- Ты то хочешь сказать, что она то круглогодично цветёт и плодоносит то, - присвистываю я.

- Не вся, а только верхняя голландская. Это сорт такой. Правда, ягод не так много, как было заявлено. Бери контейнер и собери себе все, что найдёшь, - протягивая мне пластиковую тару, предлагает Олег. - Думал принести на новый год к шампанскому, но раз тебе спиртного нельзя, то ешь, Нежа, так. Это тебе мое алаверды за чудесные вареники. Вкуснее ещё не едал. Может все же рецептом поделишься?

- Не-а, могу то завтра тебе их налепить и наморозить то. Будет моё то тебе алаверды, - отвечаю, засовывая в рот клубничину.

Прежде чем собрать ягоду бегаю между рядами с телефоном и все фоткаю, потом уже мечусь второй раз с контейнером.

Выхожу из теплицы довольная и взмокшая от того, что внутри слишком жарко.

Около снегохода нахожу группу людей, с которыми общается Олег. Всё его внимательно слушают.

Какой он все же крепкий, статный, красивый. Даже борода его совсем не портит. На русича-витязя похож. Профиль резкий, нос прямой, лоб высокий, глаза темно-синие, как море в шторм, губы припухлые, алые, контурно очерченные. Смотрю на мужчину и тяжко вздыхаю.

Подойдя ближе, понимаю, хозяин дает распоряжения по дежурству в новогоднюю ночь.

Увидев меня, Олег машет в сторону саней. Я стою в ожидании его. Борисыч подходит вместе с Захаром, Марьей и отцом Николаем. Меня представляет мужчинам.

- Захар, давай перецепляй сани к своему снегоходу. Отец Николай, очень прошу тебя, все же не просмотрите нашу телушку. Надеюсь, что не под куранты отелится. Ну все, мы поехали. Ждём всех в 23 часа. Нежа, садись сзади меня и держись крепко. Эх, прокачу тебя сейчас, - смеясь, говорит Олег и срывается с места.

От фермы едем через красивый хвойный бор. В нем метет меньше. Вывернув на холм к дому подъезжаем с другой стороны. Около входа отряхиваем друг с друга снег.

- Олег, а ты то будешь сегодня выпивать то за праздничным столом, - уточняю как бы невзначай.

- Угумс, думал, с тобой бутылку шампанского выпить, но теперь уже себе виски достану, - отвечает мне мужчина, направляясь в ванную комнату мыть руки. - А что?

- Ничего, просто то спросила и все, - кричу ему в спину, захватываю в предбаннике совковую лопату и прошмыгиваю вместе с ней по лестнице наверх в гостевую комнату. Пусть уж лучше постоит рядом с дверью. Мало что.

Лежу, морщусь от света, который бьет в глаза. Понимаю, раз светло, значит, уже давно не утро. Переворачиваюсь с бока на спину. Руки поднимаю за голову и хватаюсь за кованое изголовье кровати. Потягиваюсь, растягивая свои мышцы вниз к ногам и вверх к рукам.

Вставать не тороплюсь. С учётом, что спать лёг в районе шести часов утра, то в принципе можно ещё и поспать даже.

"Спи, Олег, сегодня 1 января. День вчера был ахуенно суматошным. Нюрка, слава Богу, хоть и под бой курантов, но отелилась. Философ Мишка и твоя помощница Тамара все же напились. Неприятно, но факт. Так что отключи себя. Все что могло случиться, уже случилось вчера", - убеждаю сам себя.

Конечно, можно, ещё и баранов посчитать, только не удаётся мне никак погрузить себя в царство Морфея.

"А почему, Олег Борисович, никак ты и не можешь уснуть? И почему ты, ебическая сила, спал пиздец как плохо? Вернее, практически не спал, а крутился всю ночь с боку на бок. И по какой причине очнулся с восстанием в трусах?" - задаю я себе дебильные вопросы, ответ на которые лежит на поверхности. Вернее, на кровати в комнате напротив.

Да, да, да, вынужден сознаться, в моей голове занозой сидит Снегурка по имени Неждана!

Вот вчера, как увидел на лестнице Нежу в голубом платье счастливую и воздушную, так и выплюнул свое сердце к ее ногам.

В 23 часа начинают собираться гости.

Я уже надел праздничную одежду, брюки, белую льняную рубашку, мокасины, и спустился вниз.

Нежа тоже убежала переодеваться в гостевую. Девчонки не было минут пятнадцать.

Слышу, в ее комнате хлопает дверь, а в моей - раздается громкий треск рации.

- Неждан, захвати, пожалуйста, из моей спальни рацию, - громко произношу, пока девчонка не успела спуститься.

- Да, хорошо, сейчас, - отвечает она сверху.

Мы разговариваем с Захаром. Вдруг у моего тракториста меняется лицо и челюсть, в прямом смысле, падает.

Поворачиваю голову в направлении его взгляда.

- Она - великолепна! Настоящая - принцесса! Нет, все же Снегурочка! - слышу восхищенный с придыханием шепот Марьи, которая стоит справа от меня. - Да, барин, попал ты так попал.

Впервые наблюдаю за мгновениями реальной жизни в режиме 120 или 240 кадров в секунду, то есть когда картинка становится в 4 или даже в 8 раз медленнее того, что видят наши глаза.

Вот на верхней площадке лестницы второго этажа появляется Нежа.

Головка её приподнята. Лицо сияет и светится. Глаза голубые поблескивают бриллиантовыми искорками. Губы свежи, как лепестки чайной розы.

На Неждане очень скромное голубое платье с углубленным вырезом лодочка, обтягивающим лифом и расклешенной юбкой до середины икры. На ногах лёгкие туфельки без каблука. Из украшений на лебединой шее девушки нитка белых бус и такой же браслет на левой руке. Шёлк её белых распущенных волос в свободном полете скользит по плечам и спине.

Каждый шаг Нежданы - это отдельный кадр, который у меня отзывается тянущей болью за грудной и толчком крови в члене.

Сейчас она плавно опускает ногу на ступеньку, её волосы двигаются влево, грудь, которая оказывает вполне внушительной, поднимается вверх и опускается вниз.

Девчонка улыбается и непроизвольно потирает свои аппетитные губки-лепестки друг о друга, на её щеках играют ямочки.

Теперь касается ладонью свободной руки перил, пальчиками ведёт по гладкому дереву.

От этих совершенно обычных жестов в моем солнечном сплетении взрывается вулкан, огненная лава которого сползает в мой пах.

Смотрю на нее, а моё сердце, как красный мячик на резинке, делает кульбиты вверх-вниз и вправо-влево.

От начала спуска Нежи с лестницы до момента передачи мне рации пролетают секунды.

Я за это время успеваю её раздеть, облизать всю до кончиков пальчиков её ступней, пососать ее сосочки и клиторок, залезть своим языком в её рот и в сладкую дырочку.

Итоговым штрихом моего извращенного воображения становится жёсткий и глубокий трах её вагины.

Борьба со своими фантазиями мне дается тяжело, но хуже всего - каменный член, упирающийся нежной головкой в жёсткий край ремня. Для облегчения боли мне бы свой "ствол" поправить, но ноги будто к полу приросли.

- Олег, Олег, тебе что плохо? Марья, дай воды то быстрее. У него то бывает такое, - как сквозь вату до меня доносится голос Нежи. - Пей, говорю то. Ещё глоток. Сейчас то попустит. Дыши, дыши.

Снова раздается треск в рации. Принимаю вызов. Разговариваю, но сам свой голос не узнаю. Такое чувство, что у меня голосовые мутации, связанные с пубертатным периодом.

- Да, отец Николай. Понятно. Сейчас будем с Захаром, - ещё никогда меня так не радовал вызов с фермы. - Марья, Нюрка телится. Начинайте без нас. Мы как только управимся, сразу приедем.

- Так может и мне с вами поехать, вдруг будет помощь нужна? - беспокоится Марья.

- Нет, оставайся с Нежданой. Она все же у нас в гостях. Людей не знает. И присматривай за ней, Марья, чтобы её никто не обидел.

Впервые ухожу из дома с облегчением. С фермы мы возвращаемся во втором часу ночи. За это время успеваю полностью прийти в себя, но домой еду с желанием, чтобы Неждана уже ушла спать.

На подъезде к дому, понимаю, веселье в самом разгаре.

Зайдя в предбанник, слышу приятный, чистый, женский голос, исполняющий старинный ямщицкий романс «Колокольчик» поэта и музыканта Евгения Юрьева.