Ответом ему была тишина. Только ветер насмешливо шелестел в узких бамбуковых листьях.

— Сэнсэй, может быть ты перепутал холмы и надо было поорать в другом месте? — осторожно спросил я.

— Молчи, — прошипел сэнсэй. — Сейчас нас оценивают как никогда раньше.

Прошла минута, вторая. Мы молчали. У сэнсэя явно начали затекать руки, но он всё также держал их поднятыми.

— Деревня, скрытая в бамбуке, мы пришли по своей воле! — крикнул сэнсэй. — Мы пришли на переговоры, но мы можем и уйти, если вы не готовы к диалогу!

И снова ответом ему была тишина, прерываемая шелестом ветра.

— Сэнсэй, похоже, что мы тут незваные гости. Или всё-таки это не тот холм? Я ничего не хочу сказать, но вдруг память стала подводить? Вдруг ты… — я моментально замолчал, когда увидел, как от холма отрывается небольшой кусочек дерна.

Так от ткани может отойти лоскут, а под ним показаться любопытная мордочка котенка. У нас же, вместо котенка, появился сухощавый мужчина с небольшим луком в руках. Через секунду ещё пять лоскутов поднялись, показывая других мужчин с двумя луками и тремя огненными фаерболами в руках. Они застыли, нацелив своё оружие на нас. Одежда не черная, как её показывали в фильмах, а зеленовато-коричневая — под цвет холма. Камуфляж типа «Флора», как определил мой наметанный на военную форму глаз.

— Ну вот, а ты говоришь, что я ошибся, — хмыкнул сэнсэй.

— Он вообще тебя недооценивает, — не могла удержаться от подколки Шизуки.

— Да, твоя взяла, сэнсэй, — покачал я головой. — Умыл ты меня.

В этот момент замаскированная под каменистый отвесный бок дверь отошла в сторону, и на свет из темноты холма вышел старик в черном кимоно. Седые волосы красивым водопадом падали на плечи, два длинных уса сосульками свисали с поджатых губ. Из-под лохматых бровей грозно блестели два карбункула.

— Поклонитесь, — прошипел сэнсэй.

Мы с Шизуки тут же склонились в вежливом поклоне. Выждали положенные десять секунд и вернулись в исходное положение. Старик не пошевелился. Он смотрел только на меня. Я не опускал взгляда. Если умирать, так с поднятой головой, а не прячущимся и трясущимся от страха.

— Господин Митсэру Кабунага, мы пришли по вашему зову, — произнес сэнсэй твердым голосом. — Вы нам не враг. Ваш сын тоже не был нам врагом, но вражеской была его должность. Мой ученик искренне сожалеет, что из-за перехлеста интересов пострадал ваш сын. Вы знаете, что клан Казено-тсубаса враждует с Хино-хеби и ваш сын попал в эпицентр этой вражды. Я больше чем уверен, что если бы мой ученик и ваш сын поменялись местами, то Кабунага-сан не задержал бы тонто и на секунду, чтобы усомниться в правильности своего поступка.

— Господин Норобу, ваши слова не в новинку для меня и моего клана. Я знаю, что сейчас Токио балансирует на той тонком лезвии бритвы, угрожая сверзиться в пучину войны между кланами. Мой сын пошел по иному пути, нежели мой род, — произнес старик. — Это его выбор и он сделал его сознательно. Я ни в чем не могу упрекнуть вашего ученика, он сделал всё верно, а его подготовка заслуживает уважения. Однако, моя кровь взывает к отмщению…

Старик замолчал. Мы тоже молчали. А что тут говорить? Понятно, что просто так мы не уйдем, но если удастся договориться, то может быть даже получится склонить на свою сторону клан ниндзя? А что? Всякое же бывает. Тем более что старик сам сказал, что я сделал всё правильно.

— А кровь ниндзя не может остаться без отмщения, — спустя полминуты сказал старик. — Она может смыться другой кровью, но…

И снова завис, наблюдая за нашей реакцией. А мы чего? Мы стояли и терпеливо ждали, пока он доведет свою речь до логического финала. Из глубины пещеры выползла полутораметровая змея с темно-бронзовым окрасом чешуи. Она скользнула по нам ледяным взглядом и забралась в штанину главы деревни. Он даже не дернулся, зато отвис и произнес:

— Это необязательно может быть кровь твоего ученика. Необязательно… Но в таком случае крови должно быть больше. В три раза больше…

На этот раз он замолчал надолго. Так надолго, что я не выдержал:

— Господин Кабунага, я правильно понимаю, что для того, чтобы искупить вину перед вами лично, я должен буду убить троих?

Старик снова вонзил в меня пронзительный взгляд. Усы чуть дернулись, когда он проговорил:

— Сообразительный молодой человек. Я считаю, что сыну была дарована честь умереть от руки такого умного и хитрого врага. Вы правильно поняли, господин Такаги. Клану Кода-рю мешают трое человек. Если вы сумеете их… устранить, то клан ниндзя больше не будет иметь к вам никаких вопросов. Мне кажется, что такой вариант устроит всех.

— А если не устроит? — подал голос Норобу. — Ведь мы не знаем, на кого вы покажете…

— Вы напрасно переживаете, господин Норобу, — поднял руку глава деревни. — Среди них нет никого, кого бы вы знали лично. Это не будут ваши знакомые и родные… Это посторонние люди, которые мешают нашему клану.

Я заметил, как из рукава кимоно выглянула темно-бронзовая головка змеи. Её глаза-бусинки вспыхнули мертвенным светом, и она спряталась обратно.

— Если это император или… — начал было Норобу.

— Господин Норобу, это всего лишь небогатые аристократы, которые вознамерились лезть в наши дела. Они нам мешают… Впрочем, я дал вам информацию для размышления. Чтобы успокоить кровь моего сына Оды, мне достаточно и крови Изаму Такаги…

Мы переглянулись с сэнсэем. Шизуки внесла лепту в наше переглядывание:

— Норобу, давай отдадим им этого хинина? А что? Зачем он тебе? У тебя останется ещё тануки для обучения…

— Замолчи, Шизуки. Я своих не предаю. Изаму, ты что думаешь? — сэнсэй перевел на меня взгляд.

— Знаешь, сэнсэй, у меня столько проблем, что одной больше, одной меньше — я и не почувствую…

— И что у тебя за такие глобальные проблемы? — влезла Шизуки.

— Ну, мне нужно пройти последнюю арену на «Черном кумитэ», нужно одолеть Сэтору Мацуда, выручить Шакко… И самое главное — надо сходить на ужин к родителям девушки, которая нравится! Так что эти смерти всего лишь пустяки, по сравнению с остальными глобальными проблемами. Но есть одно «но» — я не смогу убивать невиновных… — вздохнул я в конце.

— Изаму Такаги, убийца моего сына, я даю тебе слово чести, что у всех троих руки по локоть в крови, — подал голос глава деревни. — Но если ты откажешься, то мои воины не дадут вам выйти из леса…

Ого, вот это у него слух!

— Что же, в таком случае я согласен! — крикнул я в ответ.

— Да что ты делаешь? — прошипел сэнсэй.

— Спасаю наши жизни, — проговорил я. — Если сейчас откажемся, то нас по любому атакуют.

— Хинин струсил, — хихикнула Шизуки.

— Хинин беспокоится за жизнь одной ехидной дамы, — парировал я. — Пусть она этого и не заслуживает.

— Я принял твои слова, Изаму Такаги. Имя первого человека ты вскоре узнаешь, — проговорил глава деревни ниндзя. — А пока…

Он взмахнул рукой. Из рукава с быстротой молнии выскочила бронзово-чешуйчатая стрела и понеслась ко мне с распахнутой пастью, где блестели два выдвинутых клыка.

Неужели так и закончатся мои дни? А ведь я только-только начал жить…

Вот такие мысли промелькнули у меня в голове за то мгновение, пока со скоростью «Сапсана» ко мне приближалась бронзовая смерть.

Хоп!

Пусть в башке носятся крылатые дурные мысли-кони, а вот тело сработало на отлично. Пальцы перехватили бронзовую головку в десяти сантиметрах от лица. Схватил точно — как раз за утолщением маленького черепа. Мою руку тут же обвило мускулистое тело, но это не удав, чтобы ломать кости своими кольцами.

— Какой очаровательный червяк! — проговорил я насмешливо. — Вижу, что ласкаться бросился. Ух ты мой маленький, ух ты же мой хорошенький. На письку мою похож, только без зубов.

— Фу, какая пошлятина, — фыркнула Шизуки. — Я даже представить себе такое не могу…

— Показать? — тут же среагировал я. — Пусть все окружающие сдохнут от зависти.