В свою очередь, в России война с Османской империей считалась неизбежной и даже необходимой, а потому была встречена в обществе спокойно и не без энтузиазма (за исключением левых, разумеется). Считалось, что последние события предоставляют прекрасный шанс разрешить наконец-то «турецкий вопрос», то есть «освободить Царьград», установить контроль над Черноморскими проливами и увеличить владения империи за счет ряда других османских провинций. Появление нового, уже третьего, Кавказского фронта не страшило – куда больше беспокоились о влиянии крайне правых и «распутинского кружка» на слабовольного, по всеобщему мнению, императора, с трудом будто бы противящегося кулуарным немецким предложениям сепаратного мира. Таким образом, опасались не столько увеличения пространства или продолжительности войны, сколько ее завершения до наступления ожидаемых уступок со стороны «режима» и достижения ряда внешнеполитических задач.

Тяжелые бои под Варшавой и развернувшееся в это же время австро-венгерское контрнаступление в Галиции, итогом которого стал провал первой осады Перемышля, не повлияли на решимость Ставки нанести поражение немецким войскам на Востоке. У великого князя все еще было значительное превосходство в силах – почти сто пятьдесят дивизий, в два раза больше, чем у Гинденбурга и Гетцендорфа. Не изменилась и основа стратегического замысла русских – атаковать врага в Силезии, прорвавшись в центральном секторе австро-германского Восточного фронта.

Увы, для реализации планов Ставки армиям Николая Николаевича критически не хватало времени и сил: необходимость совершать многокилометровые марши по уже разоренным областям русской Польши предельно утомляла войска, испытывавшие нехватку продовольствия и зимнего обмундирования. Стремительно увеличивалось количество «пальчиков» – солдат, прибегавших к членовредительству в надежде на избавление от кажущихся бесконечными военных тягот. В критических же ситуациях солдаты демонстрировали слишком охотную, по мнению их командования, готовность сдаваться в плен.

В то же время, фронтовой тыл находился в безобразном состоянии, особое нарекание у солдат и офицеров вызывали совершенно не справлявшиеся со своими задачами армейские медицинско-санитарные службы. Они все более зависели от помощи частных лиц и организаций, сформировавших ряд добровольческих санитарных отрядов. По мнению многих россиян, это было молчаливым признанием властями того факта, что без привлечения «общественных сил» победоносное ведение войны невозможно. Однако, несмотря на множащиеся признаки истощения боевого потенциала российских войск, Николай Николаевич и его штабные офицеры продолжали рассчитывать на еще «одно решающее усилие».

В Ставке великого князя вновь недооценили активность своего германского противника. Переброшенная под Торн «группа Макензена», которую русские считали после ее отступления из-под Варшавы небоеспособной, смогла прорвать линию фронта и создать фланговую угрозу русским войскам, предназначавшимся для вторжения в Силезию. В штабе Гинденбурга, получившего в эти дни звание фельдмаршала и должность командующего всеми германскими войсками на Востоке, рассчитывали окружить русские войска под Лодзью. И немцы почти преуспели в этом, но на десятый день после начала операции стало очевидным, что Макензену опять не хватает войск для того, чтобы захлопнуть крышку «котла».

Между тем, оправившись от первоначального шока, русское командование сумело грамотно распорядиться имеющимися силами, и теперь уже авангарду наступавших немецких войск грозило уничтожение. Генерал-квартирмейстер Ю. Н. Данилов радостно сообщил военным представителям англо-французских союзников при Ставке о том, что вагоны для будущих военнопленных (то есть окруженных под Лодзью немцев) уже прибыли. Это оказалось преждевременной радостью. В последний момент немцы вырвались из западни, сумев вывезти и собственную артиллерию, и тысячи захваченных в плен солдат царя. Затем, перегруппировавшись, они вновь атаковали русских, вынудив их оставить Лодзь.

Разочарование в русской Ставке было велико: свои посты оставили командующий Первой армией П. К. Ренненкампф и командующий Второй армией С. М. Шейдеман. «Ничейный» результат сражения под Лодзью подтвердил действенность стратегии немецкого военного командования на Востоке, сумевшего несколькими контрударами сорвать все планы Николая Николаевича на осень-зиму 1914 года.

Бой у мыса Сарыч – столкновение германской эскадры адмирала Вильгельма Сушона и Черноморского флота адмирала А. А. Эбергарда, закончившееся бегством двух немецких крейсеров, неспособных выдержать бой со значительно превосходящей их огневой мощью русских. С этого момента и до конца войны немецко-турецкие военно-морские силы на Черном море будут придерживаться осторожной оборонительной стратегии.

Одновременно с битвой под Лодзью, русские и австровенгерские войска сошлись в сражении под Краковом. Обе стороны пытались совершать обходные маневры, но итогом двухнедельных боев стал позиционный тупик. Несмотря на некоторые успехи, в российской Ставке не имели особых оснований быть довольными достигнутыми результатами, поскольку не ожидали от своего противника настолько сильного сопротивления. Падение Кракова, считавшееся в штабе великого князя делом ближайших дней, было отложено на неопределенный срок. Стараясь нащупать слабое место во вражеской обороне, Николай Николаевич приказал Юго-Западному фронту сосредоточить усилия на захвате карпатских перевалов, но, прежде чем армии А. А. Брусилова и Р. Д. Радко-Дмитриева смогли добиться хоть каких-то результатов, о себе вновь «напомнил» Бетцендорф.

На этот раз неумная инициативность австрийского главнокомандующего оказалась весьма кстати. Найдя уязвимое место в русских позициях, на стыке двух армий между городками Лиманова и Лапанов, Бетцендорф бросил в авангарде наступающих войск тирольских стрелков и германскую дивизию, полученную от благоговевшего перед австрийской монархией Людендорфа. Вскоре армия Брусилова начала поспешно отступать, уже не выдерживая атак противника. Вслед за ней отход начали и войска Радко-Дмитриева. Австрийское контрнаступление отодвинуло от Кракова и Карпат Юго-Западный фронт русских на шестьдесят километров. Австрийская победа подвела итог кампании 1914 года на Востоке: хотя в течение всего декабря еще шли упорные бои, в российской Ставке уже не рассчитывали закончить войну в этом году. Восточный для немцев и австро-венгров или Западный для русских фронт замер, обозначенный изломанной линией наскоро оборудованных позиций, обозначивших предельные возможности трех императорских армий.

После ряда неудач на Кавказском фронте, заставивших русских отступить к Батуму, Энвер-паша задумал повторить успех немцев при Танненберге. По его настоянию османское командование решилось на военную авантюру, начав зимнее наступление, фокальной точкой которого стал небольшой населенный пункт Сарыкамыш в Карссой области, созданной в Российской империи после победы в Русско-турецкой войне 1877–1878 гг.

Амбициозный замысел Энвер-паши не соответствовал ни погоде, ни возможностям турецких войск. Солдаты Османской империи справедливо считались хорошими солдатами, особенно стойкими в обороне, но общая подготовка турецкой армии значительно уступала ее российскому противнику. В ходе последовавшего в декабре сражения обе стороны совершили массу ошибок, но, в конечном счете, выгоды оборонительной позиции и грамотные действия генерала Н. Н. Юденича, фактически принявшего на себя управление русскими войсками, привели к полному разгрому турок, усугубившемуся сильнейшими зимними холодами.

Важным последствием этой битвы, а точнее – ее драматического начала, когда русская армия казалась почти окруженной, стала просьба о помощи, обращенная великим князем к западным союзникам России. Обозначившаяся необходимость сделать что-то для ослабления турецких военных усилий, в конце концов подвела Лондон и Париж к решению организовать комбинированную военно-морскую операцию непосредственно против османской столицы. В следующем году это привело к знаменитому десанту в Галлиполи, где солдаты Британской империи и Франции оказались втянутыми в безуспешные кровопролитные бои. Для Кавказского же фронта поражение турок означало переход инициативы в руки российского командования.