Она сидела на подоконнике с закрытыми глазами всю ночь напролёт. Сидела на нём не потому, что ей не хотелось спать или у неё не было кроватки, а потому, что она не могла без посторонней помощи слезть с окна – у неё не было одной ноги. Точнее, вторая нога была, но она болталась на очень тонкой-претонкой верёвочке. Вчера вечером уборщица мыла полы и, поднимая с пола разбросанные по комнате грязные куклы и старенькие игрушки, в сердцах отшвыривала их в сторону. При этом одноногая кукла вместе с грузовиком на трёх колёсах и грязным водителем в кабине оказались вместе друг с другом на одном подоконнике.

– Попридут, поиграют, пораскидают всё по углам, а я прибирай за ними как рабыня Изаура! – недовольно ворчала уборщица. – Тут грузчика надобно мне в подмогу назначать, чтобы он все эти игрушки с побрякушками поднимал да складывал в ящик на антресолю! А в шкаф только тех, кто покрасивше можно складать. Хотя тут и складать-то нечего – страшенные игрушки. Грязные да потрескавшиеся. На помойке им место. Ох-ох-ох…У меня пупок не резиновый и не казённый! Да и поясница, поди, не железная!

Помыв полы на ночь, уборщица ушла, злобно грякая ведром и громко стуча шваброй, а все куклы с игрушками, облегченно вздохнув, спокойно улеглись спать. Лишь некоторые из них, такие как Мармеладка с Шоколадкой, отправились в ванную чистить зубы.

Утром кукла с полуоторванной ногой проснулась самой первой:

– Мама, – тихо сказала она, не совсем проснувшись и пытаясь распрямить свою кривую спинку. – Мама! – повторила она чуть погромче. – Мама ты тут? Где ты, мама?

– Опять кричит, – недовольно сказал красный пластмассовый пожарный, который проснулся от её крика. Он спал на полу с топором в руке, подложив под голову железную каску. – Я всю ночь два пожара во сне тушил, а ты орёшь! Нет у тебя мамы и никогда не будет! Кому ты нужна такая – одноножка кривая!

– Ха-ха-ха! – засмеялись две красивые куклы-подружки: Мармеладка и Шоколадка, сонно попивая из миниатюрных кружечек свой ранний утренний королевский кофе «из городу Парижу», который им каждое утро делала старая молочница баба Нюся.

Эта кофейная молочница жила в самом дальнем углу комнаты в квадратном углублении в полу, прикрытом куском картона, чтобы туда никто не падал. На этой картонке она кое-как нацарапала фломастером «кафе «Париж». Две неразлучные куколки-подружки очень любили попивать её «парижское» кофе ранним утром, когда все ещё спали потому, что по словам бабы Нюси, именно так «откушивала кофий уся парижская элита вместе с ихним бомондом».

– Такую кривую одноножку возьмёт какой-нибудь Антошка из деревни и поставит у себя на огороде пугалом – старых ворон пугать и глупых воров прогонять! – весело прокричал шут по имени Забияка.

– Ха-ха-ха! – весело захохотали остальные проснувшиеся. – Одноножку отдадим Антошке! Где ты, Антошка? Приходи за одноножкой, за неряшкой-замарашкой! Станешь ей родной мамашкой!

Неряшка, так прозвали её куклы, отвернулась к окну и заплакала. К тому же у Неряшки половина одной руки была оборвана, за что её также дразнили «полуручкой».

– Би-би! Би-и-и-и, би-и-и-и! – забибикал грязный водитель трёхколёсного грузовика Бибика. Его позвали так за то, что он очень любил громко и долго бибикать. – Не плачь, Неряшка! Пошли, погуляем! Ну их всех в Париж под картонку!

– Пошли…– сказала Неряшка, утирая слёзы. – Пошли скорее.

Бибика завёл мотор и на полном ходу погнал свой грузовик на край подоконника, слетев с которого, он приземлился прямо на большую кроватку Мармеладки и Шоколадки.

– Фу! Опять этот Бибика запачкал нашу голландскую кроватку с элитным дюссельдорфским одеялком своими грязными колёсами и вонючей чихучей пылью! – возмутились две королевны: Мармеладка и Шоколадка. – А ну-ка, брысь отсюда, грязюка-колесюка!

Бибика немного побуксовал на мягком одеяле, включил секретную скорость от игрушечного самолёта, быстро доехал до края кровати, слетел с неё и плавно приземлился на спящего на полу мягкого плюшевого мишку.

– Это что? Это кто? – сонно пробормотал плюшевый мишка, но Бибика, съехав с его большого живота, уже кружился внизу, нарезая круги по облезлым и обшарпанным половым доскам.

– Би-би-и-и! Би-би-и-и! – радостно бибикал он, махая рукой грустной кукле Неряшке. – Прыгай ко мне в кузов! Прыгай, пока я не уехал!

Неряшка долго испуганно глядела сверху вниз и, наконец, решилась. Она с опаской подползла на четвереньках к самому краю и, дождавшись когда Бибика подъедет поближе, прыгнула вниз, закрыв глаза от страха.

– Молодец! Прямо в точку! – услышала она голос Бибики и открыла глаза.

– Я упала в грузовик…Попала со страху, наверное…– ошарашенно прошептала она. – Наверное, это нервное.

– Прямо в кузов! Молодец, Неряшка! – ободряюще воскликнул Бибика и направил свой грузовик в щель приоткрытой двери. – А всё нервное тебе вылечит наш доктор Ухогорлонос, если у тебя, конечно, есть красивые деньги…

Выехав из комнаты, он смело поехал по коридору, объезжая банки из-под напитков, фантики от шоколадок и прочий мусор, который был разбросан по полу.

– Уборщица ночью опять так и не убрала коридор! – весело крикнул он, обернувшись к Неряшке. – Спешила домой! Ну, ничего! Я и не такие преграды объезжал! Би-би-и-и! Би-би-и-и! Кто там на дороге? Уходи-и-и!

Виртуозно объезжая препятствия, грузовичок вскоре доехал до двери ведущей на улицу.

– Держись, Неряшка! Держись крепче! Сейчас мы её протараним с разгону на секретной танковой скорости! – Бибика натянул на глаза старые шофёрские очки и, плотно сжав губы, на полном ходу ударил бампером своей машины в краешек двери.

Дверь чуть приоткрылась от удара, машина замерла на месте, Неряшка по инерции больно ткнулась лицом в кабину и захныкала.

– Не боись! Сейчас я дам задний ход и заново протараню эту дверь на тракторной передаче! – успокоил её Бибика.

Отъехав назад, он включил первую передачу и, подъехав к двери, медленно упёрся в самый её край. Дверь заскрипела и немного приоткрылась. Грузовик радостно загудел и мухой выскользнул на улицу, перепрыгивая по бетонной лестнице через одну ступеньки.

– Ура-а-а! Свобода-а-а! Природа-а-а! – весело закричал Бибика. – Би-би-и-и! Би-би-би-би-и-и!

– Да-а…Тут хорошо. – радостно согласилась с ним Неряшка. – Так здорово пахнет природой…

– Пахнет свободой и свободной природо-о-о-й! – радостно повторил за ней Бибика. – Ух ты! Я сочинил удивительный стишок! Надо будет позвонить в газету и загазетить его там или загазетничать? Нет, наверное, застолбить!

Они ехали по тропинке, подпрыгивая на кочках и камушках, объезжая большие сухие ветки и крупный мусор.

– Эх, жаль, что дворника у нас теперь совсем нету, – горько покачал головой Бибика. – Столько мусора во дворе…Вот споткнутся о него дети с родителями в следующее воскресенье и больше к нам не придут. Совсем не придут…

– Как не придут? Почему? А кто же меня выберет? – испуганно спросила Неряшка. – Был же дворник! Я его в прошлое утро недавно видела.

– А он прошлым утром в воскресенье неделю назад последний день работал. Видишь сколько мусора за это время вокруг понакидалось и ветром попринеслось? Устал он мусор собирать и зарплата у нас для него уж очень маленькая. Нашёл он себе недалеко другую работу с большой зарплатой и ушёл туда. Вот так… – грустно покачал головой Бибика.

– Надо бы убрать этот мусор к следующему воскресенью.

– Надо убрать…– согласился с Неряшкой Бибика. – Думаю сегодня Его Царейшество Великий Царь Игрун Первый соберёт царское собрание и зачитает всем царский указ про предвоскресную уборку. Только мало кто согласится убирать. Например, у меня совсем мало бензина и купить его не на что и как я буду вывозить мусор без бензина? Не дали мне дети своих детских денег, не понравился я никому с тремя колёсами, а у царя казна пуста…Одно название – «царь». Царь без царства. Вот кто он такой.