Карандашом черкнул крест на листе бумаги.

– Ну, для Гарри ты староват, не находишь? Как там волшебство?

– Работаю.

Штриховкой передал объём крестовины.

– Всё ещё?! Слушай, свадьба на носу! Ты мне нервы делаешь. Мне Ольгиных закидонов хватает. Договорились же!

– Да, но…

От каждого конца крестовины вниз потянулись нити.

– Давай без «но». Не хочешь, чтобы она была счастливой?

Тряпичный человечек повязан нитями по рукам и ногам.

– Не слышу!

– Хочу…

Смял лист с наброском.

– Её счастье в твоих руках. Просто сделай!

Звонок прервался.

Тихон перезвонил, стал объяснять, что он не знает, в чём причина, в фото или в заказе, что не идёт у него, предупреждал же… Всё это время доброжелательный голос сообщал: «Аппарат абонента выключен или…»

«Её счастье в твоих руках» – пульсировало в висках сначала Эдиковым напором, потом собственным шёпотом. Когда губы пересохли, он понял, что повторяет это вслух.

Закусил губы. Закрыл глаза.

Оля была рядом. С ним. Не с Эдиком. Глаза полны счастья, можно утонуть.

Рука обрела уверенность, кисть – послушание.

Глаза открыл, когда закончил работу.

Сделал. Счастливой.

Копию завершал месяц спустя.

Оля улыбалась с картины. Глазами. Ему. Нужно было только оказаться рядом. На холсте. Нужно…

До выставки оставалось меньше недели, а он всё ещё не мог решиться.

Он никогда не рисовал себя. Но может же он хоть раз? Имеет право? В памяти всплывали строки из «Пикника…»: «Ведь не может же быть, чтобы он хотел плохого!.. Счастье для всех? Даром? И пусть…»

Пусть!

Смотрел в зеркало, долго, неотрывно, пока черты не стали расплываться и деформироваться в геометрические фигуры. Уткнулся лицом в ладони.

Какое-то время водил кончиками пальцев, ощупывая, как слепец, свои ранние морщины на лбу, горбинку носа, острые скулы. Будь у него глина, он бы вылепил себя нового. С волевым подбородком.

Растянул кожу по диагонали, искажая лицо на манер портретов Пикассо. Затем провёл ладонью сверху вниз, словно стирая все черты, зажал их в кулаке у подбородка.

Увидеть себя в зеркале теперь было почему-то страшно, и он завесил его драпировкой.

Подошёл к работе, хотел убедиться, что всё получилось, в очередной раз поглядеть Ей в глаза. Не фальшиво ли счастье? Это было невероятно, даже для него, привыкшего к чудесам: в них он увидел себя, отражался, как в зеркале.

Кисть сама водила рукой, последовательно уничтожала с холста черты Эдуарда, пока от него не осталось и следа, а поверх…

Это был его первый автопортрет. Может, вышло не слишком похоже – чересчур счастливый.

Ночью позвонила Оля. Говорила много, но всё об одном: как хочет быть вместе. С ним. Плакала.

Он только и делает, что рисует её счастье, а она плачет и плачет!

Он молчал. Набирал на кисть газовой сажи, делал неторопливые мазки по холсту поверх своих нарисованных глаз, полных Олиного счастья.

На выставке Оля и Эдик встретились с Аллой Львовной. Время провели в разговорах. Рассказали о свадебном подарке.

– И какие вы там?

– Вот такие, – рассмеялась Оля, положила голову на плечо мужа, Эдик нежно обнял её.

– Счастливые, – заключила Алла Львовна. – Значит, так тому и быть. Мне Тихон тоже счастье нарисовал.

Она кивнула в сторону кудрявого паренька лет семи, с интересом рассматривающего картину: мимо витрин магазинов на велосипеде лихо мчит мальчик в рыцарских доспехах.

Появился Тихон. Поприветствовал гостей, поцеловал руку Алле Львовне, крепко пожал Эдуарду, улыбнулся Оле, стараясь не встречаться взглядом. Затем пригласил всех в главный зал галереи на премьерный показ.

Проходили мимо сказочных пейзажей, манящих остаться в них навсегда, мимо людей, уносящихся к облакам на пушинках одуванчика, танцующих среди гигантских снежных хлопьев, собирающих звёзды в корзины… Картины были поразительно реалистичны, словно все эти чудеса писались с натуры.

Перед входом, закрытым плотным занавесом, шептались, строя предположения по поводу сюжета главной картины.

За шорохом открывающегося занавеса последовал общий вздох недоумения.

Это не было похоже ни на одну из представленных ранее работ: по чёрному фону рассыпались яркие точки. В центре собрались красным свечением, выстреливая поверх золотыми лучами, лазурные соединялись в симметричные круги, распадались на дуги и вплоть до отдельных элементов. В этом невероятном хаосе ощущался божественный порядок.

– Алла Львовна, Новость видели?! Здравствуйте!

Алла едва узнала Эдика, столько восторга в его голосе никогда не слышала. На всякий случай ещё раз взглянула на экран телефона, убедиться, что звонит именно он.

– Это же Тихон нарисовал! Посмотрите! Я вам сейчас ссылку перешлю.

Алла тут же перешла по ссылке из смс:

«В результате исследований обнаружена новая частица, позволяющая пополнить знания об устройстве вселенной. Имеются основания считать, что она является так называемой «частицей Бога».

На изображении в черноте рассыпались знакомые яркие точки.

Синее существо лениво прогуливалось по столу взад и вперёд, поддевало когтями блокноты с заметками, помахивало хвостом. А потом принялось облизывать языком лапу, косясь на Антона тремя хитрыми жёлтыми глазами.

Рано утром в редакцию позвонил мужчина, представившийся хозяином рыбного магазина, уговаривая о встрече и обещая сенсацию. Антон пытался отказаться, но тот настаивал, и журналист нехотя согласился.

– И что это? – пробормотал он, пытаясь отодвинуть подальше от зверя ноутбук и чашку с кофе.

– Хотел бы я знать. Но вы же специалист в вопросах необъяснимого? Хотя вы гораздо моложе, чем я думал, – он скептически оглядел майку Антона с рок-фестиваля и небрежно растрёпанные, давно не стриженые волосы.

Антон, пропустив претензии, осторожно коснулся синей шерсти кота, тот тихо зашипел, но тут же замурлыкал.

– Утром, когда с пристани привозят рыбу, вокруг всегда собирается много кошек. А сегодня пришли они. Обычные коты сразу разбежались, и мне, признаться, тоже не по себе.

– Так их много? – удивился Антон.

– Да, и все разные! Был красный, с шестью ногами, пятнистый с рожками, серый с тремя хвостами и много других. Пришлось поймать одного, иначе бы вы мне не поверили!

«Он прав, – подумал Антон, – точно бы не поверил».

– И… Они не опасны?

– Кто бы знал? Никогда таких не видел. Ваш канал смотрю постоянно, так захотелось со всеми поделиться. Интересно же?

– Ещё как, – кивнул Антон. – Из этого может получиться хороший сюжет.

Мужчина удовлетворённо кивнул, сгрёб со стола кепку и направился к выходу.

– Эй, а его куда?

– Оставьте себе или выпустите. Он мне не нужен. Там, возле магазина, их теперь целая стая!

Антон пожал плечами и, осторожно взяв зверя на руки, принялся машинально чесать его ухо. Быстрый просмотр поисковиков по запросу «странные кошки» показал, что рыбный магазин – не единственное место, где их видели. Первые фото появились неделю назад. Некоторые выглядели совсем страшно, был там, например, кот с птичьими лапами и длинными зубами. Но большинство можно было бы даже назвать красивыми, если бы не глаза. Они словно смотрели насквозь. От этого взгляда хотелось спрятаться.

Антон приподнял кота. Оглядел со всех сторон. Не так и ужасно. Цвет как раз его любимый. Ведёт себя как нормальный кот. Но кто с ним такое сделал? Что это за магия? Зачем?

Он отправил оператора поснимать у рыбного магазина, а сам, посадив кота в рюкзак, направился к знакомой. Уж если кто-то знает о странных животных, так это она.

В городе было всего одно место, где ему могли помочь – магазин магических животных. Он размещался в маленьком домике на окраине, но гордо звался «Бестиарий», а с хозяйкой, Никой, Антон был хорошо знаком. Она много раз помогала с передачами, если дело касалось сверхъестественных животных, да и не только.