Я прожил ужасающий год,

Расплатившись с лихвой за науки,

Чередуя удачный исход

С днем, когда опускаются руки.

Я вошел в него с детской мольбой,

Постигать и мужать не робея,

А потом долго спорил с судьбой,

Натыкаясь на зло и злодеев.

    Я дожил, хоть дожить было очень непросто,

    Я дожил, хоть дожить мне упорно мешали,

    Я, сутулясь, достиг ощутимого роста,

    Часто под ноги выпустив кровь, чтобы корни питались.

Я молил в новогоднюю ночь

Год назад ниспослать мне удачу,

Отметал неуверенность прочь,

Цель и подступы к ней обозначил.

Я втолковывал мягко душе,

Что порою не лишни и ласки,

Но в конец обессилил уже,

Натыкаясь на гримы и маски.

Год назад желторотым юнцом

Я пустился по минному полю,

Становясь день за днем мудрецом,

Желчь судьбы запивав алкоголем.

Только это лекарство для крыс:

В малых дозах, быть может, и лечит,

А глупцов и юнцов тянет вниз

И потом неизбежно калечит.

Я вошел в этот год нагишом,

Веря в смысл всего мирозданья.

И едва без следа не ушёл,

Вырвав финиш с остатком сознанья.

Но я выстоял, хоть заплатил

Непомерно за эти науки

И, быть может, надолго отбил

Надо мной занесенные руки.

    На груди моей крест – этот крест мне опора,

    Мой клинок, мой эфес, тайный смысл разговора,

    Подойду к образам и увижу в поклоне,

    Как воззвал к небесам крест, сверкнув на ладони.

Если девочка не хочет,

Пусть не лезет на рожон:

Разлетится блузка в клочья,

Из груди рождая стон.

Больше криков, больше песен,

Чтобы душу отвести!

Посмотри, как мир чудесен,

Улыбнись и не грусти.

    Пьяный смотритель недоглядел,

    И предводитель песню запел.

    Эй! Прекратите пляс на гробах…

    Если хотите – это судьба.

Бесконечные дороги

К нам взывают, нас влекут.

Правда, лишь совсем немногим

Предстоит остаться тут.

Если б знать, что жизнь готовит,

Где нас выбросит на мель:

Кто-то жаждет нашей крови,

Кто-то тащит нас в постель.

    Псы с хриплым лаем брызжут слюной,

    Факел взрывает ночь надо мной.

    Может, напрасна наша борьба,

    Если погаснет – это судьба.

Кровь давно забытых предков

В этот вечер – твоя кровь.

Дав свободу зверю, в клетку

Не загонишь его вновь.

Насладись глотком свободы,

Чтоб понять наверняка:

Наше время, наши годы —

Это всё в твоих руках!

    Наш выбор сложен: кто я теперь?

    Псами обложен, как дикий зверь.

    С воплем срывая шкуру раба,

    Я понимаю – это судьба.

Вы клеймите нас позором,

Нам суля вчерашний день,

Только мир нас примет скоро —

Вас же всех отправит в тень.

Эй вы там! Откройте уши,

Протирайте-ка глаза.

Загляните в свои души

Да нажмите тормоза.

    На пьедестале будем сейчас,

    Все, что настанет – это для нас.

    С воплем проснулся, кровь на губах,

    Но обернулась все же судьба.

Возрождение сегодня,

Но в глазах судьбы оскал.

Потускневший факел поднят —

И вновь ярко запылал.

Отступить мы не позволим

Ни за что и никогда.

Где-то тут шальная воля,

Где-то здесь моя звезда.

Бездна под килем – это не мель,

Все же свершилось – вот она, цель.

Встал, покачнулся, но не упал,

Если вернулся – это судьба.

Жизнь – театр,

          я его актер —

   Гладиатор,

             клоун и позёр.

   Первой скрипкой

               начинаю роль,

       Под улыбкой

                Укрыв свою боль.

Кровь на сцене

          сохнет лишь к утру,

  Нам на смену

            новых наберут.

    Режиссером

               вписан эпилог,

        Значит, скоро

                 прервут диалог.

С нами играют опять не по правилам,

Им дан решающий ход.

Могут они жизнь в финале оставить вам,

Могут вспороть ваш живот.

Только нечасто они милосердствуют —

Кто им поверженный раб!

Пальцами вниз на молитву ответствуют,

Злым безразличием жаб.

Мне на выход —

         холод до костей,

  Это выдох

            тысячи людей.

    Колизей весь

              колыхнулся вниз,

        Породив исступление и визг.

Мой соперник —

          друг мой и палач,

  Был не первый

            съеден с ним калач.

    Мы не спали

              оба эту ночь,

         Мысли гнали нелегкие прочь…

Давит арена, как звери бросаемся

В круг на потеху толпе.

Жилы и вены нещадно кромсаю я

В клочья ему и себе.

Жизнь против жизни на карту поставлена —

Мой ускользающий приз.

Только опять пальцы судей направлены

Без колебания вниз.