял, они собирались в город и могли оказаться на оживленных улицах. Если Вьен выйдет на охоту, то точно его не признает. Лучше подстраховаться.

Эрда готовили к выходу невероятно долго. Вскоре вошли еще несколько слуг, которые посадили правителя перед зеркалом и начали приводить его волосы и кожу в порядок. От макияжа Син категорически отказался, тем более что темных отметин на лице больше не было.

«Будто женщина замуж выходит… Хотя у нас даже на свадьбу такую возню с одеждой не устраивали. Натянула платье, в туфельки влезла – и вперед. А то, что с эрдом делают, – чистой воды издевательство».

– Эрд Син, вы так сильно блюдете традиции? – не сдержался Нуска.

– Вся моя одежда выполнена из древней шкуры светлого дракона. А дальше соображай сам.

Син говорил с трудом, явно испытывая большие трудности с дыханием.

Нуска был недоволен и неудовлетворен подобным ответом, но спорить было без толку. Син делал все по тем правилам, которые сам вывел у себя в голове. Его не интересовало, как оно там нужно, как там думают другие. Он составил себе список ежедневных страданий, которые обязательно должен испытать.

Лекарь понимал только одно: на данный момент правитель был почти так же болен, как и утром, но не позволял себе выказывать слабость.

Это злило Нуску до такой степени, что он был бы рад переродиться арцентом, чтобы сжечь и эти vae`al покои дотла.

По какой такой глупой причине сей достопочтенный господин не сопротивлялся, не отбивался, не вгрызался в руки аристократов, чтобы его бросили в темницу и не брали на подобные мероприятия?

– Это невыносимо! Сколько еще я должен тут стоять?! – Нуска громко шептал на ухо Миеле, который все время находился поблизости как личный слуга эрда.

– В прошлом году мы стояли все три часа, – неловко отозвался Миела, который явно не испытывал никаких неудобств, ведь был в тех же одеждах слуг, не стесняющих движений.

«Еще минута в этих h`aidgehl туфлях и чулках – и я разрываю на себе плащ, рубашку и сбегаю жить в лесные племена!»

На освещенной яркими огнями центральной площади Скидана столпились сотни людей. Они толкались и размахивали черными флажками или светящимися украшениями из дерева и бумаги. На помосте посреди площади возвышалась фигура в черном. Нуска, как и другие слуги и подопечные двора, стоял в первых рядах. Их толкали то сзади, то спереди, хотя рядом располагались лишь приближенные к эрду и аристократы. Никто из них не мог похвастаться приличными манерами.

Все ждали, пока огромный шар звезды закатится за горизонт, и взойдут два ночных светила. Уже в течение часа Син стоял, словно статуя, на этом помосте, будто созданном, чтобы там установили виселицу.

Нуска никак не мог определить состояние эрда, потому что одежды, которыми его так тщательно обернули, скрывали от зрителей всю темную дэ Сина. Видимо, в том и была задумка. Никто не хотел бы, чтобы правитель был темным сурии, но раз такое произошло, то пусть изволит не демонстрировать свои позорные способности на главной площади страны.

Когда в округе начало темнеть, а город окрасился в красные и розовые оттенки от заходящей звезды, Син сделал шаг к краю помоста, и его голос зазвенел на весь город:

– Скиданцы, сегодня мы собрались, чтобы отметить начало праздника, который продлится неделю. День сурии традиционно празднуется каждый год, тринадцатого шайшая. Сурии – истинные защитники страны, аристократы и дыхание Скидана.

Вокруг шептались, Нуску продолжали пихать со всех сторон, а затем кто-то бесцеремонно облапал его бедра. Лекарь от возмущения аж на месте подскочил, но не мог даже развернуться, чтобы разглядеть обидчика, а потому врезал тому в живот локтем.

– Но следует помнить, что простые люди, крестьяне, торговцы и слуги – это плоть страны. Это наши кости, без которых мы не сможем подняться и сделать шаг в будущее. Приближаются сложные времена! Угроза войны с Дарвелем обошла нас стороной в прошлом, но может настать день, когда мы будем вынуждены сражаться. Однако если сурии – это кровь и дыхание, простой люд – кость и плоть, то я – это щит Скидана! И покуда я жив, ни один скиданец не пострадает от оружия дарвельцев!

Многие возбужденно аплодировали, кто-то продолжал злостно шептаться, а Нуску вновь начали лапать. Он то бледнел, то краснел, потому что… Потому что трогать чужое для лечебных целей – это одно, а когда тебя лапают в такой толпе – совершенно другое!

– Ну все, я сейчас начну орать… – вслух произнес Нуска и набрал в легкие воздуха.

– Да тише ты, это я! Духи, я всего-то искал малахит.

– Что?! Вьен?.. Мхм…

Нуске бесцеремонно заткнули рот ладонью и потащили через толпу. Вьен был так быстр и ловок, что никто даже не заметил двоих юношей, проскользнувших по площади.

Вьен приволок Нуску в затхлый проем между двух плотно пристроенных друг к другу трехэтажных домов. В такой день здесь могла бы пробежать разве что крыса.

Несмотря на то что арцент мог сейчас во всех подробностях рассмотреть лицо Нуски, он продолжал ощупывать лекаря в поисках малахита.

– Вьен, meste ti! Ты же видишь, что это я! Прекращай!

– Я не верю своим глазам, – хмуро проговорил он. Казалось, что в его словах был особый мрачный подтекст.

Арцент наконец задрал рубашку Нуски и потрогал камень, который лично выточил своим оружием дэ. Только после этого он облегченно выдохнул и немного ослабил хватку. Но Нуску все еще продолжало напрягать то, как Вьен припер его к стене и не позволял сдвинуться ни влево, ни вправо.

Дыхание старшего брата так и опаляло лоб лекаря.

– Гм, Вьен… Знаешь, это не очень удобно. Старые друзья здороваются не так.

Нуска не мог скрыть радостного блеска в глазах. Пускай старший брат и был человеком, которого он не до конца понимал, иногда боялся, но возможность видеть его в полном здравии вызывала только радость.

– …мы должны сплотиться перед бедой. Оказать помощь тем, кто нуждается, и идти по пути свободы и справедливости. Предыдущий эрд Фавэр никогда не заботился о скиданцах, но теперь все иначе…

– Ишь, как заливает. Неужто ты ему веришь? – Вьен начал пытать Нуску взглядом, заметив, что тот вслушивается в речь эрда.

– О чем ты?

– О чем я?! Ты себя видел?! Что это за h`aidgehl одежды и побрякушки знатных hve! На чьей ты теперь стороне?!

– Вьен, – Нуска посмотрел в пылающие огнем глаза друга и с уверенностью продолжил, – нет никаких сторон. Просто есть те, кто защищают, а есть те, кто нападают.