Софья уходит. Я возвращаюсь. Марина ждет у своей калики. Обнимает меня, целует и шепчет:
– Пойдем ко мне.
2
Потом стало мне не до женщин – дом продали, я переехал да еще помыкался с пропиской. Потом была Катюша – кометой пролетевшая в моей жизни. А потом мы со Светкой сошлись – в третий раз уже! Ну, не то чтобы жить стали вместе – просто встречи возобновили. Удивительной была первая…
Катил в Южноуральск с полным салоном пассажиров. Дама сидит рядом со мной – вся в меха закутанная: только кончик носа и видно. Подает мне деньги, я ей сдачу. Она до боли сердечной знакомым прокуренным голосом вдруг говорит:
– Только не делай вид, что мы не знакомы.
Я наклоняюсь вперед, чтобы увидеть её лицо за воросом меха чернобурки.
Она строго:
– Смотри за дорогой.
Пожелала загадочная дама выйти на остановке «Лесное». Поставив машину на ручной тормоз, выскакиваю следом. Догоняю, беру под локоть, поворачиваю к себе… Ба! Да это же Светка-конфетка! Сколько лет, сколько зим…
– Как жизнь семейная?
– Я не замужем.
– Что так?
– Тебе-то что?
– Давай встретимся, обсудим…
Сую ей свою визитку (клочок бумажки с номером телефонным) и возвращаюсь в машину. Стали встречаться. Только не долго – зима не закончилась, мы снова расстались. Это Бог любит троицу, а Светка до бесконечности готова выходить замуж в поисках своего счастья.
Потом была Секельдявка Булкина. Ууу… про эту воровку с фигурой плода инцеста балалайки и мандолины написал целую повесть – «Детектор лжи» называется.
В начале весны авария – машина насмерть, а я себе ноги отшиб и бегать уже не смогу до конца дней своих. Даже к лиственнице хожу пешком.
Потом был «Стройцентр», где работал кладовщиком. Все лето работал. Осенью шарашка разбежалась, а я до самой зимы охранял порученные мне вагончики. Ну, как охранял – утром приезжал, проверял замки, закрывался в одном и спал до вечера: в челябинской конторе мне смены ставили. Под Новый Год вагончики увезли, а меня рассчитали. Подался в Центр Занятости населения…
До конца зимы прокантовался на пособии по безработице, а весной стало легче. Ну, как легче? Снег сошел и появилось много забот у местной власти по уборке зимнего хлама с улиц, дорог и кладбища. Они предложили безработным из Центра Занятости поучаствовать и понедельно за то платили. Так что пособие плюс навар от уборки территории – в итоге на жизнь хватало.
Обычно работали парами. Я скорешился с приятелем детства Саней Астаховым, которого видел летом водителем крана на стройке ЮУГРЭС-2. Теперь он здесь. Как получилось, он не рассказывал, а я не расспрашивал.
Обычно обедали мы в столовой. А в тот день Санек засобирался домой:
– Жена мне вкуснятину приготовила.
Ну и я решил перекусить дома, прихватив чего-нибудь в магазине. Выхожу из него и лицом к лицу, или носом к носу… как сказать-то?.. короче, сталкиваюсь с бывшей соседкой Мариной, которая на цыганку похожа. Румяная, свежая, с красиво растрепанными кудрями и в легкой куртке нараспашку она выглядела сногсшибательно.
Смотрю на её полные губы, а Марина непроизвольно их облизывает. Мне вспоминается наш отчаянный поцелуй в сенях её домика. Подаемся навстречу друг другу, но что-то все-таки удерживает от последнего шага, чтобы стиснуть друг друга в объятиях.
Молчание (любование?) затянулось. Надо бы что-то сказать.
– Как ты? – спрашиваю.
– Нормально. А вот ты зарос, – она трогает мою шевелюру.
– Пойдем – пострижешь. Я тут неподалеку живу – рядом с Центром Занятости.
– А я как раз с вызова иду – инструмент весь с собой. Пивка вот решила купить на калым…
– Давай зайдем, я возьму.
В итоге мы с пивом, копченой мойвой и кириешками у меня дома.
– А ты не плохо устроился, – осмотрела мою квартиру гостья.
Я не знаю, что сказать. Что в своем доме на Бугре мне было лучше? Но туалет там на улице. И воды горячей нет под рукой. Правда, и здесь бывает только зимой из бойлера. Но можно быстро согреть в ведре на газу.
Я уже собираюсь установить табурет для парикмахерских процедур, но неожиданно Марина хватает меня сзади за шею, притягивает к себе и больно кусает за нижнюю губу. Я ошарашено смотрю на неё. Гостья приближает свое лицо к моему и говорит улыбаясь:
– Будем стричься или как?
Какая она честная и прямая. Надо бы поучиться у неё.
– Давай начнем с пива.
Накрываю стол.
Пригубив полный стакан, Марина смотрит на меня ласковым взглядом.
– Как живешь?
– Хреново мне без тебя. Я ведь говорил – ты целиком и полностью завладела моими мыслями. Спать не могу, есть не могу, дышать не могу – только думаю о тебе и худею с каждым днем. Либо освободи меня от приворота, ведьма прекрасная, либо… отдайся! – жарко я внемлю ей. А у самого пульс стремительно ускоряется, губы непроизвольно сохнут – приходится смачивать их пивом.
– Давай по порядку со всем разберемся – сначала пива попьем, потом постригу тебя, а уж следующим пунктом – отдача.
От её слов в жар бросило.
– Давай начнем с третьего, – хриплю.
– Потерпи, – она пальцем проводит по моим губам.
Может, пену пивную утирает?
Воздух на кухне накален. Меня прошибает пот. Дыхание тяжелеет. Кажется, никогда раньше такого влечения к женщине не испытывал.
– Я хочу тебя поцеловать.
Марина почти согласна и даже немного подается ко мне. Но что-то её останавливает. Она пальцем грозит:
– Сначала работа, потом развлечения. Пей пиво, а то прокиснет.
Пиво мы выпили. Начали постригаться.
– Каскад?
– Каскад.
Сегодня она работает электрической машинкой, а я, между делом, наглаживаю её ноги и попу в джинсах. Закончив стрижку и освободив меня от покрывала, Марина больно впивается в шею губами (или зубами?) – наверняка синяк будет, но это меня уже не волнует. Хочу продолжения. А мастер причесок, проделав дорожку из поцелуев, впивается мне теперь уже в губы. Я отвечаю на поцелуй.
– Я тоже думала о тебе, – говорит Марина, переводя дыхание.
И снова целует. И снова я отвечаю.
Когда мы добираемся до дивана, глаза её лихорадочно блестели, губы распухли, а кудри растрёпаны. Потом был какой-то безумный секс. От наслаждения я иногда забывал вздохнуть и чуть не задохнулся совсем. Не понятно, как сердце выдержало такой головокружительный темп движений. Салютом Победы стал оргазм…
Я лежал, задыхаясь, на спине и пытался восстановить дыхание, высоко вздымая потную грудь. Марина, стонавшая и даже кричавшая в ходе сексуального поединка, теперь тихо лежит на боку рядом и, улыбаясь, на меня смотрит.
– Я чего-нибудь заслужила?
О чем это она? Совсем не хочется думать. Отвечаю невпопад:
– Бутылку коньяка.
– Достаточно водки.
Недоуменно поворачиваю к ней лицо и понимаю – она серьезно.
– Ну, водки так водки…
Встаю, одеваюсь, иду в магазин – благо он в соседнем доме. Беру две водки и всякой закуски. Праздник продолжается!
Сидим за столом – Марина босо тело прикрыла простыней с дивана. Мы уже выпили по рюмке. Она задумчиво смотрит вдаль.
– Я ждал тебя там, на Бугре, а ты не пришла, – упрекаю я.
Она невесело усмехается:
– Сразу не получилось, а потом ты пропал.
С минуту мы молчим и ласкаем друг друга глазами.
– Но теперь-то мы будем встречаться?
– Чтобы встретиться, нужно расстаться. Ты уже выгоняешь меня?
Я не знал, что ответить. Если подумать – куда мне спешить? Собирать мусор на улицах? Да пошел он к черту! Буду с Маринкой наслаждаться, пока она здесь, рядом со мной.
– Оставайся навсегда.
Она удовлетворенно сверкает глазами, но говорит другое:
– Пока побуду, если не против.
– Как хочешь. Решай сама.
Марина не сводит с меня глаз. А я опять начинаю гореть.
– Тебе нравится здесь?
Я на несколько секунд задумываюсь, а потом уверенно отвечаю:
