Старуха повертела в руках круглое зеркало с красивой каймой, проделала над ним замысловатые пассы, всмотрелась слепыми глазами в отражение, подёрнутое туманом и начала своё предсказание:

– Среди вас поселился чужак.

Кто не видит его – дурак.

Он ходит, в душе ухмыляется,

Человеком лишь притворяется.

Все заметно напряглись, услышав первые строчки. Смысл их казался довольно простым, вот только о ком шла речь, люди не знали. Спайди навострил уши.

– Племени он будет другого,

Не встречали вы доселе такого, – продолжала тем временем старуха.

– Захотите, его я найду,

Вам, истинным слепцам, укажу?

Повисла пауза. Акробатки переглядывались между собой с непонимающим видом. Сатори пригубил из карманной фляги.

– Конечно, хотим. Что это ещё такое? – было видно, как задёргалась от страха Валерин, и как заинтересовался Валентин.

– Зеркало моё расскажи,

Истинную личину чужака покажи.

Всем покажи, ничего не скрой,

Истинную личину врага нам открой, – с этими словами бабка навела зеркало на труппу Рин, так, чтобы в нём отразился каждый член. Зеркало вспыхнуло и потухло.

Ничего не произошло.

– Какая-то чушь, – выдала Рин, и начала ругаться, что всё это лишь дешёвые трюки, чтобы привлечь зрителей, когда за её спиной раздался душераздирающий то ли крик, то ли вой. Все обернулись к источнику.

Спайди всего трясло, глаза его светились волчьим огнём, уши изменились на треугольные и поднялись на макушку. Мальчика ломало от боли, он медленно трансформировался. Всё его существо боролось с магией зеркала, но тщетно. Его ступни стали удлиняться, пятка оторвалась от земли, руки и шея обрастали шерстью, лицо изменялось, медленно становясь волчьей мордой, сзади мельтешил пушистый хвост.

Люди с открытыми ртами уставились на орущего из-за насильственной трансформации мальчика. Тот в свою очередь, продолжал медленно изменяться: одежда становилась шерстью на теле будущего оборотня, принимая его пятнисто-серый окрас. Мальчик ныл от боли, скулил и кричал в голос, его кости медленно изменялись с человеческих на собачьи. Он встал на четвереньки, так как позвоночник и задние лапы уже не могли поддерживать вертикальное положение. Из пальцев стали расти острые когти, нос почернел, после чего Спайди, ставший уже почти полностью волком, увеличился в размерах. Кобель в холке доставал до шеи светловолосой девушки.

– Да он же оборотень, – наконец подал голос кто-то из толпы. Эмильен смотрел ошалевшими от ужаса глазами на волка, почти полностью сформировавшегося и продолжающего рычать от боли. Валентин молчал, не в силах выдавить из себя ни звука.

– Обалдеть. Он же станет звездой нашего цирка. Живой оборотень, – задыхаясь от ужаса и восторга, выдохнула Валерин.

– Схватите его! – очнулся от оцепенения Лен.

Реми встряхнулся, обращение завершилось, но тело ломило и ныло. Он поднял голову и обвёл яркими зелёными глазами всех присутствующих. Волчонок – он выглядел слишком тощим, неполноценным на непропорционально длинных лапах, в отличие от настоящего взрослого волка – всё слышал и понимал.

Люди медленно подходили к нему, держа наготове откуда-то взявшиеся верёвки. Волчонок чувствовал их приближение, он рычал, а потом вперил полный ненависти взгляд в Валерин.

– Не приручите вы его ни за что,

Хочет горло порвать госпоже молодой, – выдала старая предсказательница, в упор смотря на волка невидящими, подёрнутыми белой пеленой, глазами.

Реми скалился, показывая окружающим огромные белые клыки, способные поспорить своей остротой с теми ножами, что Спайди так ловко метал в Миаку.

– Берите серебро – это слабое место оборотней. Хватайте его! – не унимался Лен, загоревшийся идеей своей сестры – показывать людям настоящего живого оборотня.

Волчонок, как и все присутствующие люди, слышал приказ, касавшийся серебра. Зверь пригнулся, готовясь к прыжку, и резким рывком повалил, стоявшую перед собой Рин на доски палубы. Рыча и сверкая нечеловечески яркими зелёными глазами, он схватил девушку за горло. Эмильен упал в обморок, когда шея его любимой оказалась в тисках волчьей пасти. Не пытаясь её перегрызть, а лишь лишая девушку возможности вырваться, волк рычал и не спускал глаз с остальных людей; одно неверное движение и острые клыки проникнут в плоть, разрезая вены и артерии.

Охотники с верёвками остановились, не зная спасать ли девушку, или ради такой «добычи» пожертвовать ей, используя как приманку. С этим вопросом, явно отражающимся на лицах мужчин, они повернулись к Валентину. Лен, нервно соображал, но слава и деньги, которые можно получить за зверя перевесили кровные узы.

– Хватайте зверя! – крикнул он. Рин всхлипнула от страха.

Реми понял, что идея с заложницей не помогла. Он отпустил девушку и со скоростью бешеной собаки прыгнул в замеченную щель в рядах людей. Случайные зрители попадали на палубу, одни толкнули других, третьи успели отпрыгнуть – началась свалка. Добежав, прыгая по падающим от страха артистам, до края палубы Мулен Блю, волчонок сиганул в воду. Он погрузился с головой, но потом всплыл и погрёб в сторону восточного берега. За его спиной кричали и носились по кораблю люди, они собирались следовать за ним на лодках и отправить отряд караулить на суше.

Волчонок сосредоточился на гребле и быстро перебирал лапами, приближаясь к заветному берегу. Его сердце бешено стучало в груди, в душе поселился страх, а в голове хаос мыслей: поймают его, убьют, закуют, посадят в клетку, будут бить или дрессировать, сможет ли он скрыться от людей, сможет ли спастись.

Стояла звёздная ночь, тьма укрывала оборотня своим покрывалом. Спустя полчаса, проведённых в холодной воде, не прогретой солнцем после зимы, волчонок вышел на берег. Отряхнувшись, как следует, он на заплетающихся от усталости лапах поковылял к болотистому лесу на восток. Реми не обращался человеком, попытавшись, он не смог. Сила зеркала продолжала действовать. Волчонок переживал, что до конца дней останется зверем, но пока серый окрас в сгустившемся полумраке играл на руку беглецу. Он шёл по берегу, как ночная тень, неслышный и невидимый.

Циркачи Рин и артисты Мулен Блю не нашли оборотня. Что сталось с ними после его побега, мало волновало Реми. Они, как и все люди, боялись оборотней до потери сознания, а логика людей никогда не щадила то, что вызывало страх.

Волчонок продолжал свой путь на восток, утопая в болотистых топях, находя приличную устойчивую дорогу, только благодаря звериному чутью.

Оборотень не давал себе поблажек, не останавливался и старался как можно быстрее уйти подальше от побережья и Сан-Фиесты. Взяв путь на восток, он сам не знал, что двигался к надгорному краю. За два года строгого контроля своей волчьей сущности, оборотень наслаждался той невероятной силе и быстроте, с которой преодолевал километры лесов и холмов. За два года он вырос, стал сильнее, и волчья ипостась не отставала от человеческой. Огромные чёрные пиявки не прилипали к шерсти, отливающей всевозможными оттенками серого цвета. Как понял Реми, именно из-за пиявок люди обходили болота стороной. Не только из-за паразитов люди старались не соваться на болота, здесь обитали гноллы. Волчонок иногда слышал их скулящие голоса, но старался держаться от воинственного народа подальше. Пусть у них и собачьи головы, это ещё не значило что оборотни и гноллы друзья, и они примут беглеца в волчьей шкуре с распростёртыми объятиями.

Разные мысли бились в голове Реми, самой пугающей среди них была одна – что если та старуха в Мулен Блю ведьма, как Докси из сиротского дома. Что если она навела на него страшную зеркальную магию и оборотень больше никогда не сможет стать человеком. Что если проклятие осталось на нём и медленно убьёт Реми. Волк попытался обратиться, но не смог, и прекратил дальнейшие попытки, боясь, что одно из предположений – верное.