— Я с вами полностью согласен. Дедушка мой говорил — в мире всегда есть место чудесам. А вот, мне кажется, никто в это не верит.
— Хорошие вещи он говорил. Прав он был. Раньше еще дети в чудеса верили из сказок. А теперь и они не верят. Куда такой мир годится? На что он нужен?
Водитель открыл окно и закурил. Выпустив дым в окошко, продолжил:
— Я вот знаешь о чем в детстве мечтал? Полететь как Нильс на лебедях. Сказка хоть и не наша, но Андерсен тоже добрые да хорошие писал. Представляешь себе — лететь на лебедях! Ну он на гусях, допустим, Нильс летал, но это уже мелочи… Уже повзрослел, понимал когда, что сказки это выдумка, уже в школе в средней, а все порой мечтал. Да. А сейчас у меня внук трехлетка, малой еще совсем, знаешь о чем мечтает? Видеоблогером стать. И вот как?
Он довез их до райцентровского города.
— Ну что, на автобус надо? Давай подъедем. Я сам то не знаю, сто лет не выезжал, на автостанции уточни, когда там они ходят. Вот, через дорогу, дальше не доехать.Ну, удачи тебе!
Мальчик постоял на обочине, подождав несколько машин. Еще не было и полудня. Расстегнул рюкзак — кот высунул морду и отдышался.
— Лапы не замлели?
— А и замлели, что мне? Тебя же со мной на руках в машину не возьмут?
— Могут и не взять. На автобус пойдем. Там сядем, поедем, расстегну, на колени сядешь. Есть хочешь?
— Нормально пока. Не очень, бывало и дольше без еды сидел.
— Ну пошли, ехать надо.
А водитель поехал дальше. Он доехал уже почти до гаража, но в какой-то момент понял, что не хочет сейчас идти домой и с кем-то из людей встречаться. Несмотря на раннее время, он заехал в маленький магазинчик, взял бутылку водки и пару крепкого пива. Следующий час он пытался заглушить алкоголем невесть откуда проснувшуюся грусть, давя за стаканом стакан. Неясно, что его так разбередило. Уж явно не встреча со странным попутчиком. Но больно было от того, что не сбылась его мечта детства улететь со стаей диких гусей в Лапландию. Да и другие мечты и виды на жизнь, которые появлялись еще в те времена, когда казалось, что море будет по колено, можно нагнуть эту жизнь как угодно.
— Ну а вот сейчас и получись что в этой жизни, — пьяно пробормотал он, — допустим вот она, стоит та жизнь передо мной, а дальше то что? Все равно. Никакого желания…
С тем он и уснул прямо в салоне машины.
Ему снились дикие гуси. Он был во сне мальчиком, которого гном сделал маленьким и он летел на спине одного из стаи. Его лучший друг — гусь Мартин — наконец то привез его в Лапландию. Он спрыгнул на землю. Как ни странно, но в далекой и неведомой Лапландии светило солнце и было тепло, вокруг рос лес. Зеленые деревья весело и беззаботно шумели. “Может быть, такая она и должна быть, та далекая Лапландия? — думал он во сне, — может это как земля обетованная?” Водитель, оглядывая чудесную страну своего сна с высоты своего маленького роста, шел вперед по поляне. Гусь Мартин шел рядом. В этом сне они оба точно знали, куда они идут и зачем. Они подошли к прекрасному дереву, стоявшему посредине поляны.
— Яблоня, матушка, — обратился он к дереву, — не видала ли ты, не пролетали ли тут гуси-лебеди? Я их уже много-много-много лет ищу…
— Поешь моего лесного яблочка, — отвечало ему во сне дерево.
Три товарища
По проселочной грунтовке ехал, подпрыгивая на ямах черный кроссовер. Дорогу сидящий за рулем знал хорошо — уж не первый год всю область объездил да обкатал по работе. По грунтовке и по бетонке одновременно и срезали дорогу и объезжали пост ГИБДД.
— А я тебе говорил, что они тут больше не стоят? — внушительно басил сидящий рядом. Он был могуч телом, басовит, бородат. Одет в черную рясу, а на могучей груди колыхалась панагия. Он посасывал из горлышка бурбон “4 розы” и только подпрыгивал на ухабах.
— Срезали зато, — отвечал водитель. Он тоже был в рясе, но без архиерейских регалий. Да и вид у него был менее внушительный.
— Среееезали, — передразнил пассажир. — Ты, отец Цофар, видно совсем уже допился. Мы времени больше потеряли. Тебе из областного центра до меня по прямой, от меня до этого тоже по прямой. Деревня его тоже почти по трассе, только по другой, не федералка. Пустая дорога, лети и лети. Кто тебя прав лишит? Не стоит никто на постах то уже. И машину бьешь
— Не твоя машина то, ваше преосвященство, за свои кровные паркетник купил, уж не обессудьте, владыка Элифаз, — насмешливо отвечал отец Цофар.
Элифаз глотнул из горлышка, пожевал губами, сплюнул в окно. Сказал внезапно совершенно трезвым и сухим голосом.
— Я тебе сколько говорил — пока среди своих называй мирским именем. Я что ли виноват что меня под таким постригли. Тебе то твое поди тоже не нравится, протоиерей?
— Не нравится, — погрустнел водитель, — а что скажешь, если кто-то под рукоположение пошутить решил? И не попишешь — в Писании такое имя есть? Есть. Вот и жить с ним. Дай-ка и мне, — он потянул руку к бутылке.
— Довези нас только, — снова уже пьяновато пробасил владыка Элифаз, — тебе еще приход доить.
— Было бы что…— буркнул, прихлебывая Цофар.
— Ага, все вы так говорите. Я тоже так говорил.
Элифаз и Цофар были старыми приятелями. Они были ровесниками, однокашниками и местами даже деловыми партнерами. Просто когда-то Элифазу повезло больше и тот уже в молодом относительно возрасте стал архиереем. Между собой товарищи общались без чинопочитания и говорили порой откровенно.
— А ведь, если бы не это все, — процедил задумчиво Цофар, одной рукой держа руль, а второй бурбон, — тоже бы епархию дали.
Он выпил, не бросая руля, вытер рот рукавом рясы.
— Ага, дали бы, — насмешливо пробасил Элифаз, — хрен на блюде тебе дали бы. Ты собрал что бы дали?
— Да ты загнул тогда. Не стоит оно столько.
— Я что себе? Сам столько же заносил за панагию. Инфляция дружок.
— Инфляция, ага.
Тут на заднем сидении заворочался третий пассажир, до этого спящий
— Ох…— вздохнул Элифаз, — что, плохо тебе, отец Бильдад?
Третий, тоже в рясе открыл окно и его вырвало. Он икнул, перекрестился и снова повалился мешком, захрапев.
Все трое были давнишними друзьями и почти ровесниками. Учились вместе, вместе начинали служить. Владыка Элифаз был чуть постарше, но и в таком возрасте считался одним из самых молодых епископов в стране. Злые языки поговаривали, что просто досталось Элифазу местечко самое хлебное — самый денежный приход во всей митрополии. Да и дела епархий как приближенный митрополита вел. И спустя некоторое время он смог собрать много-много денег. Еще более злые языки говорили, что даже миллиард рублей. Занес куда нужно и получил панагию с епископской митрой. А тут и пожаловали епархию на три административных района области с пятью туристическими монастырями. Да это все злые языки. Те же злые языки говорили, что владыка болен содомским грехом. Болен то он болен — ему отвечать за это перед Господом, говорили иные. Прихожанам то дела быть не должно до него. Важнее, что он преемник самих апостолов и дело его великое. Но злые языки говорили, что преемник собирал под крышу своей епархии всех содомитов с митрополии и опекал их. Хотя откуда мы знаем? Может из милосердия. Как бы там ни было, епархия не бедствовала, платила взносы в срок, патриарха и митрополита, президента и министров (ежели им в целях пиара или деловых поездок надо было монастырь посетить) встречала достойно. На епархию даже записан был Maybach 62S, на котором можно гонять было по большой скорости. Но владыка побаивался бить машину, на которой сам и ездил в свое удовольствие, потому и ехали на более скромном Kia Sportage отца Цофара.
Отец Цофар после хиротонии Элифаза остался в областном центре. У него был богатый приход. Не такой, как у Элифаза в свое время, но тоже, грех жаловаться. События последних пары лет смешали все карты, Цофар тоже надеялся на хиротонию и панагию. Ну да и прожить можно. Хотя он скучал по другу. Вместе с ним, а еще Бильдадом, а еще раньше — и с другим однокашником, который работал секретарем у митрополита они часто проводили время когда были свободны от дел духовных. Выпивали порой, в баню ходили, стреляли в воздух из ружья, да и всякое было. Жизнь была веселая. Секретаря епархии с места турнули, да его Элифаз прибрал к себе на теплое место. Потом до него и там злые люди добрали и даже заботы владыки не хватило — упекли в самый дальний приход. Хорошо, хоть за штат не засунули. К нему-то в гости и ехали.
