– Ты уверен, что всё работает исправно?

Возле стола стояла черноволосая девочка лет тринадцати. Она взволнованно покусывала губы, посматривая на мрачного брата, сидящего подле. Он совершенно рассеянно смотрел в серую, выцветшую от времени, стену, словно вопроса и не слышал:

– Никогда не думал, что буду пахать на этого урода.

– Кончай ныть! – вскипела девушка. – Не забывай, для чего мы это делаем.

– Может, ты хотела сказать: «кого»? – поправил её мужчина, вошедший в серую комнату.

Брат и сестра устремили испуганные взгляды на шефа.

– Кевин, всё ли готово к вашему перемещению?

– Да, сер, – чётко проговорил брат девочки, стыдливо рассматривая стол.

– В следующий раз, прежде чем что-то сказать, подумайте о положении вашей матери, – учтиво напомнил мужчина. – Ведь ваша мама до сих пор где-то на Земле. И только ваша бескорыстная помощь является истинным мотиватором к её поискам.

Как любопытно наблюдать за утренним городом. Машины мчатся по тщательно вымытой дождём дороге. Солнце, едва выкатившись на розовый небосклон, начинает утопать в тучах, а сосредоточенные люди с хмурыми лицами, ошалев от ненавистного ветра, не проснувшись, бесконечно толкают друг друга, налету извиняются и бегут дальше.

Они устремляются в подземное царство Метрополитена, в то время как с дороги доносятся возмущённые гудки машин, адресованные неопытному водителю. Все, абсолютно все, куда-то спешат и недолюбливают это хмурое утро, так напоминающее бесконечный круг жизни.

Ну разве только, такое утро могут полюбить те, кто ещё сладко спит в тёплой кровати и даже не подозревает, что кто-то сейчас стоит на ветру и промокает под гадким моросящим дождём.

Среди серых лиц, спешащих на нудную работу, можно заметить довольное лицо девчонки, жадно поедавшей только что купленную шоколадку. Сегодня она решила сделать для себя маленький праздник: прогулять два первых урока. А для того, чтобы ещё больше улучшить себе настроение, закусила это утро шоколадом.

Первое ее дело было вдоволь накататься на метро, и, купив у толстой ворчливой старухи билет, девушка стремительно направилась к медленному-премедленному эскалатору.

Однако, увидев серьёзные вдумчивые лица людей, окружавших её, подумала, что совсем не уместна ее радость и попыталась изобразить страдальческое выражение лица замученной школой ученицы. На мгновение представив, как же неестественно притворно она выглядит, и вообразив свою унылую физиономию, она издала прерывный смешок.

Некоторые люди возмущённо, с пренебрежением посмотрели в ее сторону и что-то начали бурчать себе под нос. Мол, как такая нахалка утром может улыбаться и смеяться?!

Прочувствовав всю тягость момента и предавшись общественному укору, любительница шоколадок более не пыталась вести себя подобным вызывающим образом, нарушая общественное чванство.

Добравшись на эскалаторе до визжащей от ветра станции, она села на поезд и, воткнув наушники в уши, принялась наслаждаться моментом. Так она прокаталась добрый час. Поняв, что часть её свободного времени исчерпана, она пересела на другую ветку метро, чтобы добраться до школы, в которую уж сейчас – то точно уже нужно было попасть. Через пятнадцать минут наша радостная девочка выходила из метро.

Солнце уже окончательно взошло и освещало верхушки офисных зданий. Людей стало не так много, и можно было выдохнуть и сделать по-настоящему радостное выражение лица, ведь теперь на прохожих не давила повышенная серьёзность социального поведения.

Девушка беззаботно шла по тротуару, размахивая портфелем в разные стороны. Её совершенно не волновала безысходность своего будущего. Она не очень-то любила учиться. Выйти из дома и сразу пойти в школу было для неё настоящим подвигом. В общем, день как день, ничем особо не отличался от обычных ее будней. И вдруг, её кто-то окликнул.

– Эй, Чернова!

Девушка обернулась в поисках человека, который её позвал. И представьте, каково было её удивление, когда она увидела своего одноклассника, ботана Афонина.

– Лёва, а ты что тут делаешь? Заблудился? – с издевкой спросила она, а потом испугалась того, что сказала.

– Нет, не заблудился. Я к зубному врачу ходил, – парнишка совсем не понял скрытой агрессии.

– А, ну конечно. Ты же тут недалеко живёшь, – сказала она, посмотрев на табличку, висевшую на каменной стене дома.

– Знаешь, как тебе достанется от Аллы Эдуардовны?

– Нет, не знаю. Может расскажешь? – девочка продолжала блистать своим непревзойдённым остроумием.

– Хватит ёрничать, Чернова! Идем скорей в школу! – мальчишка был совершенно серьёзен.

– Слушай, ты тоскливый до тошноты, – с неким презрением поспешила закончить разговор девочка. – Иди куда шёл.

– Ладно. Посмотрим, что с тобой будет, когда ты придёшь в школу. Я ведь хочу, как лучше!

Увидев, что он не собирался уходить, она решила продолжить:

– А ты правда у зубного был или за мной следишь? Даже поспешить в свою «любимую» школу не хочешь!

– У меня нет определённого времени, к которому мне нужно туда прийти.

– И ты, типа, гуляешь?! – с удивлением спросила она.

– Да, гуляю, – сердито ответил мальчик и стал нервно топтаться на месте.

– Ну раз уж ты гуляешь, может вместе пойдём?

Повисло неловкое молчание. Только потом Чернова поняла, что она не подумав ляпнула.

– Эм, ну если хочешь, то давай.

Чернова с Афониным пошли вместе по тротуару. Кучерявые облака нерасторопно плыли по небу. Дождь закончился, и от яркого лучезарного солнца блестели красочные витрины магазинов. Помимо людей на улице были ещё одни пешеходы – голуби. Они, важно выпятив свою сизую грудь, шествовали по мостовой. Жизнь на улице города была плавная и размеренная. Никто никуда не спешил, потому что спешащие люди уже уселись в своих пыльных офисах и перебирают бумажки. На улице, в большинстве, были только пожилые люди, с маленькими детьми, которым ещё чужды хлопоты этой безжалостной, бурлящей как чан с водой, жизни.

Ребята не разговаривали. О чём вообще можно разговаривать отличнику с троечницей? Даже умная голова Афонина не могла придумать актуальных тем для разговора. Так далеки были их миры!

Девчонка смущённо шла рядом с ним и не переставала себя корить в том, что предложила ему прогуляться. Она всегда пыталась сторониться таких как он: умных (наверное), преуспевших в чём-либо, даже в какой-то мере красивых. Нет, не то что бы этот заучка ей внушил симпатию, но что-то было в нем притягательное и загадочное, не такое как у всех остальных. А уж про то, что он ей нравится, она даже и думать не смела. Она считала это полным абсурдом и бессмыслицей. Ведь, Лева что ни есть настоящий ябеда и зануда, который никогда и никому не даст списать. Неопределённость эта её явно мучила. И, прервав свои мысли, она вдруг поняла, что сейчас или никогда нужно начать разговор, чтоб выяснить, наконец, что же он из себя представляет. Продумывая всё больше и больше вариантов для беседы, она незаметно для себя улыбнулась.

– Что это ты улыбаешься? – спросил у неё Афонин.

– Да так, ничего особенного. В любом случае твоей умной голове это не понять.

«О боже, Шерри, что ты несёшь?!» – пронеслось у неё в голове.

– Ты двойку по русскому когда исправлять собираешься? – ляпнул внезапно Лева.

– А тебе-то какая разница?

– Абсолютно никакой, – закончил он, и на его щеках появились милые ямочки.

После затянувшейся минуты молчания, не придумав ничего лучше, Шерри спросила:

– Как вот у тебя получается так хорошо учиться?

– А не спросить ли это тебе у Беловой? – ехидно улыбнулся мальчишка.

Весь класс знал про вражду Черновой и Беловой. Из-за фамилий ссорившихся, их неприязнь друг к другу называли «Войной Чёрной и Белой магии». Правда, желающие поучаствовать в этой войне, всегда становились на белую сторону.