– Ты знаешь, милочка, – подключился к беседе Бизон, услышав про землю. – Нихрена там не безопасней. Меня сегодня одна подземная тварь чуть не сожрала! Хорошо верные друзья рядом.

– Как, чуть не сожрала?! – запищала лаборантка ещё на пару тонов выше. Она так расчувствовалась, что пару раз чувствительно хлопнула его по плечу. – Почему ты не сказал мне?

– Ну зачем это тебе, солнце моё? – Егор поймал её руку и обнял подружку, нежно прижав к себе. Фэйбер уткнулась носом в его могучую грудь и притихла.

– Так, всё, баста! – Сеня вышел на самое видное место и жестом попросил всех замолчать и обратить на него внимание. – Заканчиваем разговоры! Ага, спасибо. Сейчас у всех час на сбор вещей, подготовку амуниции и все прочие дела. Потом отбой. Гашу свет везде! Подъём за полчаса до рассвета. Если вы обратили внимание, над входом в кабину я установил часы с местным временем. Местные сутки всего восемнадцать часов, поэтому установлено девять часов до полудня и девять после. В тропиках день и ночь равны, значит день очень короткий! А успеть нужно до хрена! Слав, я прав? Исполнять!

– Ишь раскомандовался! – сказал я тихонько ему на ушко, когда проходил мимо. – Правильно, так и надо!

Я по-дружески хлопнул его по плечу и пошел для начала проверить своё снаряжение, наборы для выживания, а потом пойду в хвост, кофейку хлебнуть. Народ стал собирать вещи, проверять оружие и боеприпасы. Все всё делали быстро, но без суматохи. Вот что значит коллектив не по объявлению набирали! Собранность и слаженность действий восхищала. Видны результаты тренировок. Это отлично, паника сейчас не кстати.

Скафандр проверен, мечи и кинжалы начищены, поправлены и обработаны маслом. Батареи на зарядке. Гранаты и запасные обоймы заняли свои места. Пополнен запас продуктов. Подготовил второго дрона, он оказался полностью заряжен. Придумал, как закрепить на скафандре, завтра возьму с собой. Сказал Макнелли найти солнечные батареи и сложить в багаж первой очереди, Сеня привезёт. Как только заберёмся наверх, сразу установим. Скорее всего на деревья. Топоры и другой шанцевый инструмент, электроинструменты и расходники тащить на себе гражданским. Наше дело безопасность перехода. Вроде всё. Теперь можно и кофе. Хотя нет, лучше высокогорный зелёный чай. Я видел упаковку в шкафчике.

Лось и Бизон присоединились ко мне, но наскоро опрокинув по кружке ушли спать. У меня как назло сна ни в одном глазу, несмотря на дичайшую усталость. Заварил ещё чашку чая и сидел думал о завтрашнем дне. Дел хренова туча, придется вертеться, как юла. Дверь открылась и зашла Алла.

– Не помешаю? – осведомилась она.

– Нет, конечно, – ответил я, сделав большой вкусный глоток. – Не спится?

– Не в этом дело, – она махнула рукой. – Хотела с тобой поговорить.

– Про завтра?

– Не-е-е! Скорее про вчера.

– Не понял…

– Быстро ты разучился меня понимать.

– Несколько лет не вместе это быстро? – Я удивлённо вскинул брови.

– Я понимаю, что ты сейчас думаешь. Легенда была очень правдоподобной.

– И процедура развода тоже! – вставил я.

– На самом деле всё не совсем так…

– Частично?

– Прекрати! – Она так мило сделала глазки домиком, что я замолк и превратился в одно большое ухо. – Я просто должна была полететь в эту экспедицию. Зная, что ты не согласишься и из-за других требований к экипажу мне пришлось скрепя сердце послать прошлое в печь. Я много раз жалела, что все получилась именно так, но выбора на тот момент особо не было. Я очень скучала по тебе. Скучала все эти годы.

– Слава не справлялся?

– Опять ты за своё. Слава лишь часть этой легенды. Он правда надеялся на большее, но я так и не смогла забыть тебя. Он мучился со мной, но терпел. – Она испытующе посмотрела мне в глаза. – Ты вспоминал обо мне?

– Да, и каждый раз мне было больно, – неохотно ответил я. – Поэтому старался выбросить из головы. Сначала это было очень трудно, потом легче.

– Получилось?

– Нет. – Я ответил не задумываясь. Даже сам от себя не ожидал. Но это правда.

– Ты сможешь меня простить?

Я смотрел на неё. Всё такое же милое и очень любимое личико. Как-будто перенесся в то время, когда мы только начали встречаться. Курорт, лазурный берег. И эти глаза. Она сейчас смотрела на меня также, как и тогда. Я даже не уловил момент, как она приблизилась и прильнула тёплыми дрожащими губами к моим, а руки обвили мою шею.

Сказать, что я был обескуражен, не сказать ничего. С тех пор, как мы расстались у меня не было никого. Друзья неоднократно звали в поход по злачным местам, но я ограничивался ближайшим пабом. Хотели с кем-нибудь познакомить, но ничего не получалось. Да я просто не хотел уже новых отношений. Когда её губы впились в мои, я охотно ответил. Как-будто не было этих лет разлуки, обид и претензий. Пионерский поцелуй плавно перешёл во французский. Я обнимал её крепко, но нежно. Мои руки уже начали исследовать её как всегда безупречное тело. Она тоже начала меня гладить. Причем там, где обычно друзья и родители не гладят. Наше дыхание участилось. Я потянулся к застежкам её комбинезона. Она начала расстегивать мой.

Внезапно в голове что-то щёлкнуло. Какой-то гадский но до боли правильный тумблер. Я резко отстранился от неё. Она посмотрела на меня очень удивлённо и испуганно.

– Что случилось? – Спросила она стараясь справиться с дыханием.

– Я так не могу.

– Не понимаю!

– Боль этих лет не даёт мне так быстро всё забыть. Извини.

Я застегнул комбинезон, глубоко вдохнул и выдохнул. Алла молчала и продолжала смотреть мне в глаза. В уголках её глаз затаились слезинки. Я сделал вид, что не заметил этого. Одним глотком допил чай, ещё раз резко выдохнул и вышел в салон.

Здесь было темно. Арсений сдержал обещание и вырубил свет. Все спали, сопели на все лады. Бизон как всегда храпел. Похоже Алла смогла уговорить старпома не выключать свет в хозблоке. Иначе как объяснить, что он там по прежнему горел? Пользуясь полоской света из приоткрытой двери, я дошёл до своего места и лёг спать. Заснуть долго не получалось, внутри всё кипело. От нахлынувших чувств и не забытой обиды. Внутри боролись противоречивые чувства и желания. С одной стороны, у меня не укладывалось в голове, как она так могла поступить со мной ради карьеры? С другой – я не смог забыть её. Она мне всё также снилась по ночам и сны эти были счастливыми. В такие дни просыпаться и осознавать реальность было особенно больно. Я не подавал вида, но когда увидел её на орбиталке, сердце дрогнуло и застучало сильнее. Несмотря на все обиды, я всё ещё её любил. Так вот о чем говорил тогда полковник. Он видел меня насквозь и знал, что творится у меня на душе. Мне очень хотелось вернуть всё обратно, но вот так сразу взять и всё простить? И как ни в чем не бывало заняться любовью в камбузе потерпевшего крушения шаттла? Да, я этого хотел. Но ещё не все иголки вынул из сердца, ещё было больно.

В этих размышлениях я и заснул. Когда я засыпал, Аллы рядом ещё не было. Когда проснулся – уже не было. А может и когда спал не было. Ночью я не просыпался.

Больше половины экипажа уже были на ногах. Кто-то завтракал, кто-то экипировался. Увидев, что все бойцы проснулись, Сеня включил свет на полную. Теперь проснулись все. Я встал и пошёл выполнять утренние процедуры. Алла вместе с другими участвовала в сборах. На меня не обращала внимания, как-будто меня нет. Лицо у неё выглядело заплаканным, отекшие веки. Видимо ей было далеко не пофиг вчерашнее. Этот факт, несмотря на сегодняшний игнор, немного согрел кусок льда в груди.

После быстрого перекуса я начал собираться. Ну собрался то я вчера, осталось только на себя нацепить. За иллюминатором начало светлеть. На выход сначала мы втроем. Сеня уже на снаряженном квадрике в трюме.

Двери шлюза в этот раз открылись практически бесшумно. Видимо Макнелли не спалось и он поменял разбитый ролик. Приготовившись к бою, начали спускаться по трапу. Небо было ещё темным, но на востоке уже посветлело и вот-вот выглянет краешек солнца. Никакой крупной живности не видно. Бизон просканировал лес.