Овлур являлся главой сразу всех этих поселений, и по сути своей, был заместителем атамана Уруслана по части снабжения, хотя профессиональным воином и не числился.Атаман позвал Овлура, и они удалились в сторону реки.– Как думаешь, кто он? – спросил Уруслан.– Я думаю, что не князь, – уверенно ответил Овлур. – И даже не княжеского рода.– Это почему? – удивился Уруслан. – Судя по тому, как он бьётся он по крайней мере Ромей, и не из простых.– Ромей, может быть, – согласился Овлур. – Но не князь, нет у него власти в глазах, той, которую князь с молоком матери получает. Которую ему его пестуны с детских внушают. Он даже на воина не похож. В его глазах все равны и старший и младший и даже смерд. Так не бывает среди людей.– Не воин, а меня обезоружил. Два раза подряд и кто ж он тогда? Не имея реальной власти, доступа к таким приемам ведения поединка, получить нельзя и ты это знаешь не хуже меня, Овлур.– Нужно его на грамоту проверить, – сказал Уруслан. – И на хмельное. Понаблюдай как он вино твоё лучшее пить будет. Мнится мне, что он и получше твоего, вино попивал.– Сделаю, – кивнул Овлур.– Князю, мы пока ничего говорить не станем, да и далеко до него, – Уруслан задумчиво поглядел на воду. – Если и не княжеского он рода, так это может и к лучшему. Я его в свою дружину возьму, добрый воин будет, мне такие, как он, ой как нужны.– Понимаю, и постараюсь поскорей вернуть ему память, – ответил Овлур.

Овлур являлся главой сразу всех этих поселений, и по сути своей, был заместителем атамана Уруслана по части снабжения, хотя профессиональным воином и не числился.Атаман позвал Овлура, и они удалились в сторону реки.– Как думаешь, кто он? – спросил Уруслан.– Я думаю, что не князь, – уверенно ответил Овлур. – И даже не княжеского рода.– Это почему? – удивился Уруслан. – Судя по тому, как он бьётся он по крайней мере Ромей, и не из простых.– Ромей, может быть, – согласился Овлур. – Но не князь, нет у него власти в глазах, той, которую князь с молоком матери получает. Которую ему его пестуны с детских внушают. Он даже на воина не похож. В его глазах все равны и старший и младший и даже смерд. Так не бывает среди людей.– Не воин, а меня обезоружил. Два раза подряд и кто ж он тогда? Не имея реальной власти, доступа к таким приемам ведения поединка, получить нельзя и ты это знаешь не хуже меня, Овлур.– Нужно его на грамоту проверить, – сказал Уруслан. – И на хмельное. Понаблюдай как он вино твоё лучшее пить будет. Мнится мне, что он и получше твоего, вино попивал.– Сделаю, – кивнул Овлур.– Князю, мы пока ничего говорить не станем, да и далеко до него, – Уруслан задумчиво поглядел на воду. – Если и не княжеского он рода, так это может и к лучшему. Я его в свою дружину возьму, добрый воин будет, мне такие, как он, ой как нужны.– Понимаю, и постараюсь поскорей вернуть ему память, – ответил Овлур.

Воины Уруслана рысью покинули селение, и оставив после себя клубы пыли исчезли в лесу.

Через два дня, по просьбе Овлура в селение приехали поселковые старшины, и началось гульбище.

На Андрея смотрели с нескрываемым интересом и то как пьет, и то как закусывает, и то, насколько одолевает его хмельное.

Андрей, на чистом инстинкте, пил так, как его когда-то учил Михалыч, когда они ехали по замёрзшей Оби на «Буране». Крепкое медовое вино закусывал салом, и не пьянел. Гости Овлура смотрели на него как на диковину, о чем-то шептались между собой, и наконец, изрядно захмелев, самый здоровый из них вызвал Андрея бороться.

Здоровяка звали Бова. Бова был почти на голову ниже Андрея, но в плечах, пожалуй что, аж в два раза по шире будет. Он сразу схватил Андрея за пояс и грохнул его на землю, вернее это Бова думал, что грохнул. Секундой позже он полетел следом за ним, и теперь он, а не Андрей лежал, больно ударившись об утоптанную землю затылком, прижатым спиной к земле.

Вырваться из железного захвата Андрея, Бова даже и не пытался. Зрители громко заулюлюкали, подзуживая Бову, но тот лежал смирно, выпучив налитые кровью глаза. Овлур удовлетворённый увиденным почесал заросший подбородок.

«Воин, – решил Овлур. – Вот пока все равно только, непонятно чей.»

Хмельное на Руси вещь сакральная, и пить его имеют право лишь воины, или люди, которым надлежит по зову князя становиться в ряды его ратников, такие как он – Овлур.

Простому смертному пить хмельное было нельзя и не потому, что это было запрещено людскими законами, а потому, что так решили боги. Борьба на поясах, тоже удел воина. Вот если бы Андрей на Бову с кулаками полез, тогда бы он без сомнения доказал своё низкое, если не рабское происхождение. Ромейский шпион, засланный Сенатом, вряд ли стал бы открыто демонстрировать свое воинское искусство. А простолюдин, еще бы и захмелел от выпитого так, что на ногах бы уже не стоял. И самое страшное, уподобился бы свинье.

Андрей помог своему поверженному собутыльнику подняться, и они, обнявшись, пошли под навес продолжать попойку. На утро гости не опохмеляясь, свежие, как-будто и не пили всю ночь, разъехались по своим селениям.

Андрей бесцельно шлялся по поселку.

«Вот же напасть, так и убьют когда-нибудь, – думал Андрей стараясь не вляпаться в повсюду наваленные лошадиные катяхи. Он уже заметил, что пешком здесь ходят лишь дети и бабы, а мужики предпочитают передвигаться по селению верхом. Даже если пройти нужно буквально десяток шагов, всё равно верхом.

Где-то на краю селения зазвенел металл. И не просто зазвенел, а с характерным перезвоном: сначала ударял мелкий молоточек мастера, а следом бухал тяжелый молот молотобойца.

«Кузница», – повёл ноздрями Андрей и уловил знакомый запах окалины. В голове снова что-то вспыхнуло и тут же угасло. Андрей посмотрел по сторонам, секунду раздумывал и решительными шагами направился в сторону кузницы.

– Здравы будьте, – поздоровался Андрей, заинтересованно осматривая кузницу.

– И тебе не хворать, ответил кузнец, опуская в чан с водой раскаленную до бела заготовку. Здоровый бугай молотобоец, помощник мастера, заинтересованно уставился на незваного гостя. Это было что-то новое. Просто так в кузницу никого и калачом не заманишь. Сюда ходили либо по делу, либо обходили это место стороной. По делу, духи смолчат, а за излишнее любопытство могут и наказать. Это кузнец запросто разговаривает с духами огня, а простым смертным, даже думать об этом страшно.

Андрей взял в руки готовый дверной засов, внимательно оглядел его и положив на место взял заготовку меча. Изделие было так себе, ничего выдающегося, и Андрей, скривив в усмешке губы положил её на место.

Однако его усмешка не ускользнула от взгляда кузнеца.

– Не нравится? – спросил он.

– Нет, – честно ответил Андрей. – Мертвое железо, ничего путного из этой заготовки не выйдет.

– А ты никак мастер? – заинтересовался кузнец. Во-первых, этот странный гость был прав и заготовка было так себе, не из лучших. Но это мог сказать и воин. Но воин никогда не скажет про меч, что он выкован из мертвого железа. За такое и спросить могут.

Андрей лишь пожал плечами, он не знал.

– Может покажешь недоумкам, как правильно меч выковать, – съязвил кузнец, видя не решительность Андрея. – Мы вишь, испокон века так куём, может не знаем, чего? – продолжал подзуживать мастер.

Кузнец решил немного передохнуть, а заодно и повеселиться. Не каждый день ему говорят, что он безрукий.

Андрей взял клещи, выбрал подходящую заготовку и сунул её в горнило.

– Качай, – кивнул кузнец подмастерью, и тот схватившись за рычаг двумя руками стал изо всех сил раздувать меха.

– Не балуй, – остановил его Андрей. – Мягче работай.

Кузнец с ухмылкой, скрестив на груди руки, наблюдал за действиями Андрея.

Андрей вытянул из горячего металла несколько кусков проволоки, и стал скручивать их между собой.

Заглянувший как бы невзначай в кузницу белобрысый пацан, побежал докладывать Овлуру, что княжич работает в кузнице как заправский кузнец. И вскоре, весь посёлок собрался поглядеть на художества Андрея. Близко к кузнице, никто не подходил, ну это и не требовалось. Летняя кузница располагалась под навесом без стен и с пригорка было всё отлично видно и издалека.