Аслан скрипел зубами, но молчал.
– Чтоб со второго выстрела макет танка был поражен, иначе ты у меня из караулов не вылезешь.
Закинув за спину гранатомет с учебной болванкой и шепотом послав прапорщика на три буквы, Джавхаев направился к огневому рубежу.
В армейском клубе перед Новым годом творилось небывалое. Командование части для сплочения офицеров в приказном порядке постановило совместно встретить Новый год. Откидные кресла были убраны, из столовой принесли столы и составили в один ряд как на деревенской свадьбе, для детишек постарше поставили отдельные столики. Офицерские жены, суетясь, сервировали стол принесенными из дома салатами, маринадами и приправами. Каждой хозяйке хотелось в этот день блеснуть своими кулинарными способностями.
Возле сцены стояла высокая пушистая ель. Наряжать ее было поручено Завьялову. Гирлянды он уже развесил и теперь водружал на ветки стеклянные шары и сосульки. Помогать ему вызвалась библиотекарша Лера.
Игорю раньше приходилось сталкиваться с Лерой в библиотеке, куда он в последнее время частенько заглядывал. Валерии шел всего лишь двадцать третий год, и Игорь покрывался румянцем, когда протягивал ей выбранные им книги.
– Сергеев-Ценский «Севастопольская страда», – говорила она тогда Завьялову, записывая выбранные им книги. – И вы можете такое читать? Это же скучно.
Валерия всегда обращалась к солдатам на «вы» и это было так приятно, что Игорь, еще больше покрывшись румянцем, пробурчал:
– Мне нравятся исторические романы.
– Я вам лучше дам почитать Булгакова. Недавно получили его книгу, и я сама только прочла и больше никому не давала.
По вечерам при слабом свете дежурного освещения ефрейтор два раза подряд запоем перечитал «Мастер и Маргарита», и Маргарита Николаевна в его воображении почему-то обрела образ Валерии Николаевны, впрочем, в романе отсутствовало точное описание героини, кроме красоты и косящего глаза.
– Эти шары со звездами повесим ближе к макушке, – отвлек Завьялова от воспоминаний бархатный голос Валерии.
Очнувшись, ефрейтор внимательно посмотрел со стремянки на стоявшую внизу молодую женщину. Из сведений, почерпнутых в солдатском телеграфе, он знал, что она замужем за старшим лейтенантом Калюжным, переведенным куда-то недалеко в другую воинскую часть. Но с жильем, а тем более с работой для жены на новом месте службы было вообще никак, поэтому Валерия с сыном остались пока здесь, а старший лейтенант раз в две недели приезжал на выходные.
Остался последний шар со звездой. Игорь потянулся, чтобы повесить его на дальнюю ветку, но шар не зацепился и, полетев вниз, вдребезги разбился об паркетный пол.
– На счастье! На счастье! – почему-то очень весело закричала Валерия.
Завьялов с ребятами из группы сидел за кулисами. Из зала доносились тосты и поздравления с Новым годом.
– А сейчас выступит ВИА «Серые шинели»! Солист ефрейтор Завьялов, – наконец объявил замполит их выход, обозвав их группу замшелым понятием – вокально-инструментальный ансамбль.
Выйдя на сцену, Игорь постучал пальцем в микрофон, в динамиках звук усилился и с гулом и скрежетом обрушился на зал. Проведя небольшую подготовку, синтезатор с гитарами заиграли вступление и дальше полились слова про подснежник, который должен распуститься в срок.
Голос Завьялова высоко парил над залом. За столом утихли офицеры и их жены, все с удивлением наблюдали, как солдат берет высокие ноты. Валерия смотрела на сцену как завороженная, для нее с детства грезами сладких снов были артисты. Ее совместная с сестрой комнатка в родительской квартире была обклеена глянцевыми плакатами и просто вырезками из журналов с фотографиями популярных певцов. Выйдя на сцену и взяв в руки микрофон, Игорь встал с артистами в один ряд. Лере казалось, что всего час назад она так запросто общалась с полубогом.
После исполнения нескольких популярных эстрадных песен ефрейтор запел любимую песню гарнизонных женщин:
Офицерские жены,
Офицерские жены,
Кто в глухих гарнизонах
Ждет со службы мужей.
После этой песни, дважды исполненной на бис, с места поднялась дородная жена замполита Оксана Карповна. Уже изрядно выпившая, она тоном, не терпящим возражений, крикнула:
– Ефрейтор! Шагом марш за стол! Девчата, организуйте стул и чистую тарелку с рюмкой!
Никто из офицеров не посмел возразить замполитше. Она и трезвая могла так обложить матом любого вставшего на ее пути, что с ней предпочитали не связываться.
– Садись рядом со мной, солдатик. Сейчас мы с тобой так спивать будем, что хор имени Пятницкого позавидует.
Оказавшись сидящим за одним столом с офицерами, во главе которого восседал сам полковник Ховчин, Завьялов поначалу оробел, но сидевшая с одной стороны жена замполита, а с другой Лера Калюжная, вдохнули в него уверенность. Библиотекарша наложила Игорю полную тарелку салатов и, не успокоившись, постоянно предлагала испробовать то или иное блюдо, а Оксана Карповна собственноручно налила ефрейтору стограммовую рюмку водки. За общим шумным столом командиры уже были абсолютно не строгими, и даже сам полковник Ховчин не казался таким уж грозным.
– Солдатик, давай подпевай, – шепнула Карповна и затянула необыкновенным грудным голосом:
Несет Галя воду,
Коромысло гнется,
А за нею Ганка,
Як барвинок вьется.
Жена замполита была родом с Полтавщины, и в ее памяти, как на долгоиграющей пластинке, были десятки тягучих украинских песен. Игорь, иногда не знавший слов, просто подхватывал вслед за певуньей уже произнесенные ей слова, и два их голоса, дополняя друг друга, брали самые высокие ноты. Вслед за ними запели и другие. Кто-то только бурчал себе под нос, кто-то просто кричал петухом, но некоторые попадали в такт. Завьялов ощутил, что его ногу под столом гладит чья-то рука. Он удивленно посмотрел на Валерию, женщина пела тоненьким голоском, на губах сияла блаженная улыбка, а в глазах мерцали вспышки елочных гирлянд.
«Неужто, это она», – подумал ефрейтор, и у него перехватило дыхание, что несколько секунд он не мог произнести ни слова.
Петь наконец-то перестали, у Игоря от взятых высоких нот першило в горле.
– Пойдемте танцевать, – пригласила его Лера, решившая, что сам ефрейтор не отважится.
Они, тесно прижавшись, медленно покачивались в такт музыке. Тонкая талия библиотекарши была опоясана ладонями Игоря, а ее голова прижималась к его груди. От близости податливого женского тела у солдата пересохло во рту, но он тихо повторял немного охрипшим голосом слова песни, доносившейся из динамиков, о том, что он хочет с ней быть в комнате с белым потолком.
Валерия давно так не прижималась к мужчине. Муж приезжал редко, а когда и бывал дома, то предпочитал валяться на диване возле телевизора. Пять лет назад курсант Калюжный сбегал из военного училища в самоволку, лишь бы увидеть свою Лерочку, а теперь, приезжая раз в две недели, уделяет молодой жене ноль внимания. Валерия не знала, что на складе с ракетным топливом, где служит сейчас муж, произошла токсическая утечка и что через пару лет он вообще перестанет интересоваться женщинами.
Лера чувствовала прижатым к ефрейтору животом, что он давно возбужден, его желание передалось и ей, не выдержав накатившей снизу живота истомы, она прошептала:
– Я совсем устала, и голова разболелась. Проводите меня, пожалуйста, до дому. Только я пойду первой, а вы перелезете через забор возле санчасти.
Снег предательски скрипел под сапогами, Завьялов шел к санчасти, прячась в тени, избегая светлых участков. К глухому забору в снегу была вытоптана тропинка, этим укромным местом часто пользовались солдаты, идущие в самоход. Забор был высотой под три метра, но в крови ефрейтора бурлило столько гормонов, что он, заметив небольшое возвышение, не задумываясь, взбежал на него и прыгнул. Его пальцы уцепились за край забора, еще мгновение и натренированное тело Завьялова, подтянувшись, перемахнуло через казавшееся непреодолимым препятствие и рухнуло в снег у ног завизжавшей от неожиданности Валерии.
