– Мама, это совсем не то, что ты подумала, – прервал безрадостные размышления прибежавший на кухню сын. – Это Надя, она учится в параллельном классе. Она пришла ко мне готовиться к экзаменам по математике.

– Я видела вашу подготовку! По-моему, вы готовились к экзамену по другому предмету!

– Мама, ты не поняла, Надя – порядочная девушка!

– Конечно, порядочная, ведь на ней еще остались трусы!

– Как ты не можешь понять, мама, она не такая!

Надюша не дослушала этот спор, быстренько одевшись, она выскользнула на лестничную площадку.

Несмотря на скандальную историю, Надя не прекратила встречаться с Иваном, но на глаза его матери старалась не показываться. Школьные экзамены она сдала еле-еле, состояние влюбленности не дало ей сосредоточиться, и она пошла учиться на повара в ПТУ, куда брали всех подряд. Ивана же любовь напротив окрыляла, сдав экзамены на отлично, он подал документы в институт. Но мечта Вани Касаткина стать студентом не осуществилась. Для поступления в институт надо было дать приличную сумму на лапу ректору, а уверенный в своих знаниях юноша не думал об обходных маневрах, и его срезали на вступительных экзаменах. Иван пошел работать на стройку в надежде поднакопить деньжат и попытаться поступить через год. Надя, как могла, утешала его своим окончательно созревшим телом. Через некоторое время она заметила, что у нее напрочь отсутствуют критические дни.

– Ваня, я беременная! – со слезами на глазах начала она разговор с возлюбленным.

– Тебе, наверное, показалось, Надюша.

– Я ходила к врачу, – девушка пустила слезу по щеке. – Вероятность, что у нас будет ребенок стопроцентная. Ты ведь не бросишь меня, Ванечка, – она заглянула в глаза юноши и увидела там растерянность и совершенную неготовность стать отцом. – Ваня, я аборт делать не хочу, да и врач говорит, что поздно.

Касаткин, задумавшись, смотрел на девушку и думал, что детство закончилось, потом притянул ее к себе и, погладив по голове, утешительно сказал:

– Все будет хорошо, Наденька, я тебя не брошу.

– Но твоя мама, наверное, будет против?

– Я с ней все улажу, она добрая и все поймет.

Вечером, настроившись на решительный разговор с матерью, Иван зашел на кухню.

– Опять ты, мама, целый вечер у плиты.

– А что делать, надо готовить, не в ресторан же ужинать идти.

– Надо тебе, мама, помощницу найти, чтобы по хозяйству помогала, – чуть шутливо произнес сын.

– Это ты Надьку что ли мне свою сватаешь?

Тамара Сергеевна была женщиной резкой. Выросшая в рабочей среде, она не признавала деликатных обхождений. За это ее в прежние времена даже начальство на работе побаивалось, на партийных и профсоюзных собраниях, что угодно ляпнуть могла, но главное, всегда в точку. Тамару, наверное, поэтому и муж бросил, хотя был тихим, скромным, но гордым человеком.

И сейчас она пристально посмотрела на оробевшего сына и сказанула:

– Что доцеловались?! Бабкой меня сделать хотите?!

– Мам, просто мы с Надей решили пожениться.

– Не юли! Кто в наше время просто так женится в семнадцать лет?

Тамара просто буравила сына своими черными грозными глазами.

– Откуда ты все знаешь, мама?

– Сердце матери, Ваня, все чувствует. Я, когда в первый раз твою фифу увидела, сразу уразумела, такая тебе голову в два счета задурит. А после того, как она в одних трусах начала по нашей квартире порхать, то поняла, прощай твоя учеба.

Тамара Сергеевна, хоть и всей душой была против свадьбы, ломать сына не стала. В апреле ей удалось выбить на родном предприятии зарплату за полгода и справить сыну свадьбу, сроки уже поджимали, еще чуть-чуть и у невесты во всю начал бы выделяться живот. Во время регистрации в ЗАГСе Тамара была надутая, как сычиха, всем своим видом показывая гостям и родне, что невеста ее сыну не пара. Хотя Надежда выглядела как принцесса.

Во время ожидания бракосочетания к Касаткину подошел один жених и предложил поменяться невестами.

– Ну, и угораздило тебя, парень. Раньше надо было рассматривать, – взглянув на чужую невесту, рассмеялся Иван.

«Вот смешной человек, выбрал себе образину и заранее готов от нее сбежать, – подумал Касаткин. – Никто же его под страхом смерти сюда не тянул, как он потом с ней жить будет. Хотя должен же кто-то и на некрасивых жениться».

Во время бракосочетания Иван смотрел только на Надежду и не мог налюбоваться. Пышное кружевное белое платье и фата придавали и без того красивой девушке царственное очарование. Он вынес новобрачную на руках из здания ЗАГСа к украшенной лентами и шарами белой «Волге», и Наденька в этот миг казалась ему легче пуха. Вереница машин с родственниками и друзьями понеслась вслед за их «Волгой», сигналя на разные лады клаксонами.

В снятом для торжественного случая кафе, выпив водки и насмотревшись, как под крики горько, будто котята, лижутся молодые, сердце Тамары Сергеевны оттаяло, и она впервые за сегодняшний день рассмеялась. Она плюнула на все переживания и решила, будь что будет.

– Ваня, ты меня будешь всегда, всегда любить так, как сегодня, – шептала Надя, танцуя с женихом.

– Нет, с каждым днем все сильнее и сильнее.

А по залу разносились слова песни про Ванечку, который как пряник медовый и про сладко искусанные губы.

На веселом лице Надежды вдруг пробежала грустная тень, и ей ужасно захотелось плакать.

– Что с тобой, Надюша? – спросил Касаткин, заметив в ней перемену.

– Ваня, я больше никогда, никогда в жизни не буду такой красивой, как сегодня, – прошептала невеста и не сдержала слез.

На Надежду нахлынули те чувства, которые терзали, наверное, всех невест на Руси, что закончился короткий, веселый девичий век и не за горами обыкновенная бабская доля. Недаром в старину невест под венец наряжали с заунывными грустными песнями.

Ваня не нашелся, что ответить, а просто поцеловал любимую в припухшие от слез губы.

Свадьба вспыхнула искоркой веселья и надеждой на вечную радость, а за ней потянулись первые будни совместной жизни Ивана и Нади. Молодые поселились в квартире Касаткиных. Тамара Сергеевна относилась к нежеланной невестке все так же предвзято и критиковала почти все ее слова и поступки. Медовый месяц закончился на мажорной ноте, Ивану пришла повестка в военкомат. Тамара Сергеевна побежала по знакомым и через какого-то отставника вышла на офицера военного комиссариата.

– Чтобы ваш сын вообще не пошел служить в армию, нужно три тысячи долларов, – сказал ей при встрече офицер.

– Это очень много, – заискивающе произнесла Тамара.

– Не подумайте, что это лично мне. Нужно подмазать врачебную комиссию, чтобы они нашли у вашего сына неизлечимую болезнь.

– Но мой сын только женился, жена ждет ребенка. Я по нескольку месяцев не получаю зарплату. Нельзя ли сделать подешевле, ну хотя бы тысячу.

Взгляд женщины был умоляюще-просящий, но офицер, словно отрезав, сказал:

– Нет! А не хотите оставить служить его здесь в городе? – потом будто смягчившись, добавил он. – Я могу это устроить гораздо дешевле. Два года пролетят быстро, ваш сыночек сможет приходить домой в увольнения, а столкуетесь с его командирами, то хоть каждую ночь. Будет служить у вас на глазах, да и жена с ребенком останутся довольны.

– А сколько это будет стоить?

– Всего пятьсот долларов.

Несколько минут Тамара Сергеевна думала над предложением офицера, не решаясь сказать ни да, ни нет.

– Ну, как знаете, а то зашлют парня к белым медведям, – делая вид, что разговор окончен, сказал работник военкомата.

– Хорошо, я согласна.

– Тогда принесите завтра деньги в 105 кабинет.

Касаткина глубоко вздохнула и побежала собирать оговоренную сумму.

Офицер честно выполнил свое обещание, и Иван попал служить в местную мотострелковую бригаду. А через три месяца Надежда родила Владика. Роды для нее были трудные, но мальчик был здоровенький, и его крики теперь будоражили квартиру Касаткиных. Ваня часто отпрашивался по ночам со службы домой и возился с малышом, баюкая его на руках. Тамара Сергеевна даже после рождения внука не изменилась, все ей невестка была не такая.