– Зажми ее в руках, – шептал учитель, почти вплотную приблизившись к ученику. – Вот так, держи крепко. А теперь как воздух глотай темную дэ из тела сирьки[23].

Мальчик плакал. Его никогда ничему не учили, не показывали, как управлять силой, которой он обладал. И даже так он смог не только спасти своего учителя, но и теперь, услышав сказанное, тут же принялся поглощать темную энергию, захватившую тело умирающей птицы.

Занозы и сучки отпадали сами собой. Раны затягивались прямо на глазах изумленного ребенка, а крыло медленно срасталось и вновь покрывалось перьями. Птичка, почти испустившая дух, выздоравливала.

Когда последняя царапина затянулась, сирька открыла глаза и, не выразив никакой благодарности, выпорхнула из рук ошеломленного мальчика. Он молчал и больше не плакал, а затем, растерянный, стал оглядываться.

– Учитель Галан, куда делся тот цветок? Он только что был в моих руках, а теперь…

– Я уже забрал его. Все в порядке. – Учитель долго и тепло улыбался, вытирая еще не успевшие высохнуть слезы на лице найденыша. – Ты же понял? Твоя сила может не только ранить других – она может спасать жизни. Сегодня ты спас меня и это создание.

Сначала мальчик не понял сказанного. Он долго смотрел перед собой, будто и его понимание этого мира в одно мгновение перевернулось вверх тормашками.

Когда же он поднял голову, то в глазах его отразились доселе незнакомые чувства. Вера в себя. Любовь к этому миру. И желание жить.

– Учитель Галан, вы спрашивали, как называл меня старейшина… – тихо заговорил мальчик, уткнувшись в плечо учителя и крепко того обнимая. Галан на этот раз не отстранялся. – Он говорил, что родители назвали меня Син.

– Хах, Син… Что ж, приятно познакомиться, Син Рирьярд.

Мальчик на секунду застыл в удивлении, а затем задрожал и снова ударился в слезы.

«Однажды он сможет принять себя, – решил про себя Галан. – Он не пойдет по тому же пути, по которому шел я. Син сильнее. Он сможет защитить то, что ему дорого. А сегодня я дал ему возможность простить себя».

Галан прижал ребенка к себе и поцеловал его в лоб. На секунду арцент позволил себе подарить незнакомому малышу родительскую ласку. Пускай он не был отцом Сина, но теперь был неразрывно с ним связан. И будет связан даже после своей смерти.

Наступил новый день. Как Нуска это понял? Неважно.

Важно только то, что его в который vae`al раз окружила стража!

– Лекарь Нуска, если Син в ближайшее время не проснется, ты пойдешь под трибунал.

Стоило хаванцу услышать этот самодовольный голосок, как все его тело налилось силой, а где-то ниже копчика полыхнуло огнем.

– Что же такого я успел натворить? Вы не рады, что эрд кони не двинул, или что?!

Голова у Нуски раскалывалась. Он проспал бездна знает сколько: мутные сцены из сновидений мучили его и сейчас. Силы покинули тело, ведь на лечение эрда ушли все запасы энергии.

И вот она, благодарность!

– Ты бы на себя посмотрел, – сказав это, арцентка протянула Нуске зеркало.

«Это что же, моя рожа настолько кривая, что Ее Превосходительство Помощница считает это нарушением порядка? А… Ну…»

Лекарь отвернулся и отбросил зеркало в сторону. А затем принялся оттирать черные следы с губ.

– Вы не знаете, как спасают утопающих?

– А Высший сурии эрд Син у нас, значит, тонул?

– Кхм… Ну… Знаете, есть такой метод, когда очистка легких…

– А это ты уже будешь объяснять трибуналу, – прервала его Вильна. По какой-то причине ее голос был полон холодной ярости. И это уже пугало.

Нуска очнулся этим замечательным солнечным днем в палате лекарей. Было забавно ощущать внутри чужую светлую энергию да и вообще быть излеченным кем-то другим. Обычно подлатывал он себя сам.

События прошедшего дня хаванец помнил смутно, а свои нескончаемые сны – и того хуже. Однако прекрасно осознавал, что в них таились не просто образы переполненного впечатлениями дня, но и кое-что куда более серьезное.

Но в данный момент Нуска был обеспокоен необходимостью спасать собственную шкуру, а потому отложил попытки вспомнить что-нибудь важное в долгий ящик.

– Тогда… я мог бы пойти и оценить состояние правителя?

– Для тебя – Его Высочества Высшего сурии эрда Сина, – хмуро перебила Вильна, так и сверлившая взглядом неудачника-лекаря.

Почему даже в ситуации, когда другого осыпали бы золотом, Нуске не везло до такой степени? Хоть кого-то в истории подвергли казни за то, что он спас правителя страны? Ну, ему, видать, суждено стать первым…

Раздался скрип отворяемой двери. В скромную палату быстрым шагом ворвался Нарид, после чего обвел недовольным взглядом столпившуюся вокруг койки лекаря стражу.

– Вильна, вы в самом деле решили свести спасителя эрда в могилу?

– А ты сам не видишь?! Хоть один дворцовый лекарь позволял себе подобное?! – тут же вспылила Вильна, а затем приблизилась к Нуске и схватила его за лицо, демонстрируя первому помощнику следы преступления на его губах. – Посмотри! Созываем трибунал, сейчас же!

Арцентка с такой силой вцепилась в лицо Нуски, что он уже было попрощался с челюстью.

– Эрд Син очнулся. За этим я и пришел. Он попросил сию же минуту позвать лекаря…

– Так пусть идут дворцовые! – привычно перебила Вильна.

– Он просил позвать именно лекаря Нуску. Син считает, что до сих пор может быть разносчиком заболевания.

Вторую помощницу аж затрясло от злости. Но, благо, сдавливать лицо лекаря она прекратила и отошла в сторону.

– Я пойду с вами. Наверняка Син опять спустит все этому ничтожеству.

На языке у юного лекаря вертелось множество колкостей, но в том положении, в котором он находился теперь, озвучивать их стал бы только полный идиот. Потому Нуска решил хранить молчание… до поры до времени.

– Лекарь Нуска, я принес вам свежие одежды. Переоденьтесь, а мы подождем снаружи, – говоря это, Нарид сделал особый акцент на последних словах. Положив аккуратную стопку одежды на постель, он многозначительно уставился на Вильну.

– Гм… Если вторая помощница Вильна так сильно хочет наблюдать за моим переодеванием, то может оставаться, я не настолько стеснительный, – с наглой улыбкой произнес Нуска, наслаждаясь бешенством на лице арцентки.

– Выходим! – бросила она, покидая комнату. За ней последовали с десяток стражников в полном обмундировании.

Нарид, казалось, хотел сказать что-то еще, но передумал и тоже вышел из палаты.

Только оставшись в одиночестве, Нуска откинулся на мягкие матрацы и устало вздохнул.

– Великие духи, друг, какой же ты неудачник… – заговорил он сам с собой.

Нуска прекрасно осознавал, что проблема была не в стеснительности: в трущобах он лечил мужчин и женщин, больных ниже пояса, не пряча взгляда. Духи, он однажды даже роды принимал! Так какое blathien произошло вчера?!

«Вьен как-то обмолвился, что в стрессовых ситуациях у мужчин случаются вещи и похуже… Ха, сложим-ка всю вину на анатомические особенности».

Избавившись от последних угрызений совести и сомнений, лекарь принялся одеваться. Нарид был дальновидным служащим: не дожидаясь приказа, он принес Нуске традиционные белые одежды, которые в столице носили хаванцы и лекари. Простая длинная рубаха, такие же белые мешковатые штаны и золотой пояс были вычищены и выглажены так, что слепили глаза. Фасидец, судя по этому жесту, считал, что у Сина не будет никаких претензий к поступкам Нуски и что он сразу же пожалует ему соответствующий навыкам титул. Сам лекарь придерживался того же мнения.

– Кхм… А обувь…

Нуска порыскал возле койки. Как оказалось, ему преподнесли кожаные белые туфли с каблуком, которые было принято носить аристократам в высшем свете. Но лекарь лишь поморщился, покрутил неудобную конструкцию на пальце и засунул поглубже под кровать.