– Так тебе могли, кого угодно подсунуть.

– Я же не лох, я прописку в паспорте проверил. Слушай дальше, хи-хи-хи, – противно захихикал Вощинин. – Я ее и так, и сяк, пьяный, не могу закончить дело и всё. Перевернулся тогда на спину и говорю: «соси». Она жевала, жевала вначале с презервативом, а затем и без него еле дело свое сделала. Утром сел в самолет, «конец» от ее стараний распух, хожу как пингвин, ну всё, думаю, заразила. Звоню ребятам в Москву, а они говорят, если что, разыщем эту шалаву хоть под землей и прибьем. Хи-хи-хи!

Игорю стало противно от этого смеха друга. Он понял, что для Сергея было важно, даже не переспать с проституткой из-за физиологической потребности, это Завьялов еще мог понять, а просто унизить ее московскую прописку. Игорь был противником суррогатной любви и еще ни разу в жизни не спал с проституткой.

– Так слушай дальше, приезжаю домой, жену не трогаю, – продолжал рассказ Вощинин. – Неделю, вторую, она уже вся в подозрениях, но, слава Богу, никакой инфекции не оказалось.

–А из нашего класса кого-нибудь видишь? – перевел разговор на другую тему Игорь.

– Сейчас, Игорек, погоди. Эй, хозяюшка, повтори еще по кружечке! – кликнул Сергей могучим басом официантке. – Встретился мне недавно Порошин, в суде болтался по какому-то делу. Попросил у меня в долг тридцать тысяч на месяц, цех собирался в горах открывать, и вот уже пять месяцев не отдает. Телефон отключил и думает, я его не достану. Я восемь лет в уголовке, потом пять лет в адвокатуре. Завтра к нему братки приедут и вытрясут не тридцать тысяч, а уже шестьдесят. Видел еще Володьку Томилина, он в автосервисе гайки крутит.

Игорь отпил из полной кружки пива и улыбнулся всемогущим высказываниям друга. Хмель от двух литров пива уже расползалась по телу, и ему тоже захотелось показаться в глазах школьного товарища кем-то особенным.

– А я, Серега, сейчас ушел с головой в литературу, – неожиданно сказал Завьялов. – Написал поэму и тоже летом ездил в Москву. Ходил там по разным издательствам.

– И как, успешными оказались хождения? – скептически прервал приятеля Вощинин и начал цедить пиво через зубы, служба в органах приучила его не доверять людям.

– Знаешь, издательства бывают разные, в одних печатают мемуары, в других – детективы или фантастику, в-третьих – порнографию, – уклонился от ответа Игорь.

– Если твоя поэма порнографическая, я, пожалуй, прочту, – заржал как ретивый жеребец, Сергей.

–В ней есть кое-какой эротизм, ну не так чтобы очень.

Завьялов уже пожалел, что открылся другу, не хотелось быть обсмеянным, и чтобы сбить неуверенность, залпом допил пиво.

– В крупных издательствах смотрят на тебя как на блоху и, если ты еще не печатался, сразу выставляют за дверь. В мелких разговаривают и даже берут на просмотр. Кто читал мою поэму, говорят, что не плохо, в одном месте даже обещали напечатать.

– Я тебе, Игорек, вот что скажу, поэма сейчас не актуальна. Пиши лучше песни или на худой конец детективы.

– Детективы, детективы, весь мир на них свихнулся. Никто из русских классиков детективы не писал, – Игорь ненадолго задумался, что-то припоминая. – У одного Чехова есть только пара рассказов и то больше для смеха, да еще Достоевский этим грешил. А сейчас всем подавай острый сюжет. Видно, в жизни остроты не хватает, потому что сидят все вечера у телевизоров и смотрят сериалы опять же про ментов. Вот скажи правду, Серега, разве в этих рассказках есть правда жизни?

– Конечно, нет, все надумано и из пальца высосано. Это я тебе как бывший оперативник говорю. Очень много зависит от случая, а не от каких-то размышлений. Слышал, как недавно расстреляли пост ДПС. Отморозки ночью ехали из аула с автоматами, их стали останавливать. Они и остановились, и давай палить. А потом спрятались у одного пасечника на даче, и их случайно увидела соседка. И пока бандиты в баньке парились, оперативники трамбовали этого пасечника, пока он не раскололся, хотя отморозки его основательно запугали. Если будешь детективы писать, я тебе столько сюжетов…

Звонок мобильника прервал монолог Сергея.

– Коллега звонил, – сказал он Игорю, ложа телефон на стол. – Начался штурм школы в Беслане.

– Я думал, силовики не решатся штурмовать.

– В спортзале сработало взрывное устройство, и спецназ вынужден был начать штурм.

– Есть жертвы?

– Безусловно, ведь основная масса заложников в спортзале и находилась.

В голове Завьялова, затуманенной алкоголем, появились вдруг образы черно-белого кино, будто взятые из военной хроники Отечественной войны. Только в этих замедленных кадрах мелькали люди в пятнистой маскировочной форме и бронежилетах, выносящие детей из дымящегося здания с выбитыми стеклами.

– Сколько же еще лет будет продолжаться это кровавое месиво вокруг Чечни, – оперев голову на руки, простонал Игорь. – Наши ФСБ, МВД и армия никуда не годятся, если могут такое допускать! В них нет профессионалов?

– Ты ошибаешься, Игорек, специалистов полно, только руки у них связаны, а в армии скоро будут служить одни контрактники. Хозяюшка, где здесь у вас отлить можно? – крича басом на весь бар, обратился Сергей к официантке.

Изрядно захмелевшие друзья, поспешили в туалет.

– Сколько с нас? – спросил у барменши Завьялов, первый покинувший туалет.

– Триста десять рублей, – улыбнувшись, произнесла женщина, оголив золотые зубы.

– Игорек, я заплачу, – вытянул из кармана деньги подоспевший Вощинин.

– Да нет, я заплачу, – не унимался Игорь.

– Я же тебя приглашал, значит, мне и платить.

Не обладавший чересчур широкой русской душой, Завьялов сдался и не стал доставать деньги, но согласился пропустить еще по кружечке пива.

Выйдя из душного помещения бара, друзья обнаружили за своим столиком четырех нетрезвых граждан бичеватого вида. На руках двоих были обширные татуировки, пальцы отдавали синевой наколотых колец. С первого взгляда про них можно было сказать, что в молодости эти люди причисляли себя к блатному миру и, возможно, даже сидели, но теперь окончательно спились и превратились в обыкновенных пьянчуг, ищущих, как бы и на что опохмелиться.

– Эй, голубки, пересядьте отсюда быстренько! – весело приказал им Вощинин.

– Ты кто такой, чтобы тут распоряжаться? – хмуро ответил человек с наколками, видимо исполнявший в компании роль старшего. – Смотри, а то рога поотшибаем.

– Прикинь, какой колоритный местный контингент, – сказал Сергей, повернувшись к Игорю.

– Да, Бог этого хмыря гонором не обидел, – поддержал друга Завьялов.

– Значит так, дятел, быстренько извинись и пошел вон отсюда, пока я добрый! – уже зло продолжал наезжать адвокат.

– Это кто тут дятел!? – подпрыгнул со стула и распустил пальцы веером основной бич.

– Ого, да ты наглец!

– Утухни, овса! – крикнул алкаш, очевидно, не выговаривающий букву Ц.

На лице Вощинина появился румянец, он явно завелся и не собирался заканчивать конфликт миром. Без лишних разговоров Сергей приблизился к бывшему зеку и, схватив его за грудки, нанес страшный удар своей большой пудовой головой по носу противника. Раздался хруст сломанных хрящей, и бичуган, подлетев, словно в американском боевике, рухнул на пластмассовый столик.

Пьянчуги оказались не из робкого десятка и кинулись на подмогу своему товарищу. Завьялов, приняв боксерскую стойку, вспомнил молодость, его кулак, описав траекторию между боковым и прямым ударом, врезался в подбородок нападавшего. Этот удар, вычитанный в одной книжке, он тысячи раз отрабатывал в юности на боксерской груше, и сегодня тело, навсегда запомнившее это движение, не подвело его. Наткнувшись на непреодолимую преграду, второй татуированный бичуган оказался на земле. Двое оставшихся алкашей присмирели, в них видно не хватало блатного задора.

– Да что вы, мужики, что вам места не хватает, мы тут просто на минутку отдохнуть присели, – начал оправдываться один из них. – А вы сразу драться.

– Давайте проваливайте живо отсюда! – закричал Сергей.