– Постой, значит, меня действительно засосало в портал? И я попала в то место, где задолжники корпорации отрабатывают просроченный займ?
– Мм, не совсем понимаю, о чем Вы, Рада, но подобных высказываний простому люду, лучше не делать, – сказала она с улыбкой. – После заката каждому переселенцу необходимо представиться перед Императором, и обсудить свою роль в пору временного пребывания в Империи. Там все и объясните.
Я устало прижала ладонь ко лбу и зажмурила глаза. В хаосе того, что сейчас происходило, в голове нащупывался лишь один единственный радостный факт – я жива. «Учитывая боль в затылке, которая так до конца и не прошла, я точно живая».
– Так, ладно. По всей видимости, портал в этом мире называют часами Забвения. И меня туда случайно затянуло.… А кто ваш император? – громко выдохнула я.
– Шиха́рз нув А́брахад Пала́д – сын прежнего императора Шиха́рз нув А́брахад Сали́ма, – гордо и величественно выговорила Кармелия.
– Ну и ну… Интересно, и что из этого является именем вашего Великого императора? – усмехнулась я, все же огорченная тем, что на данный момент нахожусь не там, где должна находиться.
– Во время повседневного труда, он допускает обращение к себе лишь по имени Палад.
«Мда, с именем тебе явно не повезло, император», – подумала я. «Невольно к языку залипает «Лампада», но никак не Палад. Ну да ладно. Важно сейчас не это, а то, как можно будет быстрее вернуться обратно в Конфедерацию».
– Ясно. Я тогда немного полежу в хижине Хранителя, а то голова раскалывается, хоть волком вой…
– Труд, и только труд избавит от болей тяжелых мыслей и телесного слабосилия, – вдруг оборвала меня Кармелия и жестом повела за собой дальше к полю, где было сосредоточено наибольшее количество людей.
Не знаю, почему, но мои ноги сами шли за ней. Хоть я и совсем была против что-либо сейчас делать, тем более на таком многотысячном гектаре плодородной земли.
– Это обязательно делать сейчас? Я люблю огороды и сады, но, понимаете, я недавно чуть не утонула и чудом осталась живой…
Кармелия ничего не говорила, только продолжала идти, ведя меня за собой. Немного погодя мне уже сунули в руки мотыгу и указали в сторону лимонников. Один худенький, седой и узкоглазый старичок набросил мне на голову конусообразный головной убор и рассерженно буркнул Кармелии, после чего та принесла мне обыкновенные резиновые сапоги.
«Ох, ты! А я и не заметила, как весь путь от хижины до плантаций прошлась босыми ногами. Что самое удивительное, я почувствовала боль и жжение в стопах лишь после того, как взяла в руки эти самые сапоги».
Один мальчик-подросток, заметив меня, одевающую универсальную для огородных дел обувь, прыснул от смеха и, смущаясь, отвел глаза в сторону. Это и неудивительно! Я абсолютно не вписывалась в эту обстановку со своей одеждой и растрепанными длинными ярко-красными волосами.
Меня совершенно не устраивали последствия сложившейся ситуации, но прямо сейчас я послушно шла в колонии с другими рабочими-крестьянами.
«Глаза боятся, руки делают» – вот это самая подходящая фраза для описания моего самочувствия. Только немного не в том определении, который был привычен в моем мире. «В моем мире? Да что я несу?! Я никогда не верила в существование пространственно-временных порталов, несмотря на то, что он имелся в кластере «ХоупСити». Я искренне рассчитывала на наличие подобной, населенной живыми существами планеты в другой галактике, но никак ни мира Забвения, в который можно попасть, неосторожно влетев в сияющее, блуждающее в воздухе окно!
Мне срочно нужно попасть к этому императору и все ему рассказать. Учитывая, какие положительные на вид люди здесь обитают, и каким видом деятельности занимаются, то этот Абрахад вон Хоттабыч – нормальный мужик. Он быстро вернет меня обратно домой. Как же иначе?! Если есть вход, должен быть и выход».
С этими обнадеживающими рассуждениями, я не заметила, как наша колонна добралась до посадок с лимонными деревьями. Тот самый подросток, что всю дорогу застенчиво отводил глаза и краснел от смущения, занял один из деревьев и начал рыхлить приствольную землю. Я, которая в принципе никогда не отлынивала от подобной работы, покорно приступила к ее исполнению.
Грунт оказался песчаным, что здорово облегчило мне работу. После окучивания одного дерева, мы с подростком одновременно приступили к следующему, и так далее. Что самое интересное, головная боль прошла бесследно, будто ее и не было. Кармелия оказалась права: труд благотворно повлиял на самочувствие и настроение.
Спустя некоторое время вдоль нашего обрабатываемого ряда прошел молодой человек с мотыгой на правом плече. Он остановился рядом со мной, посмотрел нахмуренным взглядом, а потом как ни в чем не бывало, прошел дальше. На нем, как и на всех была надета широкая светлая рубаха, местами перепачканная землей, штаны темно-песочного цвета и резиновые сапоги. Я обратила внимание на своеобразность его взгляда и выражения лица. Оно было и отстраненным и сосредоточенным одновременно.
«Нет, вот каждому нужно демонстративно проявить свое отношение к моему присутствию. Я сюда не рвалась…», – подумала я о наболевшем.
Этот молодой человек занял место под лимонником чуть подальше и принялся за работу. Я подметила, как каждый рабочий поднял голову и с особым уважением поприветствовал его.
– Эй! Как тебя зовут? – Не выдержала и обратилась к юнцу, что без конца на меня оборачивался, и так же бесконечно краснея, улыбался.
– Халифом, – так же улыбаясь, ответил он и выпрямился.
– Халиф, значит. А я – Рада, – парень покраснел еще больше. – Почему ты так на меня смотришь? И этот, что прошел мимо… Что не так? Никогда коротких юбок не видели?
– Просто Вы такая другая и… красивая, – Халиф застеснялся пуще прежнего. – Простите.
– Гм, молодежь…, – тяжело выдохнула я и продолжила работу.
До заката явно было еще далеко. Невольно в голове объявился вопрос: «а кормить будут?».
Чуть позже, все же я дала волю чувствам и тихо шмыгнула носом, думая о своем рыжем проказнике, из-за которого оказалась здесь. Я почему-то искренне верила, что с ним ничего плохого не случилось, и продолжала молотить мотыгой.
Помимо Халифа, рядом работали: пара женщин, старик, что дал мне соломенную шляпу и мужчина средних лет.
Я обратила внимание на последнего. Из всей канонады почти синхронных движений рабочих сильно выделялась скорость его заметно замедляющихся взмахов. А потом и вовсе рухнул на землю и стал трястись в припадке.
Тут же подбежала одна из женщин и закричала, взывая о помощи. Все побросали свои мотыги и окружили мужчину. Тот задыхался, а никто ничего не мог сделать. Тот молодой человек, которого буквально несколько минут назад все радушно и с уважением приветствовали, присел на корточки рядом с беднягой и пальцами стал делать нажимы под лопатками на спине.
– Что Вы делаете?! – возмутилась я. – У него явный приступ эпилепсии! Отойдите! – растолкала я бестолковых зрителей, которые всем своим изумленным видом уставились теперь на меня, видимо из-за грубого обращения. Такой же взгляд нарисовался и на лице этого самого молодого человека. Кстати, весьма симпатичного молодого человека.
– Его нужно уложить на бок! – скомандовала я. Но мне никто не помог, поэтому проделала это я сама. – Сейчас его отпустит! Нужно переждать…, – лицо бедняги в один момент приобрел синеватый оттенок. Женщина, что первой подбежала, все же заплакала. – Подержите ему голову, он может травмироваться от удара! – снова скомандовала я. Как ни странно, но на этот раз молодой человек послушно обхватил ладонями его голову, и все стали ждать. – Дыши, миленький, дыши…, – призывала я его встать на путь спасения.
Поначалу бедняга хрипел и дергался, но потом дыхание стабилизировалось, и дергаться он перестал.
– Умница…, ты – молодец, – подбодрила то ли этого беднягу, то ли саму себя.
Облегченно выдохнула после того, как мужчина открыл глаза и испуганно оглядел всех вокруг. Постучала его по плечу и взглядом опять наткнулась на того молодого человека.
