Сомневайтесь, друзья! Я с годами во всём сомневаться привык С той поры, как закончил былую карьеру. Хитрый мир изменялся почти каждый миг, Я же всё принимал, как и раньше, на веру. С той поры я не верю почти ни во что, А, точнее сказать, сомневаюсь, наверное. Я не верю призам лотерей «Спортлото», Что опять стану номером первым. Я давно уже понял, что верить нельзя Самым честным глазам и красивым словам. Я прошу об одном: сомневайтесь, друзья — Это будет пожизненным бонусом вам. Если дал Гименей родовое гнездо, Кто сказал, что в жене сомневаться нельзя? Даже если уверены в ней на все сто, Хоть чуть-чуть, на процент, сомневайтесь, друзья. Я не верю слезам и прогнозам погоды, Что когда-то появится запах у роз. Когда чувствую я, как летят мои годы, Закрываю глаза и не верю всерьёз. Но, по правде сказать, среди этих сомнений, Как у каждого правила, есть исключения. И сейчас без стеснений и лишь для тебя По секрету скажу, во что верую я. Я верю в Бога – это раз, И это вовсе не слова. Я верю в то, что вижу сейчас, И это будет уже – два. Тебе что, мало? Ну, смотри: Ты мне чего-нибудь соври, А я поверю – будет три! Мой сын Мы выбираем ориентир По солнцу, звёздам, и ещё — Когда приходим в этот мир И ищем крепкое плечо. Мой сын, ты быстро повзрослел И, пролагая себе путь, Ты уже многое успел, Теперь бы только не свернуть. Я был опорой для тебя На протяжении многих лет, А быть похожим на меня Тебе подсказывал сюжет. Ни от друзей, ни от меня Не отдалялся на бегу, Плечо твоё – моя броня, И в той броне я всё смогу. Я, выдыхаясь, отстаю, Теперь ты будешь впереди. Я добровольно отдаю Тебе свой номер на груди. Там, впереди, – огромный мир. Дерзай, но помни, старина: Я тоже выбрал ориентир, Мой ориентир – твоя спина. Письмо любимой На огромной голубой планете Выбрал я одну из лучших женщин — Самую прекрасную на свете, Примулу, в изысканном букете. Как подарок неба, как награда, Видимо, за ляпы прошлых лет, В моем сердце – яркая лампада, Что даёт мне негасимый свет. Этот свет, наверно, цвета счастья. Я готов дарить его другим. Вдруг кому-то не хватает, разукрасьте Своё счастье лучиком моим. Я готов делиться этим светом, Но его не выпущу из рук. Ну, пожалуй, вот и всё на этом: Я люблю тебя. Твой преданный супруг. Брошенные деревни
Есть на русской карте странные места, Где стоят пустыми призраки-дома. Всё никак не могут обрести покой Меж двумя мирами доли роковой. Брошены подковы у входных дверей, Скромные надежды взрослых и детей, Сросшиеся судьбы с матушкой-землёй Разбросало ветром в стороне чужой. Спят и днём и ночью на краю холма, Временем зажаты, ветхие дома. Каждый день им снится шум и беготня, Будто в гости едет прежняя родня. Где-то по соседству двери заскрипят, Мамы пообедать позовут ребят. А поближе к ночи, как спадёт жара, Вновь наполнит воздух бани аромат. Тишине звенящей, как наперекор, Возле старой балки застучит топор. И пастух весёлый, что-то бормоча, Проведёт на выпас стадо рогача. Только на поверку – всё наоборот: Не слышна гармошка, не мурлыкнет кот. Видно, ждут напрасно старые дома, Не вернутся люди больше никогда. Мама Сердце гулко стучит, словно бубен шамана, Мне уже никогда не обнять мою маму. Из окна её комнаты – краешек неба, Наблюдает за ним лишь пасхальная верба. Я по-тихому утром зайду, как обычно, Посидеть у неё, где вокруг всё привычно. Вроде, всё как всегда, и таблетки – в рядочек, Телефон, календарик, бордовый платочек. Как бы мне всё вернуть? Как себя обмануть? Чтоб услышать разок: «С добрым утром, сынок!» Бродяга Ты когда-нибудь думал о жизни других, Размышлял о потерянных судьбах? Как живётся миллионам бездомных, больных, Не похожих на нас с тобой людям? В городском андеграунде есть человек, У него тихий праздник сегодня. Он обрёл в этом мире свой «ноев ковчег», Для тебя ж его мир – преисподня. Он не старый совсем. Может быть, одинок, И все дни друг на друга похожи, На висках седины появилось чуток, Непонятно одет, не ухожен. Да и редко кто взгляд остановит на нём, А тем более, в день непогожий. Правда, мы, опуская глаза, узнаём Среди сотен обычных прохожих. Он – один из толпы из миллиона живущих В городской толчее, днём и ночью снующих: Одиноких, больных, крепостных, горько пьющих, Доживающих жизнь, по теченью плывущих. В своей жизни он где-то отстал на шажок, Не успел в эту реку, не прыгнул Или просто сорвался – последний прыжок. Пьедестал без него был разыгран. Он прирос к своему не по росту пальто, К неуклюжим штанам, что в пору едва ли, И в глазах не разжечь огонька ни за что, Но для нас – это только детали. Он привык к этой ношеной паре калош, Для него каждый день – непогожий. Ну и пусть он совсем на тебя не похож, Не суди его строго, прохожий! |
