— Господи помилуй, — проговорил владыка. — Иов, ты тоже это видишь?

Кирпичи начали выпадать и валиться на пол, окрашивая все вокруг угольной пылью.

Элифаз перекрестился.

— Не поможет, не поможет, — услышали они из печи утробный голос. Иов его сразу же узнал.

— Что это? — епископ бледнел все сильнее от ужаса. — Что тут твориться то?

Стена печи развалилась и перед Иовом и Элифазом предстал Противоречащий. Лицо было перемазано сажей, пальто грязное и вид имело откровенно непотребный. Он и изменился сам. Вместо крупного семитского носа с бородавкой на лице торчал свиной пятак, сапоги где-то потерял и мохнатые ноги, толстые как бревна. так и торчали из-под брюк, оканчиваясь огромными копытами.

— Что уставился? Ну не успел переодеться и переоблачиться. Ты у меня тут не один вообще то, нужно было к другим успеть. А тем меня так привычнее смотреть.

— Иов, — прошептал владыка, — это кто?

— Познакомьтесь, — пробормотал Иов, — так называемый враг рода человеческого. Заходит тут иногда.

Владыка, глядя на копыта и свиное рыло вылезшего из печки, уже сам догадывался. После ночного светопреставления его уже сложно было удивить.

— Отойди от меня, Сатана! — пафосно крикнул епископ, выставив вперед панагию.

Противоречащий заржал как ретивый конь.

— Со мной такое не проходит. Во всяком случае, если имею дело с тобой или тебе подобными.

— Уйди от нас, говорю! Я нынче ночью с самим Господом беседу имел!

— Прикинь, а я ежедневно. Не знаю, с чего вы решили, но я так то у него в подчинении. Ну да откуда тебе знать? Ты Духовную академию то заканчивал со взятками на экзаменах.

— Изыди!

— Да не пыли ты, дурья твоя башка. Ладно, с печкой перебор вышел. Ну уж очень хотел ее разломать когда разговор ваш услышал. Но ты тут как баба в бане развизжался, такую шутку угробил… Эх! В общем что? У меня к Иову дело есть. Потрепаться надо будет. Как вы люди говорите — вопросик обкашлять. Вы ехать же собирались?

Элифаз испуганно кивнул.

— Ну вот и езжайте. И не забудьте что вам Главный ночью сказал. Вы вроде как прониклись всем его явлением. Главный сказал, что вы теперь точно мир лучше сделаете. Все, вали, вали уже!

— Иов… — владыка пятился к двери и испуганно озирался.

— Да не боись, все нормально с Иовом твоим будет. Главный послал ему кое-что передать и поговорить. И не знаю почему меня. Не знаю! А с другой стороны — почему и нет? Смущать его мне больше не надо. Он меня знает уже. Да и ты его рожу видел? Ну не архангела же к нему посылать? Ладно, все, вали!

Противоречащий выставил Элифаза на крыльцо и пнул копытом под зад. Епископ пролетел по ступенькам, сбив Бильдада, попутно схватил за шкирку друга. Втащил Бильдада в машину и юркой рыбкой нырнул в салон сам. Противоречащий, постукивая копытами по крыльцу замысловатую чечетку, проследил за тем, что машина скрылась из виду и вернулся к Иову в дом.

— Что за дело? — спросил тот.

— Да погоди ты, дай посмеяться то. Ты видел как они шуганулись?

— Видел. Мог бы и не пугать людей. И печку не ломать.

— Могу обратно собрать. Явлю тебе, дураку, чудо.

— Соберешь ты, ага. Ты только разрушать горазд.

— Я вообще то ангел, если ты тут допился до того, что богословие забыл. То, что с тобой Сам поговорил, еще тебе право дерзить не дает мне. Ну да печка то и в самом деле была хороша. Печника жалко. Он под Индигиркой золото мыл на девятом году отсидки — с Беломорканала перекинули. Нашли в грунте с другими зеками тритона замерзшего уже из вымерших видов, науке неизвестного. И сожрали с голодухи. Местный опер из лагеря на биолога учился когда то и такого глумления над научным открытием не перенес. Так что лежит твой печник в вечной мерзлоте с тех пор с пулей в затылке. В Рай кстати приняли. А чекиста, что его сажал, я лично к себе оформлял не так давно, лет сорок назад. Долгожитель оказался. Сейчас зубами скрежещет. Ну да ладно. Садись. Есть дело сверху.

Посидели молча минуту.

— Ну так что за дело?

— А. В общем так. Подробностей не знаю — сам ведь понимаешь, он свой промысел никому не поясняет и часто никто до конца не знает, что к чему. Все что знаю — расскажу. Если в целом — есть дело для тебя. Задания.

— От тебя?

— От него. Кстати, твои двое гостей сейчас в опасности уже. Они когда от тебя уезжали, я думал проскочат.

— Откуда проскочат? Что проскочат?

— Долго объяснять. Сам поймешь. Проскочат то, что тебя не выпускает отсюда. То, что создает иллюзию, что эта земля от моря до моря начала вымирать.

— То есть деревня не вымерла?

— Не перебивай… Деревня вымерла точно. Но это уже следствие. Твои двое в опасности. Тебе вроде как на них не наплевать было?

— Да! Хороший парень, что то в нем такое, упорное и взрослое. Как маленький брат. И кот у него такой… Умный.

— Вот. Их спасать надо. Для чего то эти двое главному нужны. Видать на них тоже какой то промысел задуман. А может и ты с ними в деле? Пока не знаю. Но они попали туда, откуда не выходят.

— Что надо делать? И что смогу сделать я?

— Ты пока ничего.

— А ты?

— Я… Рассказать тебе задачу. Там правитель. Властелин ваш земной мечется душой. Тебе нужно донести ему успокоение.

— Мне?

— Ну да. Он не сильно то набожный, но выбран ты. А коту с пацаном встретить его надо. Пока не знаю зачем. Им бы до него добраться. Тьма пугает их.

— Им надо помочь.

— Я не могу.

— Надо!

— Иов, не пыли! — Противоречащий даже прихрюкнул своим свиным пятаком. — Мне нельзя! Такие правила. Я в дела царей не лезу! Главный установил так. Могу приходить и смущать! Могу заключать сделки с ними, но только по их инициативе. Но они сами по себе! Вы почему то про многих из них считаете, что они мне служат! Да нихрена подобного. Я так то не отец лжи и не повелитель зла! То, что мне такую работу дали — не моего и не твоего ума дело. Знаешь что у нас с тобой общего?

— Да ничего у меня не может быть общего с дьяволом!

— Вот тут то ты и ошибаешься. Общее у нас с тобой то, что мы оба обязаны слушаться Всевышнего! Просто я его создание более первое и совершенное, а ты раб его с привилегиями большими чем у других людей благодаря сану.

— Так… — Иов шумно выдохнул. — К чему тогда ты мне душу вынимаешь? Что делать надо толком не объяснил. Парень с котом в беде, говоришь, но как им помочь — не говоришь и только отвечаешь что не можешь. Ты или реально повелитель лжи и меня смущать пришел или что?

— Или что. Все поэтапно тебе будет сказано. Часть я передам, часть он сам тебе скажет.

— Вот как скажет — так и буду что-то делать. Если сейчас есть какие-то вводные, то передайте через кого-то еще.

— Какой же ты трудный то… Ты вообще в курсе, что не тебе ставить условия тем, кто выше тебя?

— Все! Даже слушать тебя не хочу! Или помогай им или не будет разговора. Если я Господу нужен, то он мне сам и передаст, тебе не верю.

Противоречащий задумался. Начал чесать шевелюру и из-под одной из прядей случайно показался небольшой рожок.

— Так. — проговорил он. — А если так… Я пойду и помогу им, а Сам тебе спустит что надо? Пойдет? Поверишь?

— Так — да. Поверю.

— Подожди меня тогда. Пару минут.

И Противоречащий скрылся в проеме разрушенной печи. Иов остался сидеть один. Сквозь выбитые окна холодило. Подумал встать и сделать себе чаю, но тут уже спустя действительно две минуты Рогатый появился из печи. Он деловито отряхнул пальто.

— Ну… В общем, что? Я поговорил. Мне разрешили помочь в границах мне дозволенного помочь им. Дальше я тебе все расскажу, покажу, провожу. Без меня ты просто правда не разберешься. Перед этим тебе отдельно подтвердят и сообщат. Лады?

Иов почесал бороду и вздохнул.

— Верить тебе… Ладно. Поможешь значит?

— Хотя бы не дам во тьме пропасть. Ну бывай. Погнал помогать им.

И Противоречащий направился к печи.

Иов устало (ночка то выдалась еще та) проронил ему вслед: