– Как? – он не понял, и я повторила вопрос: – как ты живешь с этим?

– Я давно усвоил – нарушение несут за собой наказание. Это знает каждый, кто служит повелителю. Советник пошел на это, – он взглянул в толпу, где скрывалась восковая фигура, – значит, был готов понести наказание, если его замысел не удастся. Тебе не стоит печалиться о нем, поверь, он не был хорошим.

– А Айден?

Рауль слегка нахмурился. Вопрос был некорректен, но пока Рауль был довольно открыт со мной.

– Я не могу судить об этом. Я его гвардеец.

Это не дало мне прямой ответ, но ведь разве если бы Айден был хорошим, Рауль не сказал бы мне об этом прямо?

Осадок от увиденного въелся глубоко в сердце. Может быть, этот мужчина и правда был виновен, но такая медленная и мучительная смерть не могла быть оправдана, просто не могла. Я поддалась Раулю и следовала за ним дальше молча, пытаясь переварить произошедшее, но если быть откровенной, я не уверена, что когда-либо смогу забыть этот взгляд.

Центральная часть замка в разы отличалась от восточного крыла: не был вычурной, при этом все здесь говорило о достатке. Она была мрачновата, как на мой вкус, но уж лучше так, чем эта странная пестрота цветов и сусальное золото. От воспоминаний о восточном крыле я поморщилась, там все было слишком для той, что привыкла к простоте.

Я старалась запомнить весь путь, что мы проделали, и все, что окружало меня, пока не понимая зачем, но была уверена – однажды мне это пригодится.

Деревянную дверь покрывала резка, на ней был изображен дракон, извергающий огонь на ручку. Драконы – говорят, они существовали пока Агнус Кровавый не истребил всех до единого, но я уверена, что это вымысел. Слишком грозными и сильными выглядели существа, чтобы их могло что-то убить, скорее это все походило на сказку для детей.

Дверь передо мной открылась, и я вошла в покои ,где увидела его.

Айден стоял подле стола, наливая напитки по бокалам, и даже не поднял взгляд, пока не закончил, а я так и осталась стоять у двери, не зная смогу ли сделать хоть шаг.

– Привет, Катарина.

– Привет, – голос дрогнул. Отогнав замешательство на грани страха, я посмотрела на Айдена уже более смело. Я не должна забывать кто передо мной. Я вспомнила глаза, того воскового мужчины. Стоит быть осторожной, если хочу выжить, но я не была еще в таких ситуациях, что говорить, чтобы не накликать беду? Молчать? Я видела перед собой его, и это мешало думать. Зачем он притворился гвардейцем? Было бы куда проще его остерегаться, будь он изначально для меня Айденом Аскаром, а не безымянным гвардейцем, что был дерзок, насмешлив и притом столько раз проявлял простоту и заботу.

– Признаю, этот плащ идет тебе больше, чем-то платье, – мое лицо залил румянец, при воспоминании в каком виде я перед ним предстала в саду и сейчас.

– Плащ сидит как мешок, мой повелитель, неужели моя фигура настолько плоха, что ты считаешь в нем мне лучше? – я вновь покрутилась перед ним, как до этого проделывала в саду. Меня удивляла дерзость, что я позволяла с ним, но в то же время не страшила. Уверенность, что его это не разозлит, была необъяснима логически, а скорее интуитивна. И не ошиблась, я снова услышала смех, бархатистый и слегка приглушенный, отчего-то этот звук стал приятен моим ушам, хотелось слышать его как можно чаще.

– Я все не могу понять, чем вызвано твое бесстрашие? – не подошел ко мне и протянул бокал.

– Ты хочешь, чтобы я тебя боялась?

– Это было бы привычно для меня.

– Но Рэйтан же не боится.

– Ты ставишь себя на одну ступень с верховным магом?

– То есть всем этим я обязана Рэйтану? – я указала на плащ. – Вот же не ожидала.

– Всем этим ты обязана себе, не перекладывай ответственность за свою глупость, – если продолжу, это может привести к скандалу, в котором я вряд ли выиграю, да и не хотелось мне спорить, поэтому я перевела тему.

– Что это? – поболтав жидкостью в бокале, – похоже на нектар, но судя по запаху не он.

– И откуда деревенской девушке известен такой редкий и дорогой напиток на этой земле? – Айден внимательно смотрел, а я осознала, что сказала лишнего, и правда, откуда я могла знать, как пахнет и выглядит нектар? Уж точно не стоит говорить про Ансэля. Судорожно выдумывая, вместо толкового ответа, я выдавала бессвязные звуки:

– Ну… эм…

– Просто отвратительно, не стоит даже пытаться, ложь – это не твоя сильная сторона, Катарина. Ты пытаешься придумать ответ, это наталкивает на мысль, что правду мне знать не нужно, чем в разы подогреваешь мое любопытство. Так что?

Я зажмурилась и выдала, что пришло на ум:

– Я пробовала его у путников несколько лет назад.

– Ты лжешь.

– Другой правды я сказать не могу, есть только эта, – я не пыталась открыть глаза, не хотела видеть этот пронзительный взгляд.

– И что ты пытаешься скрыть? – он коснулся моего лица. – Твоя деревня становится все интереснее: девушка, разбирающаяся в целительстве, знающая вкус нектара, возможно, стоит почаще наведываться к вам?

– Не стоит, заурядная деревня, повелитель, – все больше теряя голос.

– Интересно, тот, кто обучил тебя и тот, кто дал попробовать нектар один и тот же человек? – вопросы становились все опаснее, нужно было увести его от этой темы, но я понятия не имела как, не могла же просто сказать, что не хочу отвечать на его вопросы?

– Это допрос?

– Видимо, ты никогда не была на допросе, раз задашь такой вопрос?

– Как-то не доводилось.

– Обычно допрос не начинается с флирта, Катарина.

– А мы флиртуем?

– Нет? – он коснулся моего затылка, слегка сжимая волосы, большим пальцем свободной руки провел по моей нижней губе, заставляя приоткрыть рот. Все лицо горело оттого, насколько он близко, настолько неприлично было все происходящее. – Тебе придется отвечать на вопросы, желаешь того или нет. Пока ты не осознала, где ты оказалась и перед кем стоишь, от этого и ведешь себя столь упрямо и сумасбродно, но это измениться. Ты можешь отвечать по своей воле и не иметь причин для страха или отвечать тебя заставят силой, все зависит от тебя. От того, что тебе будет приятнее, – последнее он уже шептал мне на ухо, его голос был сладок, но речи страшны. – Надеюсь, ты меня поняла, Катарина?

– Да, – и я ведь на самом деле поняла, что он не шутит, но рассказать ему про Суту я не могла. Я понятия не имела где он сейчас. Даже человек недалекого ума понял бы, что он скрывается и держит втайне свои способности, не знаю от кого-то конкретного или ото всех, но рассказывать о нем имея шанс нагнать на него беду, равносильно предательству. Сута был мне очень дорог, чтобы ни заставило его скрываться я не стану той, кто раскроет его тайну. Собственно и про Ансэля я ни слова не скажу, к счастью, меня о нем и не спрашивали. Нектар я могла достать где угодно, но имеет смысл продумать ответы на вопросы, что могут, так или иначе, коснуться этих двоих.

Пока меня терзали мысли, Айден отодвинул полы плаща и пролез рукой под него, аккуратно, но уверенно обхватив мою талию. Я дернулась, стараясь немного отдалиться от него, но он держал крепко, не предоставляя шанса к отступлению.

– Айден, что ты делаешь?

Он коснулся губами моей шеи, проводя по ней дорожку к мочке уха и закусывая ее.

– Разве не очевидно? – не дожидаясь ответа, впился в мои губы, вырывая изо рта них глухой стон. – Я хочу взять то, что принадлежит мне.

– Прошу, Айден! – я старалась высвободиться, упираясь руками в твердую грудь, а это лишь сильнее его распаляло. Он перехватил мои руки, заведя их за спину, продолжая удерживать, пока расстегивал плащ. Мне хотелось кричать, вырваться, убежать, я понимала, кем была в замке – наложницей… его наложницей. И сейчас он действительно имеет право делать то, что хочет, то, что делает. Вот только я была к этому вовсе не готова.

Меня пугал его напор, пугала та беспомощность, что сковывала. Что я могла сделать? Вырываться еще сильнее? Укусить? Ударить? Может упасть в обморок? Не будет же он продолжать осуществлять задуманное с бездыханным телом или ему все равно? А если за непокорность Айден также превратит меня в восковую фигуру и поставит на площади рядом с тем бедолагой… Смерть пугала меня куда больше, чем происходящее. Я отбросила все, что так или иначе, могло привести к неприятным последствиям, подкрепляя свою решительность мыслями о безопасности, а со временем и свободе, возвращении домой. Я сделала то, что от меня хотели, возможно, где-то в глубине души желала я сама – ответила на поцелуй.