Реми огляделся по сторонам, никто за ним не следил, девочки занимались своим делом. Он хотел бы помочь им, но понимал, что не сможет спасти больше никого. Получилось бы выбраться самому, некогда думать о других.

Позабыв обо всём на свете, он рванул к нужному дереву, но вовремя опомнился. Скорее всего, в дома осталась Докси, и она могла заподозрить неладное, если не услышит стук топора.

Мальчик взобрался на дерево, перелез на нужную ветку, взял топор, заткнутый за пояс, и стал рубить ветку, на которой сидел. Дядя советовал никогда так не делать, но Реми не собирался заканчивать дело, он планировал сбежать.

Ранка на руке срослась благодаря волчьей регенерации и больше не болела. Резь не отвлекала и мысли снова направились в рабочее русло. Ветка затрещала, ещё несколько ударов и она обломится, а вместе с ней упадёт и неудачливый беглец – о чём неоднократно предупреждал дядя в прошлом «не руби сук, на котором сидишь».

Сирота пытался удержать собственные руки от очередного удара, но они не поддавались. С меньшей силой, чем обычно, топорище рубило ветку, которая с каждым новым толчком скрипела и наклонялась всё сильнее. Мальчик рычал, не в силах остановить жестокий поворот судьбы. Мысли путались, побег перемешивался с работой. Наконец Реми выбросил все мысли из головы, и швырнул топор на землю. Встав на ломающийся с чудовищным треском сук, оборотень прыгнул за забор.

Ветка сломалась от рывка ребёнка и полетела вниз, мальчик схватился за забор и повис на нём. Скользя ногами по доскам, Реми кое-как взобрался наверх и сорвался. Точно, как ветка мгновение назад, падал мальчик по другую сторону забора.

По ту сторону, забор оказался так же высок, мальчик сильно ударился головой и плечом, упав в колючие кусты и нацепив на одежду прошлогодних сухих репьёв; вся боль и ушибы меркли, в сравнении с той радостью, что он испытывал. Он свободен!

Однако Реми прекрасно понимал, что если будет и дальше валяться в кустах, его найдут, и он больше никогда не выберется из проклятого дома сирот. Поднявшись, он со всех ног припустил вниз с горы к лесу.

Зелье продолжало давать о себе знать, и ноги мальчика вели его порой вновь по направлению к дому Марджи. Поломанный и ушибленный после падения, он итак спотыкался и отклонялся от заданного маршрута, но всё же теперь, ощутив свободу и холодное дыхание весеннего ветра в тени скалы, разум сироты не поддавался тыквенному соку. Оборотень упорно двигался к лесу.

В какой-то момент, мальчик понял, что в виде человека привлекает к себе слишком много внимания и, спрятавшись в ближайшие кусты, выпрыгнул из них в обличие волчонка.

Редкие люди, что встречались на пути, принимали его за грязную дворняжку и кричали проклятия, редко кидая вслед камни. Волчонок шарахался и быстрее бежал к лесу. Знакомые ивы, ясени и берёзы окружили щенка со всех сторон, но он не останавливался, бежал дальше к развалинам старых деревень – это его секретная база. О развалинах никто не знал, там мальчик спрячется, и будет жить.

Когда Реми добрался до поросших мхом камней, последние отсветы солнца гасли, окрашивая западный край неба в малиновые и фиолетовые тона. Оборотень нашёл норку под одним из валунов, уставшим и голодным он улёгся, продолжая радоваться своей свободе.

Его совершенно не интересовало, что взрослые подумали и устроили в назидание или наказание остальным детям, заметив его отсутствие. Что стало с ребятами, Реми не волновало, он был слишком уставшим чтобы думать о ком-то. Оборотень смог выбраться. Потащи он за собой остальных, и поймали бы всех, как это произошло с рыжей девчонкой, Сизи.

Реми заснул с мыслями о свободе. Ни за что на свете он не вернётся в сиротский дом Марджи. А что случиться с остальными детьми, его не касалось. В этом жестоком мире, каждый сам за себя.

Проснувшись ужасно голодным, но счастливым и свободным, Реми отправился на охоту. Не так всё оказалось просто, как рисовал он в своих мечтах. Птицы разлетались, мыши разбегались, рыба ускользала из рук и лап, а на деревьях молодые листики недавно начали проклёвываться из почек. Волчонок не сдавался и радовался каждой пойманной многочасовыми стараниями съедобной букашке. Он жевал мух и комаров, кузнечиков и мокриц. Долго отплёвывался от вони клопа, которого тоже проглотил с голоду.

Реми вспомнил все приёмы, уловки, ловушки, тонкости охоты, которые рассказывал ему дядя. Оборотень изо всех сил старался применять их на практике, но ему удавалось в лучшем случае поймать двух мышек за день. Теперь количество пищи зависело только от стараний ребёнка, но он был ещё более голодным, чем в сиротском доме. На попечении Марджи оборотень стабильно получал завтрак и ужин. На воле, он мог несколько дней оставаться без завтрака или вовсе голодать. Очередная мечта мальчика разбилась в прах – ребёнку не прожить без взрослых. Реми не так силён и ловок, как считал, и он очень плохой охотник.

Вспоминая, как оборотень ходил с дядей, он не мог понять, почему раньше у него всё легко получалось, а теперь не получалось ничего!

Реми обрёл свою свободу! Разум принадлежал только ему, он помнил всё, что с ним происходило за день, и тратил время по своему усмотрению: неважно, что всё время уходило только на добычу пропитания; неважно, что у него не было семян, и просто вспахивать огород было глупо. Он обрёл свободу!

Жизнь в лесу оказалась вовсе не интересным приключением, а ежедневной пыткой. Он забредал дальше, чем когда бы то ни было и натыкался на страшные тайны незнакомых лесов. Приходилось спасаться бегством не только от больших хищников, что также, как и оборотень, охотились, но и от странных растений: некоторые пулялись шипами, некоторые стрекались; другие обжигали кожу, стоило дотронуться до них. Дядя что-то рассказывал о растениях, но Реми запоминал лишь интересные приключения, а не названия и скучные подробности.

Как-то Реми забрёл на поляну, полностью покрытую голубоватым мхом. Мох выглядел мягким и красивым, но всё волчье нутро протестовало, когда мальчик захотел его потрогать. Уже собираясь уходить от странной поляны, волчонок вдруг заметил движение – на поляне копошилась мышь, вся её шерсть была покрыта голубым мхом. Реми показалось это очень странным и пугающим. Он удрал подальше от мховой поляны и счёл за лучшее никогда туда не возвращаться.

Много чего волчонок встречал в лесах, пока блуждал и учился охотиться. Стоило ему попасть в переделку, как он мотал себе на ус горький полученный опыт. Лес беспощадно учил юного оборотня.

Всё приходит со временем, так и волчонок со временем научился использовать голодное состояние, когда обострялись все чувства. Он вылавливал рыбу, ловко выбрасывая её на берег прямо из ручья, навострился хватать мышей и сбивать камнями трясогузок. Голод сделал щенка резким, стремительным, быстрым, прозорливым и диким. Тощий, вечно голодный волчонок, сверкал дикими глазами и терял человечность. Лес не прощал ошибок, учиться приходилось быстро, схватывать налету, в прямом и переносном смыслах. Результаты дикого обучения не заставили себя долго ждать.

За освоением науки выживания в лесу, Реми не заметил, как пролетело лето, задул холодный ветер, всё чаще небо заволакивали низкие тучи, проливающие осенние дожди. Холода и промозглая сырость вынуждали птичек и зверей прятаться в норках, отчего волчонку приходилось охотиться днями и ночами, чтобы добыть еды. Густой подшёрсток спасал его от непогоды, но не от голода. Волки не делали запасов на зиму, в отличие от мелких грызунов, которые могли сидеть в норах и пережидать подступающую зиму.

Реми уходил глубже в лес, в поисках новой добычи, но во всю властвующая на вершинах гор зима, стала спускаться, выпадая первым снегом и замораживая ручьи. Рыбу приходилось доставать со дна ледяных речек, после чего долго отогреваться в норе. Вскоре волчонок лишился рыбалки, ручьи замёрзли.

Отсиживаться где-то было глупо, он не медведь, чтобы спокойно спать в какой-нибудь берлоге, ему нужно есть каждый день. В итоге оборотень двигался вперёд, находя тропы зверей или прокладывая свои собственные. Он не знал, куда держал путь, просто шёл. Ветер трепал шерсть, корка инея на земле морозила лапы, вновь полил ледяной дождь, замораживая всё, к чему прикоснётся.