Она сжала губки и задумалась.

— Помню.

Вот и славно. Я призвал стул и подвинул поближе к себе. Подал стопку документов и попросил ознакомиться. Как будущая, нет, как Королева, она должна знать, что происходит в её Королевстве.

Уже глубоко за полночь, когда перед глазами начало плыть, а голова гудеть со страшной силой, я оторвался от документов. Фейт мирно посапывала, положив голову на стопки пергаментов. Я представил, как она малышкой засыпала в небесной библиотеке и… и сжал зубы. Мне нужно оставить всё в прошлом. Ради неё, ради нас. Аккуратно положил ладонь на её макушку и прошептал заклинание глубокого сна. Разложив всё по стопкам, со скрипом отодвинул тяжёлый стул. Вопль жалующейся плитки отдался в мозгу новой пульсацией. Подхватив любимую и прижав к себе, направился в наши покои. Сняв с неё сапожки, драгоценности и освободив из плена платья, накрыл одеялом и подоткнул бока. Её пухленькие губки были приоткрыты, и я не устоял, оставив легкий поцелуй, уткнулся носом в её волосы, вдыхая запах мёда.

— Теперь всё будет иначе, любовь моя, — прошептал, глядя на моего мирно спящего ангела.

Подбросив в камин дров, вышел на балкон. Свежий морозный воздух немного успокоил головную боль. Верхушки башен и крыши домов были покрыты вековыми сугробами. Когда-то, лёжа под звёздным небом, я предлагал Фейт сбежать на край миров, и она дала согласие, не раздумывая.

Не такой мир я хотел бросить к твоим ногам, любимая.

Сбросив снег с перил, развернулся и пошёл в постель. Завтра важный день, а плохие мысли пусть останутся в этом.

* * *

Пространство разорвалось, и вшестером мы вошли в портал, по ту сторону нас ждал мир людей.

Мы направились в дом Фреи. Небольшое строение было завалено снегом по окна. Магией всколыхнул сугробы, и мы вошли внутрь. Дом промёрз насквозь. Бродя по комнатам, разожгли все камины, чтобы хоть как-то отогреть это промёрзшее место. Последней, как сказала Фейт, была оранжерея, и она в точности повторяла сад, что мы создали в Аду. Посередине комнаты стоял стол, а на нём сундук. Я видел такие в покоях Фреи, когда она была Королевой Ада. Голубка открыла крышку и протянула мне живой подснежник. Что-то смутно знакомое.

Едва прикоснувшись к цветку, я почувствовал, как магия, давно забытая и отобранная у меня, всколыхнулась и начала просачиваться в моё тело. Из лёгких вышибло весь воздух, и грудную клетку сдавило, словно на меня рухнула могильная плита. От дикого смешения противоположных друг другу стихий мне стало плохо. Я рухнул на пол и закричал от переполнявшей меня силы. Голова трещала, и в каждой клеточке мозга звенело, словно удары молота о наковальню. Магия пыталась прорваться наружу, кости словно дробились изнутри. Я стал задыхаться. Фейт бросилась ко мне, но я прохрипел, чтобы она не подходила близко. Сдерживался только благодаря ей. Знал, если мощь вырвется наружу, то снесёт всё на мили вокруг.

— Скажи что-нибудь. Хочу слышать твой голос, — надрывным голосом прохрипел своей голубке.

Лёгкие шаги. Фейт подошла ко мне и, опустившись на колени, охватила своими ладошками моё лицо.

— Тьюн’гед И’в Гилиод.

Легенда о предназначенных.

Моя голубка произнесла это на языке небесного народа. Воспоминания вернули меня в то время, когда мама расхаживала по комнате и упрямо заставляла меня повторять диалект ангелов. Как я не хотел учить его. Я тогда ещё не знал, что был рождён в Серебряном городе. До ушей дошёл слог Ангу’лаид, наречие Небес:

Их души связаны навечно,

Идя бок о бок сквозь века.

Не важно, сколько грянет испытаний,

Любовь хранят бессмертные сердца.

Найдут дорогу друг к другу,

Неважно, сколько минет лет,

Пусть рухнут все миры в округе

И испытают много бед.

Лишь любящее сердце

Готово всё простить,

Лишь ощутив тепло его объятий,

Я вспомнила, что значит — Жить!

Я ощущал тепло её ладоней на моих щеках. Она потёрлась кончиком своего носика о мой и увлекла в поцелуй. Нежный и трепетный, как в первый раз, там, в разрушенном доме, тысячу лет назад.

— Ты боишься меня?

Ответ короткий, на обрывке дыхания: — Нет!

И всё остальное стало неважным. Магия перестала брыкаться и, проигрышно заурчав, села на колени, а я же с них поднялся и подхватил свою предназначенную на руки.

— Орион, только не здесь. Тут всё в пыли, грязное и холодное, и…

И снова как тогда… она затараторила без остановки.

* * *

Мы направлялись в сторону города. Начался снегопад. Огромные хлопья снежинок, медленно падали с небес.

— И всё-таки мир прекрасен, — произнесла Фейт, завороженно рассматривая танцующих детей мастера Зимних дел. — Я хочу познакомить тебя кое с кем.

Мы стояли перед входом в чей-то дом. Не успев постучать, как деревянная дверь со скрипом отворилась. Я увидел старушку, что была завёрнута в толстую пуховую шаль.

— Здравствуй, Бальза! — поприветствовала её Фейт.

Седая скрюченная бабулька сняла кольцо с пальца.

Не может этого быть. Это кольцо Малакая.

Объятая серебряным светом она стала изменяться. Передо мной уже стояла не пожилая женщина и не человек. Фейт бросилась в её объятия и заплакала, щебеча, что не может поверить, что это на самом деле правда.

По рассказам я понял, что Бальза после битвы троемирия сбежала с Небес, перед тем как оставшиеся архангелы решили запечатать двери Серебряного города. Нашла Фрею и Эмеренту, а когда мама приняла решение возродить наши объединённые души, то стала жить как человек, чтобы присматривать за Фейт и в нужный момент оказать помощь и поддержку.

— А Иордин? «Почему он не вернулся?» — произнесла Фейт, не отрывая взгляда от чашки горячего чая, что крутила в руках, расплёскивая жидкость на стол.

Я знал ответ, и она тоже.

— Кто же знал, что высокомерный, строгий до правил, непреступный архангел, услышит стук сердца? — Бальза озвучила наши мысли.

Повисло молчание, но ненадолго.

Фейт перевела на меня свои янтарные глаза и, протянув ладошку, коснулась щеки, проводя пальчиками по скуле.

— Бальза, хотели бы вы жить с нами, среди таких же, как вы, бессмертных в Ин’Ивл-Ллэйн? — проговорила Фейт переводя взгляд на женщину.

Бальза расширила глаза и посмотрела на меня вопрошающе.

— Разве я могу отказать своей Королеве?

На этом и порешили. Мы вернёмся за ней через неделю и заберём её в вечный мир. От предложения остаться на ночь отказались. Фейт сообщила, что хочет показать мне свой дом, где она провела детство и выросла.

Я ловил взгляд янтарных глаз. Она с интересом разглядывала меня, пока я осматривал внутреннее убранство дома.

— Не нужно так сопеть! Да, домик старый и местами нужен ремонт, но всё же он теплый и уютный, и в нём я чувствовала себя в безопасности.

— Старая развалина.

Фейт взвизгнула и бросилась к стене. Прижалась к ней всем телом и начала причитать.

— Не слушай этого заносчивого Короля. Венценосным особам не понять жизнь простых смертных.

Пока она утешала балки на кухне, я прошёл в лавку. На глаза попались пучки чертополоха и заговорённые амулеты. Пальцы сжались в кулаки. Она всегда была одна, что раньше, на Небесах, что в человеческой жизни.

Глубокий вдох раз, глубокий выдох два.

Пробежался взглядом по полкам. Разнообразные колбочки с настоями, мазями. Пучки целебных трав. Микстуры, пыльца и сушёные побеги.

На таком много не заработать. Да, люди слабы, часто болеют, но осмотрев первый этаж, пришёл к выводу, что в достатке моя голубка не жила.

Фейт вошла в помещение, неся старые фолианты.

— Бальза мне голову открутит, если увидит, в каком они состоянии, — и плюхнув на стол книги, подошла ко мне и обняла. — Пойдём на второй этаж?

Хм, мне нравится эта идея.

Взяв её ладонь в свою руку, поцеловал тонкое запястье.

— Откормить тебя следует, определённо, — я двинулся в сторону лестницы. Ступеньки жалобно скулили под моим весом. — Мы же не рухнем на дно Ада?