(Падающий на ГАРРИ свет гаснет, и тут же падает на ЭВЕЛИН).

ЭВЕЛИН (в круге света, сидит на кровати, перечитывает только что написанное письмо).

«Дорогой Гарри!

Спасибо тебе и за шоколадных уточек, и за шляпы, и за музыкальные инструменты, роликовые коньки, зверушек и птичек, которые ты мне посылал. На самом деле я отлично провожу время в школе-интернате для девушек, думаю, потому, что не было у меня ни единого шанса побыть девушкой. Девушки и я катаемся на коньках, много смеемся, говорим о мальчиках, разыгрываем друг дружку. Джон Барримор – мой очень хороший друг, но ты не должен ревновать к нему и пытаться перелезть через стену, чтобы повидаться со мной. Когда это делает Джон Барримор, создается ощущение, что это граф Монте-Кристо, а когда это делаешь ты, Гарри, выглядит все не очень. Еда здесь, должно быть, хорошая, потому что я толстею. Но это скоро закончится, потому что у меня болит живот, и доктор думает, что мне нужно удалить аппендицит. Передавай от меня привет всем Флорадорам.

Твоя подруга, Эвелин».

(Падающий на нее свет гаснет, она забирается под одеяло и остается в кровати пока идет следующая картина).

МИССИС НЕСБИТ (появляется рядом с диваном и идет к ГАРРИ). Мистер Тоу, слава Богу, вы пришли.

ГАРРИ. Что? Кто? Когда? Я? Вы рады видеть меня?

МИССИС НЕСБИТ. Я очень рада вас видеть.

ГАРРИ. Но вас никогда не радовало общение со мной. Что не так? Это Эвелин? У нее лопнул аппендикс? Господи!

МИССИС НЕСБИТ. Она под наркозом, и я не могу связаться со Стэнфордом Уайтом.

ГАРРИ. Стэнфордом Уайтом? Зачем вам Стэнфорд Уайт? Он вам совершенно не нужен. Здесь я. Прошу меня извинить. Льет из носа. (Громко высмаркивается). И зад чешется. Просто скажите мне, что нужно сделать. Ради Эвелин я отрежу руки и ноги.

МИССИС НЕСБИТ. Благодарю вас, мистер Тоу, но я не хочу лишать вас конечностей. Мне просто нужно добраться до Нью-Джерси.

ГАРРИ. Я на автомобиле. Если хотите, отвезу вас во Францию.

МИССИС НЕСБИТ. Вам не обязательно самому садиться за руль. Если вы одолжите мне вашего шофера и ваш…

ГАРРИ. К сожалению, мой шофер сейчас в тюрьме за попытку раздеть одну голландку на мельнице. Но я сам вожу автомобиль. Я очень хороший водитель, знаете ли. За многие годы никого не задавил, за исключением тех трех китайцев в Шенектади.

МИССИС НЕСБИТ. Что ж, мистер Тоу, я безмерно благодарна вам за ваше великодушное предложение, но не уверена, что…

ГАРРИ (хватает ее за руку и тащит к двери). Пойдемте, нет времени на разговоры. У бедной девочки лопнул аппендикс, и мы должны как можно скорее добраться до Нью-Джерси, чтобы спасти ее. И я не шутил насчет отрезания рук и ног. Я бы принес ей свою голову в супнице, если бы думал, что этим вызову у нее улыбку.

МИССИС НЕСБИТ. Буду иметь это в виду, мистер Тоу.

(Свет падает на ЭВЕЛИН, она в кровати. Она еще не пришла в себя после наркоза и что-то лепечет, когда ГАРРИ и МИССИС НЕСБИТ появляется из темноты в глубине сцены и подходят к кровати. ГАРРИ опускается на колени и берет ЭВЕЛИН за руку).

ЭВЕЛИН. Живот действительно разболелся, поэтому они отправили всех девушек по домам, а приехавшие доктора Стэнни положили меня на стол, опустили что-то на лицо, и я отправилась в другое место, где я сидела на коленях у моего папочки, голуби ворковали под крышей театра, соседствуя с летучими мышами, а мертвецы смеялись в темноте. Потом я открыла глаза и увидела Гарри, стоящего на коленях, целующего мою руку и плачущего, как гиена.

ГАРРИ. Ох, Эвви, не умирай. Пожалуйста, не умирай. Если ты умрешь, я перережу себе горло или прыгну головой вниз с эстакады Шестой авеню, насыпая яд в уши. Не умирай!

ЭВЕЛИН. Я в полном порядке, Гарри. Немного больно, ничего больше.

ГАРРИ. Позволь мне поцеловать тебя там, где болит, и все сразу станет хорошо.

ЭВЕЛИН. Нельзя целовать меня там, где болит, Гарри. Законы нескольких штатов это запрещают. Но все равно, спасибо.

МИССИС НЕСБИТ. Мистер Тоу?

ГАРРИ. Ох, Эвви. Ты – моя душа. Мои танцующие кролики. Мне не терпится погладить твои прелестные ножки.

МИССИС НЕСБИТ. Мистер Тоу, я благодарна, что вы подвезли меня, хотя испугалась, когда вы сбили корову, но теперь вы действительно должны уйти.

ГАРРИ. Нет. Никуда я отсюда не уйду. Я согрею ее теплом своего тела. Я искупаю ее.

МИССИС НЕСБИТ. Нельзя вам купать мою дочь.

ГАРРИ. Один глаз я все время буду держать закрытым, клянусь.

МИССИС НЕСБИТ. Вы должны уйти незамедлительно, потому что мистер Уайт уже едет сюда. Он для Эвелин – как отец, и боюсь, не поймет, что вы здесь делаете.

ГАРРИ. Мне без разницы, что подумает об этом Стэнфорд Уайт.

МИССИС НЕСБИТ. Мистер Тоу, если он найдет вас здесь, вы нарветесь на неприятности.

ГАРРИ. Плевал я на неприятности. Неприятности могут целовать глокеншпиль моей двоюродной бабушки Фанни.

МИССИС НЕСБИТ. Но Эвелин расстроится, если у нее кровати возникнет ссора. Сейчас ее физическое состояние оставляет желать лучшего. Она такая хрупкая. Ее это может убить. Вы же не желаете смерти моей дочери, так, мистер Тоу?

ГАРРИ. Я не причиню вреда даже волоску на ее голове, не говоря уже о теле.

МИССИС НЕСБИТ. Тогда, ради Бога, уйдите до его приезда.

ГАРРИ. Хорошо. Я уйду. Но не потому, что боюсь взглянуть в глаза этому сукиному сыну. Я делаю это ради Эвелин. Я жертвую собственными желаниями и счастьем ради нее, потому что люблю ее больше жизни. Больше собственного достоинства, больше чести, больше блинчиков с начинкой, даже больше сэндвичей с копченой говядиной, которые я покупаю и «Деликатесах Кугельмана» в Бронксе. Но умоляю вас, что бы вы ни делали, не оставляйте эту девушку наедите с Стэнфордом Уайтом. Мы должны беречь ее благословенную девственность, даже ценой собственных половых органов.

МИССИС НЕСБИТ (толкая ГАРРИ к правой кулисе). Мы очень ценим ваше отношение, мистер Тоу. А теперь, прощайте.

ГАРРИ (кричит ЭВЕЛИН поверх плеча МИССИС НЕСБИТ). Я люблю тебя, Эвелин. Я всегда буду тебя любить. До скончания времен. До появления у нас честного президента. Я привезу тебе шоколадных уточек.

(МИССИС НЕСБИТ и ГАРРИ исчезают в правой кулисе. Из темноты глубины сцены появляется СТЭНФОРД УАЙТ, стоит у кровати, глядя на ЭВЕЛИН).

ЭВЕЛИН. Когда я вновь открыла глаза, как по мановению волшебной палочки ГАРРИ и мама исчезли, а у кровати стоял Стэнни, смотрел на меня, как Бог-отец мог бы смотреть на своего ребенка.

СТЭНФОРД. Бедная, маленькая детка. Бедная маленькая крошка. Что мы с тобой сделали? Что мы сделали?

ЭВЕЛИН (поднимается с кровати, идет к авансцене). Это очень хороший санаторий, куда ты отправил меня поправляться, Стэнни, но здесь очень одиноко, знаешь ли.

СТЭНФОРД. Все эти фрукты? Откуда они взялись, черт побери? Я их тебе посылал?

ЭВЕЛИН. Их прислал Гарри Тоу.

СТЭНФОРД. Гарри Тоу? Почему Гарри Тоу посылает тебе фрукты? В этой комнате больше фруктов, чем во Флориде. И курица. Почему Гарри Тоу посылает тебе курицу?

ЭВЕЛИН. Не знаю. Я ему интересна. Гораздо больше, чем тебе в последнее время. Я практически тебя не вижу.

СТЭНФОРД. У меня работа. Не могу прибегать сюда каждые десять или пятнадцать минут, чтобы подержать тебя за руку.

ЭВЕЛИН. Гарри может.

СТЭНФОРД. Гарри нет необходимости работать. Он богат до безобразия. Он ничего не делает.

ЭВЕЛИН. Он постоянно приезжает ко мне. И всегда здесь.

СТЭНФОРД. Я его здесь не видел.

ЭВЕЛИН. Потому что ты всегда где-то еще. Он посылает мне смешные записки, и цветы, и роликовые коньки.