Парень получил в нос. Кости хрустнули. Мои или нет, я так и не понял, с такой силой я ударил. Его подпевалы стояли, разинув рты. Да я и сам удивился своей скорости. Бастиан был бы мной доволен.

Этот Маркус запищал, как канализационная крыса. Заверещал и хозяин таверны, дескать, никаких разборок. Парни начали вопить, проснувшись от прострации. Какие же скучные нынче люди. Вот было время, когда пьяные гномы разносили таверны по щепкам. Колдуны швыряли эльфов, дриады душили сплетением ветвей, а ундины топили на суше, а после, заказав всем выпивки, восстанавливали здание. Но то время минуло, и, глядя на дохликов, что передо мной стояли, мне становилось скучно.

У Эрики в руках вспыхнуло пламя. Она посмотрела на меня и вздёрнула носик.

— Я сама, ты только подстрахуй.

Моя ты воительница. Действуй, искорка.

Ухмыльнувшись, я швырнул мешок золотых монет на стол трактирщику.

— Этого хватит, чтобы отстроить новое здание и обновить всё лучшим образом.

Призвав бутылку виски и заняв удобную позицию рядом с барной стойкой, я стал наблюдать, как моя любовь разносит таверну, поджигая пламенем всё, что попадается ей под руку, и швыряя этим в противников.

Горящие стулья, столы, алкоголь, всё летело в сторону парней. Я лишь задавал направление, прикрывая её спину.

Дикие потоки воздуха желали снести с ног мою возлюбленную, но были отражены в хозяина заклинания. Водный хлыст ухватил её за лодыжку, но тут же превратился в лепестки роз. С магией земли она и сама хорошо справлялась, ведь дерево хорошо горит.

Маркуса магией отбросило прямо к моим ногам. Как удачно!

— Я так просто этого не оставлю, — заверещал он почище банши.

Знавал я одну. Риган помогала мне с поиском решения потерянной души. Надо будет познакомить их с Эрикой.

Похлопав парня по плечу и веря его словам, я сказал ему всего лишь одно слово. Он попытался меня ударить, за что снова получил по клюву. Ничему его не учит жизнь. Схватив его за загривок, придал ускорения в сторону двери. Подпевалы подхватили его под руки и выбежали из таверны.

Скатертью дорога, но безопасной она не будет.

Я прочитал его мысли. Паскуда. К девушкам он относился, как к игрушкам. Поколачивал своих любовниц и не чурался унижений. Благородным рыцарем я не был, но уважение к женщинам имел всегда. Ведь одно такое создание подарило мне жизнь и приложило немало усилий, чтобы отправить меня в школу магии, работая на трёх работах. Второе создание, к которой я проникся, — моя наречённая сестрёнка, что стала смыслом жизни для Ориона. Ещё одно прекрасное создание заставляло каменное лицо Бастиана вспоминать, что такое улыбка. Моя искорка, моё пламя, что рассеивает самую тёмную ночь, за неё я сравняю города с землей, если потребуется.

Я видел, как он лишил Эрику девственности, и единственное, что меня остановило от того, чтобы не воплотить в жизнь ритуал кровавого орла, так это психическое состояние любимой, а руки, однако, очень чесались. Раз такой любвеобильный, это и станет твоей изнанкой медали.

Эрика тяжело дышала. Она потушила пламя в своих руках и бросилась в мои объятия.

— Спасибо, любимый. Ты не представляешь, как мне полегчало.

Я прижал её посильнее к себе и поцеловал в макушку. Поверь, огонёк, я представляю.

Она обратила на меня свои изумрудные очи, в них ещё плясало пламя и веселье. Она задала вопрос, который выбил устойчивость из моих ног.

— А что такое Эладо?

Разорвав пространство миров и прижав покрепче искорку, я надеялся, что у Бастиана всё пройдёт куда спокойнее, чем у меня. Но зная его настоящего, крови будет много. Мы шагнули в портал навстречу морозному воздуху и надежде на счастливое будущее.

Бастиан

Я наблюдал в окно, как Талия, делает шестой круг по саду. Переведя взгляд на стол, тяжело вздохнул. Десятки пергаментов лежали горой нетронутыми. Отчётность после жатвы, которая не принесла своих плодов. Сдержать бешеных всадников оказалось тяжелее, чем я думал. Плечо всё ещё ломило после того, как Уль пробил его мечом насквозь. Состояние солдат во время тренировок отличается от того, что происходит во время гона. Они становились, как говорили северяне, — берсерками. Бесчувственными, озлобленными, неконтролируемыми. Меня бы собирали по частям, если бы Малакай не подоспел вовремя.

Проклятый колдун закрылся с со своим огоньком в спальне и просил не беспокоить. Фейт после наложенных заклинаний спала и видела десятки снов. Орион был заперт в своих покоях.

Седьмой круг.

Смотрел, как девушка воздушными потоками создаёт вокруг себя животных из снега. Её окружали лошади, белки, птицы. Она кружилась вместе с ними и, когда останавливалась, то гладила искусственных созданий и улыбалась. От этого действия у меня защемило в груди.

Я помню, как мы встретились. Мир людей. Разгар лета. Стояла просто неимоверная жара. От разнообразия запахов и шума голова трещала. После тысячи лет на морозном воздухе для меня это было пыткой, но сидеть в четырёх стенах борделя надоело.

Недалеко от меня громко прозвучал девичий голос, чуть с надрывом.

— Я не имею отношения к случившемуся.

Миниатюрная брюнетка стояла в окружении мужчин.

Не моего ума дело. Я давно не принадлежал к этому миру, и от него у меня остались не самые приятные воспоминания.

— Пожалуйста, отпустите, — девушка всхлипнула.

— Ответишь за свою семью, чёртова тварь.

Я смотрел, как люди, что находились поблизости, делали вид, что очень заняты своими делами и не слышат жалобные просьбы юной особы. Здесь либо парни местные разбойники, что держат в страхе город, либо на эту девушку всем плевать. Окинув беглым взглядом брюнетку, понял, что она не из публичного квартала, а парни не походили на мордоворотов. Девушка была одета в изысканное тёмно-синее платье из дорогого материала, а у парней были музыкальные инструменты за спиной.

Что не так с этим миром?

Один из мужчин схватил крохотное создание за запястье и рывком дёрнул на себя. Она взвизгнула и стала вырывать свою руку из крепкого захвата. Куда уж ей.

Что-то глубоко внутри ковырялось и говорило, что мне не стоит в это вмешиваться, но, когда девушка заплакала, мысль быстро испарилась, как будто её и не было. Её голос рубанул где-то в голове, оставив кровоточащую рану. Опустив руку на плечо мужчине, я сжал ладонь. Кости начали хрустеть, и, закричав, парень обернулся в мою сторону, выпуская запястье девушки.

— Со сломанными руками вам будет сложно играть на инструментах, — голос был настолько низок и тяжёл, что удивил даже меня.

Мужчины ощетинились, стали меня окружать.

— Давайте без рукоприкладства. Оставьте девушку в покое и топайте по своим делам.

Кажется, бесполезно. Попробуем по-другому. Я призвал магию. Не любил я этого. Неприятное чувство постороннего в душе, особенно когда пятьсот лет находишься рядом со скверной Ада и что-то постоянно нашёптывает тебе обрести большее.

— На колени, — приказал я. Парни рухнули ниц под давлением силы. — Сейчас вы подниметесь, и я дам вам пять секунд на то, чтобы убраться отсюда, и чтобы духа вашего спустя это время я не почувствовал.

Девушка тоже стояла на коленях. Я опешил. Неужели не рассчитал силы?

Она собирала выпавшие из корзинок ленточки и праздничные маленькие букетики.

— Миледи, вы в порядке? — протянул ей раскрытую ладонь, желая помочь встать.

Она, смотря в другую сторону, утирала слёзы, а когда вложила свою маленькую ладошку в мою руку, встав и подняв на меня глаза, я забыл, как дышать.

Синева её глаз утягивала меня водоворотом на дно океана. Широко распахнутые и яркие, словно два сапфира смотрели на меня, слегка поддетыми пеленой остаточных слёз. Её пухлые губы были слегка приоткрыты, она наклонила голову и прошептала: — Охотник.

Что? Я не ослышался?

Девушка встряхнула головой, словно сбрасывая с себя наваждение.

— Благодарю вас за то, что заступились за меня, господин…

Она выжидающе смотрела. Чего она хотела? Что сказала? Охотник… господин… Ах, имя.