Под взором кошек, с давилкой на груди, Реми ничего не мог сделать, руки ослабли настолько сильно, что он едва мог ими пошевелить. Мальчик не мог подняться на ноги, всё его тело ныло от прикосновения проклятой травы. Он итак изголодал и потерял много крови, но теперь серебреный дух заставлял юного оборотня чувствовать себя ещё более слабым и беспомощным.

– Волк нарушил территорию! Представляете! Как ни в чём не бывало лежал в корнях наших деревьев и спал, – оскорблённым тоном проскрипела сиама, что несла его сюда. На её предплечье и под перебинтованной грудью красовались ромбовидные татуировки.

– Какое нахальство! Уже второй!

– Обнаглели эти собаки!

– Сколько псов в твоей стае, гадёныш? – спросил тощий кот с одичалыми глазами.

Реми вертел головой и молчал, он не знал, о чём толковали все эти безумцы.

– Вторглись на нашу территорию!

– Вонью своей распугали пол округи, – доносились недовольные возгласы со всех сторон.

– Зато этого будем пытать дольше, а то первый слишком быстро подох.

– Ага и шкура его стала кожей.

– А хвост вовсе превратился в копчик, фу!

Реми уставился на свисавшую с сука человеческую кожу, местами заляпанную кровью, местами сохранившую лоскуты одежды. Мускусный запах, ни с чем не сравнимый, ещё не выветрился. Кожа пренадлежала оборотню-волку. У мальчика помутнело в глазах, теперь он точно знал, что кошки убьют его.

На поляне красовались кровавые следы, кое-где в кустах валялись припорошенные жёстким песком и щебнем органы и части тела. Кошки разобрали волка, раскидали внутренности, содрали кожу и глумились над телом, как могли. Рыжая тигрица подошла к прикопанной руке и помочилась на ней, небрежно закопав «туалет», пару раз капнув лапой.

Нет худшего позора для волка. Реми боялся, что с ним поступят точно также, после смерти. Никто не проводит его в последний путь и не споёт погребальную песнь, кошки станут ссать на его останки, разбросанные, словно мусор, по лесу. Да, он жил недостойно волка всё это время, он опозорил волчью честь и ровнял себя скорее с крысой, но разве заслуживал мальчик такого унижения после смерти.

Перед глазами парня всё плыло, огромные кошки и люди с хвостами и ушами спрыгивали с деревьев и приближались. Они выкрикивали что-то и шипели.

Меня убьют. Съедят живьём? Нет. Кошки не едят собак. Будут пытать, разовут на куски, как мусор, медленно текли мысли нагого мальчика.

– Наказание! – перекрыв весь шум гомона, воскликнула сиама. – Я требую наказания для пса, преступившего границы дозволенного.

Её поддержали дружные возгласы одобрения, одни махали руками, вверх поднимая сжатые кулаки, другие издавали гортанные звуки согласия. Сиама невольно замурчала от удовольствия.

– Как его для начала изувечим? – спросила низенькая кошка из тех, что несли Реми.

– Давайте подожжём его заживо? – предложил парень с всклокоченными волосами, на вид очень голодный и дикий.

– Это скучно, и воняет.

– Может, порежем его и опустим по голову в воду? Пусть кровью истекает.

– Он же оборотень. Раны быстро затянутся, и для него это станет ванной.

– Давайте отрежем ему ногу. Будет треногий пёс, – после этого предложения все хором зашлись смехом. Реми уже начал прощаться со своей ногой.

– Он истечёт кровью…

– Не истечёт. Регенерация же.

– А может, отрежем кое-что другое?

– Будет петь как соловей.

– А это идея! Зато больше не народятся поганые псы!

– Принято к рассмотрению. Есть ещё пожелания? В конце концов, мы можем отрезать ему писюн, и добавить ещё чего-нибудь. Скажем, сделать надрез и запихать под кожу гнилья и червей. Долго ли он протянет?

– Хочу, чтобы подольше! Волки заслужили наказания!

Реми представил, как у него под кожей будет гнить какая-нибудь листва, а личинки начнут проедать себе тоннели в мышцах, его чуть не стошнило. Кошки сущие демоны!

Кошачьи оборотни поддержали идею.

– Может подвесить его над бамбуком? Или вставить в ранку саморастущий кристалл? Это довольно занятно.

– Но это всё приводит к смерти. Давайте мучить его, пока живой, – предложила невысокая кошка в толпе, обладательница длинных пушистых почти белых волос с редкими эбеновыми прядями и кончиками.

Мальчик постоянно возвращался взглядом к свисавшей с дерева коже, огромном лоскуте, стянутом со спины. Судя по размеру шкуры, в лапы кошкам попал молодой волк, немногим старше Реми. Был ли он сильным, ловким, умным? Спасло бы его хоть что-то? Реми смотрел на кожу и представлял, как его собствкнная украсит соседнее дерево. Долго его станут мучить или нет, итог один – шкура на ветке.

– Да! Интересно быстро ли работает его собачья регенерация?

– Кстати изучены ещё не все её возможности. Давайте на нём проверим, – предложил кот с видом учёного. По крайней мере, он был полностью одет и весьма спокойно выслушивал предложения толпы, без фанатичных выкриков и улюлюканья. Он зализал рыже-чёрные волосы назад и скрестил руки на груди.

– Я первая! – заорала какая-то растрёпанная кошка, с листиками в оранжевых волосах. – Отрежем палец! Отрастёт ли новый?

– Он же не ящер. Конечно же, не отрастёт. Зато есть идея лучше, – влезла сиама. – Вырвем ноготь и посмотрим, отрастёт ли он заново.

– О-о-у, – прошлось по рядам.

– Вроде должен отрасти, – пробормотал один суровый кот, покрытый шрамами.

– Я никогда не лишалась ногтя, и не знаю, – призналась сиама, её поддержали молодые кошки и коты.

– Давайте уже хоть что-нибудь сделаем! – вмешался тощий голодный и лохматый парень.

– Тащите его сюда! К пню поближе.

– И покажите останки его собрата.

Реми взяли подмышки, не касаясь верёвок, и потащили к пню в центре поляны. Перед глазами отплясывал тощий мужичонка с подранным хвостом, в руках держа палку с надетой на неё искорёженной головой светловолосого парня с карими прядями. Реми догадался, что это предыдущий пленник котов волк-оборотень. На лице отрезанной головы замерло выражение ужаса, язык вывалился, а во рту застряла жирная муха, пытавшаяся выбраться.

Руки мальчика положили на пень, со всех сторон его обступили кошки, кто-то свешивался с деревьев, ветвями нависающих над полянкой – все хотели посмотреть на экзекуцию.

Реми от усталости и проклятых верёвок шатался и сползал на землю, но две близнецов-сиам на вид лет пятнадцати впились когтями ему в спину, не давая упасть на землю. Юный оборотень содрогнулся от резкой боли. То и дело они поворачивали его голову в сторону содранной кожи или воткнутой в землю палки с отрубленной головой.

Кошки не шутили. Сейчас они вырвут ему ноготь. Вот так просто. Они это могут. Он видел решимость и безумие в их глазах. Они хотели этого, жаждали мучить его и истязать. В тюрьме он подвергался пыткам, но даже там не додумались вырывать ногти так просто.

Здоровый мужчина-кот с голубыми глазами потянул руку к ладоням Реми. Мальчик подогнул пальцы, пытаясь сжать пальцы в кулак, но получил пинок под коленки, оплеуху, и дополнительную дырку от когтей в спине. Юный волк-оборотень прикусил язык от резкой боли, во рту почувствовался вкус железа. Руки пленника разжали и наградили новыми царапинами на спине. Следы от кошачьих когтей сильно щипали, и, похоже, не торопились зарастать. Всё из-за пут, из-за давилки, регенерация мальчика-волка ослабла.

– Не рыпайся, шавка, – сказала девочка-сиама из близнецов.

– А какой ноготь самый важный? С какого начать?

– Может большой палец? – предложил могучий кот и взял в руки названный ноготь.

– Ну, как же. А вдруг он ещё выживет? Как же он без ногтя на большом пальце будет сучек кадрить? – все зашлись диким смехом. Кошки не собирались отпускать волка, они хотели замучить его, как и предшественника, угодившего в их острые когти. И никаких сучек он в любом случае не увидит.

– Тогда мизинец?

– Самый любимый всеми палец!

– Давайте безымянный. Это так иронично. Безымянный палец, да ещё и без ногтя.