Разумеется, с первых дней своего пребывания здесь ты заметил: Мариам никогда не смотрела на тебя свысока, в ней не было ни тени того высокомерия, какое обычно проявляют местные в отношениях с русскими, а тем более со своими невольниками.

Но – это медленное и невыносимо приятное прикосновение тонких пальцев, похожее одновременно на мечту и насмешку… Что оно может значить?

Ты настолько увяз в терзавших тебя противоречивых мыслях, что казалось совершенно невозможным из них выбраться. И вместе с тем ты смотрел и не мог оторвать взгляд от этого светло-серого плащика, сползавшего с округлых, изумительных плеч – сначала с одного, потом с другого – плавно, невероятно, бесконечно… Казалось, ты сходишь с ума.

А пальцы Мариам продолжали ласково гладить твоё лицо. И между вами словно завязывался незримый узелок. Тебя притягивало к ней – неодолимо, точно магнитом. Всё твоё существо содрогалось, потому что… ты почти со страхом ощущал нараставшее возбуждение. Быстрые, неукротимые, сумасшедшие мысли вспыхивали и обжигали сознание, одновременно туманя, опьяняя и побуждая к действию. Желанному и уже почти неминуемому… Хотелось впиться губами в её губы, обхватить и прижать к себе это хрупкое тело в полупрозрачной ночнушке – так, чтобы она закричала! потеряла сознание! умерла! – но ты всё ещё боролся с собой и сдавал позиции, сдавал позиции, неизбежно и обречённо сдавал их… До тех пор, пока ваши губы не соприкоснулись, а руки и ноги не переплелись. Ваши тела слились, ваши дыхания разбились друг о друга, для того чтобы набрать критическую массу и взорваться на последнем градусе нетерпения. И быстролетящие блики времени, закружив, оглушив, ослепив и отняв у вас разум, подарили вам одну из тех редких ночей, которые, даже закончившись, длятся и длятся, не прекращаясь, по сути, никогда…

Дни

разодранные в клочья

воспоминаний и дат;

вчерашние

миновавшие

мёртвые.

Марк Брат

Она лежала, прижавшись к тебе.

Словно отхлынула шалая океанская волна, и мир из фазы сумасшедшего слияния вернулся к соприкосновению, ровному и тёплому, с приятной отдохновенной неподвижностью и солоноватым привкусом звёздного света на губах.

Ночь струила неторопливые минуты, и спокойное дыхание Мариам уже давно свидетельствовало о том, что она уснула. А ты, лёжа на спине и глядя в смутно белевший над головой потолок, прислушивался к этим ритмично повторявшимся звукам, перекатывавшимся через тебя и одновременно просачивавшимся сквозь поры твоей кожи внутрь, пропитывавшим каждую клетку твоего тела, заполнявшим сознание и дыхание, и кровоток, а вместе с ними – настоящее и прошлое, и то, что грезилось тебе в будущем. Ты прислушивался к её безмятежному уютному дыханию и пребывал в какой-то обволакивающей, парализующей истоме.

Скоро, наверное, начнёт светать, а сна ни в одном глазу. Слишком многое произошло. Слишком неожиданно и… непросто?

Впрочем, наоборот: слишком просто!

Этого не может быть. Потому что так не бывает.

Или бывает только в мечтах. Ну разве ещё в сказках. А применительно к реальности – нет, всё, что случилось между тобой и Мариам, представлялось абсолютно невозможным.

Не приснилась ли тебе эта ночь среди обманчивой зыби безвременья? Не причудилась ли под беспокойное шараханье мышей и зябких сквозняков между щелей твоего утлого сарая, плывущего в никуда? Хотя – если даже и так, то лучше бы никогда не просыпаться. Пусть всё провалится в тартарары.

Сколько времени миновало с той взрывной секунды, когда касание губ замкнуло вас с Мариам в единую проводящую цепь, до расплывчато-бесцветного часа, который истощил последнюю каплю физической энергии, двуедино имевшейся у вас, и положил тем самым предел – не желанию, нет, а только возможности его сиюминутной реализации?

В самом деле, сколько сейчас времени? Трудно сказать.

Во всяком случае, ночь определённо на излёте.

Дождавшись, когда Мариам с застывшей в уголках губ улыбкой перевернулась на живот и, обняв руками подушку, продолжила плаванье в свои – судя по всему, не лишённые приятности – сновидения, ты медленно поднялся с дивана. Тихо, стараясь не разбудить её, оделся. Вышел из дома. Прикрыл за собой дверь, остановившись на пороге. Достал из внутреннего нагрудного кармана шинели пачку «Примы», извлёк из неё сигарету. Чиркнув спичкой, прикурил и с наслаждением сделал первую затяжку.

В голове по-прежнему царила полная сумятица. Ты словно повис в пустоте, не зная, как вернуться на твёрдую почву.

В самом деле, что же произошло между тобой и Мариам?

Только не воображай, ради бога, что очаровал эту красивую горянку, раб, не делай преждевременных выводов из её случайного порыва. Между вами непреодолимая дистанция. Скорее всего, просто изголодалась девчонка. Гулять с аульскими джигитами – непременно пойдут слухи-пересуды, приклеится дурная слава. Вот она и пригрела того, с кем безопаснее получить амурную разрядку. Ну, естественно, и доля женской жалости здесь присутствует. Однако мгновенная страсть – штука эфемерная, коротко живущая, ненадёжная, на ней ничего не построишь.

А может, вообще не стоит пытаться понять, где правда, а где обман; разум и чувства – весьма сомнительные арбитры, ибо на этом поле невозможна честная игра. Так уж устроен мир. Твоё нынешнее существование, если разобраться, отстоит гораздо дальше от реальности, чем прошлое и даже будущее. Вполне возможно, реальность вообще присутствует лишь в твоём воображении. Ничто не должно входить в привычку, и ни к кому не следует привязываться, ведь сознание коварно, оно способно в любую минуту преподнести тебе целый букет подлостей и перевернуть всё с ног на голову.

Недаром говорят: даже сломанные часы показывают точное время дважды в сутки. Вот и вы с Мариам, как часовые стрелки, совпали под удачным углом в удачное время. Дело случая, не более того. Перепало тебе внезапное разовое счастье – и радуйся. Может статься, ещё когда-нибудь перепадёт, если будешь себя хорошо вести… А то, что она готова отпустить тебя домой – вот за это спасибо. Однако Мариам права: реализовать на практике подобную возможность абсолютно нереально.

В любом случае пора спуститься с небес на землю и вспомнить, где твоё место.

Благодари судьбу за то, что получил, и довольно с тебя.

Так размышляя, ты курил свою «Приму». С непривычки ныли мышцы ног (четыре года воздержания – не шутка!). Для того чтобы слегка размять их, ты двинулся неспешным шагом по двору. Поглядывая то на усеянное звёздами небо, то на выпиравшие из мрака гигантские мёртвые туши гор, с их вечными сахарными макушками… Вопреки всему, в чём ты старался себя убедить сейчас, душа ныла от предчувствия, что жизнь твоя этой ночью изменилась. Бог знает в какую сторону, но вряд ли к худшему. Надо только умерить свои фантазии.

Ты попытался преодолеть внезапно нахлынувшее ощущение потерянности. Это было непросто. Но всё же тебе удалось.

В самом деле, надо не давать воли воображению, не мечтать о многом. А чтобы понять, насколько исполнен тщеты этот безумный, суетливо-безостановочный мир, достаточно иногда смотреть в безмятежное ночное небо, на россыпи звёзд, которые светили над землёй тысячи лет назад и будут светить тысячи лет спустя, когда даже память о тебе истлеет в прах…

***

Расслабленно размышляя ни о чём и обо всём сразу, ты продолжал медленно вышагивать по двору. И не заметил, как мысли, соскользнув с тропы текущего момента, покатились в бездонное ущелье прошлого.

…В ту ночь – вот так же медленно – ты шагал вдоль периметра. Блок боепитания был огорожен двойным рядом спирали Бруно. А дальше, за ограждением, неподвижно возвышалась тёмная стена леса, с нависшими над ним далёкими, таившими угрозу зубцами гор.

Хотелось спать. Но до смены оставалось менее получаса, а следующим заступать на пост должен был Ковальчук – старослужащий, парень вредный и безжалостный; и ты знал: если прозеваешь караульную машину, тебе не поздоровится. Лучше не рисковать. Даже несмотря на то обстоятельство, что в караулке «деды» вряд ли позволят тебе отдохнуть.