– Не расстраивайся. Наш Император очень хороший. Он и тебя полюбит, вот увидишь, – Белла улыбалась, а мне хотелось плакать. «Все это слишком затянулось. Не хочу к Императору. Хочу домой…».
***
Много ли, мало прошло времени, но я, по всей видимости, уснула и проснулась от того, что меня бодренько растолкала чья-то крепкая рука.
– Бабуля? – я неприлично широко зевнула и с огромным наслаждением растянулась, чувствуя, как кровь заиграла по всему телу, и стало очень хорошо. – Который час?
Бабуля оказалась крепким орешком. «И откуда в ней столько силы? Кажется, на том месте, где она меня ткнула, проявился синяк…».
– Просыпайся, соня! – широко улыбаясь, влетела в хижину не менее бодрая Кармелия. После того, как она вчера обиженная и разгоряченная выбежала из дома, я с ней не пересекалась.
Было приятно видеть этих женщин в приподнятом настроении, но мое тело абсолютно уверенно не желало вставать с теплой и уютной постели.
– Который час? – переспросила я, по инерции разыскивая часы.
Только я подумала о часах, как тут же вспомнила о наручных часах со встроенным чипом, которые дала Аманда. Но на мне их не было. Мгновенная, хрупкая радость сменилась очередным расстройством.
– На часах уже пять! Дети давно встали, а ты еще даже не умылась! – засмеялась Кармелия и подбросила махровую ткань.
– Дети? – поразилась я, и тут же позабыв о часах, обратила внимание на спящую в углу на маленькой кровати с вырезным деревянным изголовьем Беллу. – Хотела надавить на совесть? – догадалась я и улыбнулась Кармелии в ответ.
– Я слукавила. Детям дарована свобода, а вот барышням, которые нарушили правило и получили наказание негоже в это время нежиться в постели, – улыбнулась она снова и последовала к выходу. А я, собрав всю волю в закромное место, все же встала, умылась из глиняного кувшина, тихонечко накрыла Беллу сползшим на край одеяльцем и отправилась навстречу к «новым, чтоб их, приключениям» в Варонара…
В ближайшие пять часов я почувствовала себя истинной лошадью. Для начала Кармелия сопроводила меня до бесконечных грядок с томатами. Я, Халиф и еще парочка крестьян тщательно все полили, так как специалисты ботанического дела Империи считают, что томаты нужно поливать с утра, так как плодоносное растение растет по ночам. Затем нас отправили к апельсиновым плантациям, где мы той же компанией мотыгами дружно обработали приствольные земли.
После, мою безотказную личность сослали к персиковым посадкам, чтобы я с полной ответственностью и серьезностью обошла каждый ствол с проверкой на наличие долгоносиков и других вредителей. И это было действительно волнительно! «А вдруг я упущу момент, а потом эти паразиты размножатся до сумасшедших количеств, и всё – пропали персики. Те, которыми вчера угостила меня Белла оказались просто до невозможности сочными и сладкими! Будет очень обидно, если из-за моей невнимательности пропадет такой качественный урожай».
Как же я обрадовалась появлению Халифа, которого, я надеюсь, сжалившись надо мной, послала в помощь Кармелия. Он постоянно улыбался и скромно хихикал, прикрывая рот ладонями всякий раз, как я вскрикивала от неожиданного приземления на меня либо паука, либо мохнатой гусенички, или когда наткнусь на паутину между деревьями.
Кстати, что касается одежды, то я до сих пор корпела в своей юбке и белой футболке. Белизна футболки оставалась сияющей, несмотря на то, что мне пришлось за прошедшее время пережить. Я поинтересовалась у Кармелии, где можно принять душ, а она объяснила, что бабуля-Хранительница применила ко мне некую магию, что позволяло оставаться чистой. Это шокировало, и вызвало очевидную удивленную реакцию. Но учитывая, что от меня пахло свежестью и чистотой, я постаралась поверить в это и продолжала работать.
Местные усердно трудились, качественно проделывая любую работу. Халиф во время короткого перерыва, когда женщины разлеглись на земле и, глядя в небо стали напевать какие-то народные песни, а мужчины, что отдыхали в стороне, обсуждали что-то свое, принес мне пару мандаринов и воды в глиняном кувшине, за что я была этому юнцу очень благодарна.
Мы лежали на небольшом участке земли, покрытой нежнейшей, зеленой, коротко выкошенной травой. Песни крестьянок состояли из красивых мотивов, которые призывали к борьбе со своими личными пороками и слабостями, и от их прослушивания становилось на душе как-то легко и тепло. Тело гудело от усталости, но в груди билась гордость за саму себя и за проделанную работу.
Вокруг простиралось безграничное поле, поделенное уходящими к горизонту, бесконечными, параллельными друг к другу рядами гречихи и пшена. Близ леса, в котором расположились хижины поселения, возвышались невысокие зеленые холмы, с размещенными на них мукомольными мельницами.
Халиф под ухом бурно обсуждал с еще одним таким же подростком новый вид удобрения для томатов. В другое ухо влетали протяжные песни местных женщин, а ко мне привязалось ощущение, что за мной кто-то наблюдает.
Я нехотя привстала на локти и оглядела всех, кто отдыхал неподалеку. Мои волосы выбились из хвостика и торчали петушками в разные стороны, но это меня мало заботило.
Я прошлась взглядом везде, где было можно, и резко остановилась им на подножии холма. На земле чуть подальше от деревянной мельницы на одном локте, согнув ногу в колене, а вторую вытянув вперед, в крестьянской рубахе, черных штанах, босиком, лежал и смотрел на меня ни кто иной, как сам правитель Варонара.
То ли от растерянности, то ли из любопытства, я продолжала разглядывать его лицо. Между нами простиралось метров сто, но я четко видела, что его взор направлен именно на меня. Он задумчиво разжевывал тонкий стебель соломины и не отводил от меня глаз.
Среди жителей и рабочих я давно заметила расовое разнообразие. Успела повстречать и темнокожих представителей, и людей с узкой прорезью глаз. Было много таких, которые проживают в основном на западе Конфедерации.
Я не шибко точно поняла этническую особенность данной Империи, и если честно, не особо к этому и стремилась. Но люди здесь отличались исключительной красотой, вероятно, потому что ежедневно занимались благим делом…
Уверена, если б у меня был доступ к Базе, то при первом же запросе о личности правителя, он выдал бы мне следующую информацию. «Император Палад. Высокий, молодой, чуть-чуть задумчивый, привлекательный мужчина со слегка раскосыми глазами и правильными объемными губами. Не очень общительный. Бестактный трудоголик… Недотрога…».
Кажется, правителю надоело играть в гляделки, поэтому он резко отвел глаза, встал и отправился в сторону мельницы. А меня растолкал Халиф и, улыбаясь смущенно напомнил, что пора отправляться на поле…
***
– Начинается месяц омовений в озере Нак! – обрадованно объявила Кармелия во время обеда. Всех рабочих рассадили за широкие деревянные столы у мельниц и накормили вареной картошкой и овощами.
– И что это значит? – поинтересовалась я. Кругом безмятежно бегали дети, ели персики, смеялись. Моя футболка стала черной, но Кармелия обещала, что скоро сработает «бабулино чудо», и моя одежда вместе со мной снова станем чистыми.
– Вообще в каждой хижине все моются в собственных банях, либо при помощи магии Хранительницы – моей Матушки. Но четыре раза в год озерный Дух очищения дает возможность устраивать купальни в его водах на протяжении целого месяца.
– Гм. Это ты про то озеро, в котором меня чуть не утопила бабуля? Прости, твоя Матушка. Нет, спасибо. В эти черные воды я добровольно больше не полезу.
Кармелия звонко засмеялась и добавила в мою миску еще овощей.
– Воды кажутся черными только для чужеземцев, которые не успели очиститься. Это обычное озеро. Там даже дети плещутся. Детям все дозволено. А вот взрослым – только четыре раз в год по одному месяцу.
– От чего же так мало? Видать не так уж и хорош этот Дух, раз такой жадина. А у Вас мяса нет? – вдруг вспомнила я.
– Мы не едим мясо.
– Правда?
