Лепная чаша погребения чрезвычайно близка II группе лепных сосудов Танкеевского могильника древнеудмуртского происхождения. Большинство бус также находит аналогии в Танкеевке. Поэтому есть все основания полагать, что хрящевское погребение относится к тому типу захоронений Танкеевского могильника, которые имеют удмуртское происхождение. Кстати в Больше-Тарханском могильнике не обнаружено подвесок, многих бус, а также сосудов хрящевского типа.

В 1898 г. А.А. Спицын при обследовании Кокрятьского городища, расположенного на правом берегу р. Утки у восточной окраины с. Кокрять, ныне Майнского района Ульяновской обл., исследовал по другую сторону села на песчаных возвышенностях до 10 погребений.

Погребения ориентированы на север с отклонениями на запад и восток. Сохранность плюхая. Есть железные вещи. Протяженность могильника большая[126]. При обследовании Кокрятьского городища Куйбышевской археологической экспедицией в 1939 г. отмечено, что на противоположном берегу реки (Утки), против с. Кокряти на песчаных буграх встречается подъемный материал[127].

В Эрмитаже под № 588 хранится коллекция из с. Кокряти, в том числе и предметы с. Городища и могильника, полученные А.А. Спицыным у местного жителя Ф. Ставропольского. Коллекция включает ряд предметов, которые по своему характеру (бусы и украшения) скорее всего происходят из могильника. Большое число бус — стеклянных, сердоликовых, пастовых и из горного хрусталя различной формы и окраски — датируется преимущественно VIII–X вв. и находит полные аналогии в материалах соседнего Танкеевского могильника. Из металлических украшений к этому же времени следует отнести: шумящую подвеску с ажурным арочным щитком и каплевидными привесками (такого же типа, как на табл. XVI, 18), известную в материалах Больше-Тарханского и Танкеевского могильников; серебряные позолоченные поясные накладки сердцевидной формы, широко представленные в Танкеевском могильнике; височные медные кольца, иногда с заходящими концами; медные бубенчики шаровидной формы с прорезным отверстием; костяные и бронзовые альчики. Весьма примечательно, что собранная на городище керамика, наряду с многочисленными фрагментами гончарных сосудов, содержит, так же как в Танкеевском могильнике, черепки с примесью толченой раковины и зубчатым орнаментом.

Значительное число вещей из с. Кокряти находится в коллекции В.И. Заусайлова[128]. В том числе есть и предметы VIII–IX вв. — медная ложечка подчеремского типа (№ 3878), бронзовое височное кольцо с шаровидной привеской (№ 3849), поясные накладки (№ 3880), бронзовые пластинчатые браслеты с кружковым орнаментом (№ 3848), различные подвески — шаровидные, каплевидные и с прорезным основанием (№ 3855, 58, 59), бронзовое зеркало (№ 3879) и сложная подвеска с круглым щитком (№ 3853). Все они имеют аналогии в материалах Танкеевского могильника.

Исходя из указанного, можно полагать, что у с. Кокрять расположен большой могильник VIII–X вв., который по культуре близок скорее к Танкеевскому могильнику.

В 1949 г. на правом высоком берегу р. Волги на северной окраине г. Тетюши в 30 км к северо-востоку от Больше-Тарханского могильника были обнаружены остатки разрушенного могильника, частично исследованного в том же году Н.Ф. Калининым[129]. При раскопках были обнаружены остатки по меньшей мере шести погребений, из которых удовлетворительно сохранилось лишь одно. Костяк лежал в неглубокой простой яме на спине, в вытянутом положении, головой на северо-запад. В могильнике обнаружены: медные височные кольца в виде простого несомкнутого круга (рис. 22, 1, 2), медная трубчатая пронизка из свернутого листка (рис. 22, 8), бронзовая небольшая цельнолитая пуговка (рис. 22, 3) и более крупная из двух половинок с орнаментом (рис. 22, 4), многочисленные бусы и бисер из сердолика, пасты и известняка (рис. 22, 5–7), железный нож простого типа (рис. 22, 9), крупный серп совершенной формы (рис. 22, 10) и глиняный лепной горшочек с уплощенным дном и нарезкой по краю горла (рис. 22, 11). По этим вещам могильник датируется IX–X вв. Почти все вещи из него, так же как и погребальный обряд (особенно северо-западная ориентировка), очень сходны с материалами Танкеевского могильника, где встречены и серьги в виде простого несомкнутого кольца, и крупные пуговицы из двух половинок, и трубчатые пронизки, и бусы с бисером, и лепные сосуды. С Больше-Тарханским могильником Тетюшский едва ли близок. Из сходных вещей здесь можно отметить лишь небольшую бронзовую пуговицу, имеющую к тому же чрезвычайно широкий ареал. В то же время некоторые предметы Тетюшского могильника встречаются в культуре Волжской Болгарии домонгольского периода. К их числу следует отнести бронзовые пуговицы из двух половинок, найденные в Билярске и на городище Великие Болгары[130], и особенно железный серп развитой формы, аналогичный домонгольским серпам Волжской Болгарии[131].

Обзор памятников Среднего Поволжья VIII–IX вв., связанных с появлением здесь болгарских и других тюркоязычных племен, был бы неполным без рассмотрения и других памятников, в основном поселений, которые рядом исследователей, в особенности А.П. Смирновым, рассматриваются как раннеболгарские[132].

Тарновское поселение было изучено разведочной шурфовкой Н.Я. Мерпертом в 1952 г.[133] Исследователь относит основной слой поселения к городецкой культуре и датирует его серединой I тысячелетия н. э. Судя по описанию, керамика этого слоя, представленная обломками толстостенных лепных сосудов, плохо обожженных и изготовленных из глины с примесью шамота и растительных остатков, не может быть сопоставима с керамикой именьковского типа и, вероятно, по характерной орнаментации края горла нарезками должна быть причислена к типу позднегородецкой, или древнемордовской посуды.

В верхних горизонтах культурного слоя поселения была обнаружена гончарная керамика, которую автор датирует IX–XII вв. «Это кувшины с ручками, сделанные из хорошо отмученной глины, равномерно обожженые, ангобированные и покрытые характерным серо-коричневым лощением. Такая керамика не имеет местных корней. В особенностях форм и техники производства ее отчетливо видны сармато-аланские черты, характерные для салтово-кавказских памятников второй половины I тысячелетия н. э. Появление этой керамики в Среднем Поволжье связано с приходом сюда из Приазовья значительной племенной группы, являющейся частью распавшегося Приазовского болгарского племенного союза»[134].

Однако едва ли можно согласиться с таким категорическим выводом. Сейчас, после раскопок Больше-Тарханского и Танкеевского могильников, можно совершенно определенно говорить о том, что гончарная керамика Тарновского поселения более поздняя, чем тарханская и даже танкеевская. Действительно, как мы уже видели выше, едва ли можно сопоставить керамику Тарновского поселения с гончарной керамикой Больше-Тарханского могильника, где абсолютно преобладающими формами являются приземистые кувшины темно-серого или желтовато-серого цвета с примесью в тесте шамота и растительных остатков и черным лощением. Более сопоставима тарновская керамика с красноглиняными кувшинами Танкеевского могильника, но в последних почти не отмечено лощение коричневато-серых тонов. Подобное лощение, да и форма тарновских кувшинов, более близки к керамике Волжской Болгарии X–XII вв.[135], с которой, очевидно, их и надо сравнивать. Поэтому без привлечения других более убедительных мотивов датировки Тарновское поселение нельзя относить ко времени ранее X–XII вв.